Шрифт:
Закладка:
Ей хотелось сказать все, что она о нем думает, и о своих подозрениях про Костика высказаться, и про то, что те книжки детские она ему никогда не простит, но она вздохнула глубоко и только сказала:
– Почему ты бросил меня там, в лесу?
– Я не бросал, а просто отпустил на волю, – засмеялся он.
– Мог бы поговорить и отпустить. Зачем было прятаться?
– Я побоялся, что ты уговоришь меня вернуться, – он отвел взгляд.
– А тебя можно уговорить? – с сарказмом спросила она.
– Ну смотря, как уговаривать, – глянул он на нее нахальным взглядом.
Она смутилась и опустила глаза.
– Не понимаю, зачем ты так свою жизнь усложняешь? – подняла она взгляд, пытаясь разглядеть в его глазах хоть толику здравомыслия.
– Да куда уж сложнее-то? – отвернулся Тимофей. – И вообще, я не такой монстр, как ты себе нарисовала.
– Да? Тогда почему ты бросил меня в глухом лесу? А если бы я заблудилась? Если бы зверь какой-нибудь на меня напал?
– Ничего бы с тобой не случилось!
– Почему ты так уверен?
– Я шел следом за тобой до самого шоссе, – со вздохом признался Тимофей.
– Ты охранял меня? – удивилась Катя.
– Проводил, – он снова отвел взгляд.
– А номер моего телефона ты где взял?
– Сообщение отправил с твоего телефона на свой.
– Надо же, предусмотрительно.
– А ты думала, я совсем тупой? – разозлился он.
– Да, – недолго думая, ответила Катя.
– Ну ладно, хватит болтать, – раздраженно сказал Тимофей. – Говори, что делать?
– Для начала пойдем к Северову.
– Ты написала, что меня оправдают. Это правда?
– Правда.
– Но как?
– Открылись новые обстоятельства. Все узнаешь, пойдем. Только давай вызовем такси.
Он все еще колебался, она ведь испытывает к нему лишь ненависть, это очевидно, так зачем ей вытаскивать его? С другой стороны, она адвокат, и наверняка хочет выиграть дело.
– Ты уверена?
– Уверена, пойдем. Потом я расскажу тебе, каких вопросов ожидать на суде, и что ты должен отвечать.
Он задержался на секунду и посмотрел ей вслед, другого выхода нет, придется довериться этой девчонке.
***
Пока все шло гладко. В деле появился документ о том, что подозреваемый сдался властям добровольно. Невеста Тимофея внесла залог, и его в тот же день отпустили до суда под подписку о невыезде.
Удручало лишь то, что свидетель так и не объявился. Катерина хотела оставить записку в дверях, но побоялась, что он испугается и уедет еще дальше.
В расстроенных чувствах она целыми днями сидела в кабинете и собирала документы. Собрав солидную папку с заключениями экспертиз, протоколами, показаниями свидетелей и прочее, прочее, Катя вдруг загрустила. Если она до суда не найдет свидетеля, который видел, как пересаживали Тимофея, то вся ее защита не будет стоить и ломаного гроша. С теми документами и фактами, которые она готова предъявить суду, Аматуни все равно светит лет восемь. Против братьев Чужиных, кроме косвенных улик и догадок, ничего больше нет, и только свидетель может поставить точку в этом деле. А вдруг они нашли этого свидетеля и устранили? Нет, не может быть. Снова ее понесло. Найдется свидетель. Только бы успеть!
Надо было ходатайствовать, чтобы дело вернули на доследование, но теперь было уже поздно. Совсем скоро заседание суда, а свидетеля по-прежнему не нашли.
И вот день суда настал. Катя нервничала и не находила себе места. Все. Она не оправдала надежды Северова, а главное она подвела своего подзащитного. Хоть и ненавидела этого человека и презирала, но она обещала ему, и он ей доверился. Еще угнетало то, что на первом же деле ее ожидает такой провал!
Это ее первая защита, а она совершенно не готова. Как она будет выступать? Как посмотрит в глаза Аматуни, если не приведет свидетеля? Сердце холодело и замирало при мысли, что она услышит вердикт: «Восемь лет общего режима». А он что почувствует? И что подумает о ней? Ясное дело, он решит, что она специально.
Неожиданно в голову пришла мысль: «Лучше бы он и правда сбежал за границу». Тогда ей не пришлось бы переживать такой позор и ему не пришлось бы отвечать за чужое преступление.
Была слабая надежда на дополнительную экспертизу, но из лаборатории результаты до сих пор не пришли.
Катерина никак не могла найти в себе силы, чтобы встать и поехать в суд.
Неожиданно в кабинет влетел Савельев.
– Катя, у меня хорошие новости!
– Леша, говори скорей, не томи, – напряглась та.
– Нашелся твой свидетель. В данный момент он взял билет и садится в поезд, так что часа через три мы можем встретить его на вокзале. Возьмем тепленьким.
– Нет-нет, Леша, вот этого не надо. Лучше я сама. Он испугается и откажется давать показания, а я его уговорю.
– Что значит откажется? Заставим! – сделав свирепое лицо, возразил Савельев.
– Леша, пожалуйста, позволь мне одной съездить. Ты понимаешь, что у нас всего один шанс? Я договорюсь с ним.
– Ну ладно, – нехотя уступил тот. – Ты главное в суд не опоздай, ты ведь адвокат, главный человек на процессе, – пытался он поднять ее дух.
– Да уж… – нервно вздохнула Катя.
«Ой, папочка! Подведу я тебя!» – расстраивалась она. Но посыпать голову пеплом было рано, надо действовать и немедленно!
Кате хотелось поехать прямо на вокзал, чтобы встретить Карелина, но, к сожалению, она даже не знала его в лицо, у нее было лишь описание, как он выглядит. Высокий, худой, седоволосый мужчина шестидесяти пяти лет. Сколько похожих людей может встретиться на вокзале? И если она пропустит его в толпе, то потеряет драгоценное время. Поэтому она не стала рисковать, и пытаясь сохранять спокойствие, не спеша собрала папку с документами, еще раз все проверила и, вызвав такси, направилась к дому двадцать три на Приморской улице. Она приехала рано, до прибытия поезда оставался еще примерно час, поэтому села у подъезда на скамейку и впала в «анабиоз», стараясь не думать, не переживать. Неподвижно сидела и ждала.
Просидев безрезультатно два часа, она отчаялась, суд был назначен на пятнадцать часов, а сейчас уже четырнадцать. Где же Карелин? Поезд уже давно прибыл. Надо было Лешу послушать и на вокзал отправить наряд полиции, сокрушалась Катя.
На всякий случай она поднялась в сорок пятую квартиру, но, конечно, ей никто не открыл. Вконец расстроенная, она вышла из подъезда и снова села на скамейку. Пора ехать, Карелин, наверное, направился с вокзала не домой, а куда-то в другое место. Значит, свидетеля не будет, и что это значит? Это значит, что Аматуни осудят. Но потом ведь можно подать апелляцию? Ну это если свидетель все-таки согласится дать показания. А если откажется? Скажет, не видел ничего и все. А Аматуни в это время будет уже сидеть. Да, грош ей цена, как адвокату, признала девушка.
