Шрифт:
Закладка:
– Что? Нет. В смысле да, но я не это имел в виду. Я хотел сказать, чтобы ты не грустила. Просто не принимай все близко к сердцу. Нужно поехать домой, поужинать, отдохнуть.
– Нет же. Ты во всем прав. Я не устала, а выбрала плохую тему для репортажа.
– Ну… Наверное, так и есть.
Они сели в машину.
– Распечатаю снимки, напишу подробный отчет и отвезу их в полицию. Пусть дальше сами разбираются. А мы подберем новую тему.
Рами включила радио. Из динамиков заиграла знакомая заставка ее радиостанции. Выходит, Никита не врал, он на самом деле их постоянный слушатель. Рами выбрала другую волну и вздохнула.
– Никита, если честно, немного грустно из-за провала.
– Понимаю.
– Я снова там же, где была день назад, – в тупике. Арт пропал, и нет ни идей, ни креатива. Вот какую тему я сама способна придумать? Как по пять раз за месяц безуспешно бросать курить?
– Сейчас придумаем. – Никита подмигнул и продолжил попытки развернуть машину на узкой лесной дороге. – Чем смогу, помогу.
– Только давай без психов, без художников… Осторожно!
Никита едва не задел бампером дерево.
– Все под контролем.
– Угу. Может, выйти помочь?
Парень не ответил, с неприятным скрежетом прочертил левым боком автомобиля о ветви куста и выехал на дорогу.
– Чем тебе не тема – повреждения автомобилей на парковках? Кто за это ответит или как реагируют власти на подобную проблему населения.
На этот раз промолчала Рамуте.
Машина выехала из леса и направилась в сторону города.
В моменты тишины Рамуте становилось не по себе. Накрывало волной воспоминаний. Ее детские переживания возвращались. Ее друзья, сплошь оказавшиеся лицемерными предателями, добренькие, напоказ улыбчивые воспитатели с их коронной фразой «В чулан! Живо!», что означало запереть ребенка в тесной кладовке – наказание для непослушных девочек. Рамуте не была послушной. Часто слышала: «Рамка, живо в чулан, тварь!» Совсем не была послушной. И она много ночей провела в изоляторе, в той пыльной кладовке, стоя, прислонившись плечом к чулку с луком, выцарапывая ногтем на двери надпись «Суки». Может, поэтому она не любила тишину, может, поэтому ненавидела спать одна.
– Никита, смотри. Что это?
– Где? – парень притормозил, ожидая увидеть на дороге перебегающую зверушку: зайца или лисицу.
– Вон. Кажется, свет.
Он посмотрел в сторону кладбища, куда показывала Рамуте.
– Не знаю, наверное, сторож бродит.
– И зачем сторожу такой яркий фонарь? Останови, давай проверим.
– Мы, кажется, уже договорились, что на сегодня все детективы закончились.
– Останови!
«Ситроен» притормозил у кладбищенского забора. Рамуте выбежала и прислонила голову к решетке, вглядываясь в темноту.
– Ну что? – Никита подошел к ней.
– Там был фонарь. Теперь нет.
– Может, показалось?
– Нет. Наверное, этот кто-то нас заметил и спрятался.
– А может, все-таки показалось. Едем. Пора спать. – Парень постучал Рамуте по плечу и вернулся в машину.
Федор не успел найти нужные могилы. Свет фар припарковавшейся у забора машины помешал. Следователь бросил лопату вместе со своей глупой незаконной затеей расхищения могил и вернулся к мотоциклу. Он выключил фару и в полной темноте, осторожно выруливая между оградок, выкатил байк на дорогу.
Не знаю, что он мне вколол, возможно, снотворное или какое-то сильное обезболивающее, но действие препарата закончилось. Боль в спине прошла, точнее сказать – я перестал чувствовать спину. Кончики пальцев на руках из темно-синих стали черными. Сколько я так провисел, не могу сказать. Очнулся от криков психопата-ведущего, пристегнутого наручниками к батарее.
– Все…
Он перестает извиваться и кричать. Поднимается и облегченно выдыхает.
– Все.
Он поправляет парик.
– Все закончилось.
Он вытирает пот со лба.
– Видите, не напрасно я использовал наручники.
Он улыбается, разглядывая кровавые подтеки на запястье, свой разорванный халат и растоптанную бабочку.
– Понимаю, игроки, не ожидали увидеть меня в подобном состоянии. В мире много неожиданностей. И приятных, и чаще не очень. Хотя на самом деле их поровну, просто мы так устроены, что легче запоминаем плохое.
Он болтает без остановки, несет какую-то чушь, в то время как каждое его проклятое слово отдается резкой болью в моей голове. Я хочу пить, мне нужно в туалет, мне нужно сменить положение тела. Я хочу убедиться, могу ли еще ходить. Больше не чувствую мышц, отчего накатывает паника. Мой собрат по несчастью не трепыхается. Мы оба смирно висим, наблюдаем, как разминается пристегнутый к батарее мучитель.
– Вы, скорее всего, сейчас думаете, какой у вас странный ведущий. Даже ненормальный. О-хо-хо. Но нет. На самом деле у меня нет никаких патологий. Должен пояснить. Чтобы избежать приступа, мне нужно принимать лекарство. Но, сами видите, пока мы с вами заняты, не могу себе этого позволить. Никуда не отлучиться. – Он дергает пристегнутой рукой. – Не волнуйтесь, до конца раунда я больше не потревожу вас подобным поведением.
«Чтоб ты сдох, – повторяю я про себя и пытаюсь напрячь шею. – Чтоб ты сдох, гнида, садист».
– Как настроение? Стоп! Не надо. Не отвечайте, вижу, отличное. Скоро начнем.
Проклинаю Р и не отвожу глаз от двери. Давайте же, кто-нибудь, откройте эту проклятую дверь. Зайдите. Остановите психа!
– Нужно подождать. Я предусмотрительно плотно поужинал, так что, думаю, ждать осталось недолго. Скоро ключ выйдет, я освобожусь, и мы начнем. Наберитесь терпения. Еще немного.
Он спускает штаны, усаживается на корточки и шумно старается сходить по-большому.
– Господа, кхм, если вас не затруднит, не могли бы вы смотреть не на меня, а куда-нибудь в сторону. Уверен, это бы ускорило и облегчило процесс. – Р хлопает в ладоши и смеется. – А, понял. Не можете. Что ж. Любопытство я поощряю. Тогда сам отвернусь от вас. – Он разворачивается спиной. Кряхтит, сопит, рычит. – Так-то лучше.
Вонь распространяется по подвалу, от чего мне еще сильнее хочется в туалет. Он заканчивает, переминает в пальцах экскременты, находит ключ и открывает наручники.
– Не переживайте за меня. Способ неоднократно проверил на других. Никто не пострадал, так что я в полной безопасности. А? Как вам? Гудини позавидовал бы моей находчивости. – Он хихикает, вытирает руки о халат и подходит двери. – Сейчас я все уберу, приведу себя в порядок, закрою замок, и мы приступим.
