И я с грустью вспоминал, как совсем недавно в Москве простоял с женой целых шесть часов в очереди заказов для многодетных семей. Мы были рады всему: плохо ощипанным синюшным цыплятам из подмосковного совхоза, килограммовой пачке гречки-ядрицы, двум банкам сгущенки и пачке индийского чая со слоном. Прилавки магазинов были пусты, деньги превращались в бумажные фантики, по телевизору с утра до ночи Леня Голубков рассказывал сказки про партнерство с «МММ», и только крепко засевшая в подсознании мысль, что всё рано или поздно наладится, вселяла упрямый оптимизм и давала силы жить и работать дальше. Немецкая обстоятельность и заботливость Карен трогали меня до глубины моей русской души, до каждого ее закоулочка. Милая фрау оборудовала в своем доме студию-мастерскую, привезла мольберт, холсты, подрамники, краски и материалы, а также отвела мне приличное пространство в собственной гардеробной. По ее убеждению, я должен был одеваться как преуспевающий русский художник.

Что касается денег на костюмы, туфли и галстуки, то добывать их для своих подопечных, а заодно и для себя Карен Кляйн умела. Она воплощала в себе одновременно богиню сладострастия, покровительницу муз, бухгалтершу и купчиху. Фрау Кляйн пригласила в мою академическую студию двух бизнесменов и одну бизнесвумен. Точно в назначенное время (о, эта немецкая пунктуальность!) на территорию академии въехал огромный черный «Хаммер». Из машины выпорхнула поджарая фрау без возраста. Не тратя ни минуты драгоценного времени понапрасну, она влетела в студию, обежала коллекцию и указала на «Русский библейский цикл»: «Я беру это!»

Далее подъехали два больших черных «Мерседеса» представительского класса. За рулем сидели квадратные личные водители. Седовласые господа, которых они возили, были ровесниками моего отца-фронтовика. Они купили работы на деревенскую тематику, выполненные в лубочном стиле. В беседе выяснилось, что один из немцев юнцом воевал под Сталинградом и чудом остался жив, попал в окружение, затем в плен. В его судьбе навсегда отпечатались сталинские лагеря. Затем была депортация в Германию. Мои работы «Деревенского цикла» каким-то образом напомнили ему то тяжёлое время, и, видимо, следуя печальной ностальгии, он их купил.

Фрау Кляйн пришлось открыть для меня счет в банке: сумма за проданные картины набежала значительная.

Вечером мы сидели с Карен в китайском ресторане и отмечали наш совместный художественно-коммерческий успех. За столиком она рассказала (не без удовольствия), как познакомилась с представительными господами из «Мерседесов». О, это особая история!

Один из них разыскал ее после сеанса «Секс по телефону»! Господина заворожил тембр ее голоса, проникающего в тело и душу. Но он явился не поболтать с мадам и не пригласить ее разделить койку. Он пригласил ее, но в другое место, – в студию звукозаписи. А обласкал не объятиями, а гонораром.

Фрау Кляйн наговорила двухчасовую кассету текста, предварительно согласованного и устроившего обе стороны. Господин признался позднее, что тембр ее голоса превосходил по воздействию любое возбуждающее средство для мужской потенции! То, что давно повисло, поднималось одним только волшебным голосом!

Другой господин проявил не меньшую оригинальность. Карен находилась в здании гигантского концерна, куда привели ее коммерческие дела. И заблудилась. Долго плутала по коридорам, наконец сообразила: надо подняться на предпоследний этаж. Запыхавшись, со вздымающейся грудью она влетела в неожиданно открывшуюся кабину лифта – прямо в объятия господина, который словно ждал ее там. Естественный волнующий запах фрау, смешавшийся самым чудесным образом с парфюмом марки «Fendi», породил, как оказалось, натуральную ароматическую бомбу, обладающую убойной сексуальной силой. Малышка Карен запомнила, как сменился и темп, и ритм дыхания стареющего самца в лифте. Прерывисто сопя, седовласый господин, будто примагниченный, уставился на телесные богатства дамы, ненароком угодившей в его объятия. Опомнившись и густо покраснев, он попросил… нет, не прощенья! Он попросил разрешения потискать роскошную грудь!

– Пожалуйста, если это доставит вам удовольствие. Тискайте на здоровье! – ответствовала с истинно немецкой сердечностью красотка Карен.

И перевозбудившийся господин принялся обеими руками мять два роскошных экземпляра плоти пятого размера!

Когда парочка доехала до верхнего этажа, фрау уже усекла, что господин с сединою в волосах и бесом в ребре – босс этого самого концерна. Вот так они и познакомились!

Рассказывая об этом, Карен предположила со смешком, что после встречи в лифте, после плотного контакта седой бюргер наверняка побежал в туалет мастурбировать.

Малышка Карен никогда не носила лифчиков, считая их лишней деталью гардероба. Крупные ее соски, рельефно выпирающие сквозь полупрозрачные ткани, вызвали бы эрекцию у мертвого.

Моя гардеробная тем временем быстро пополнялась. О нет, не полупрозрачными одеждами. Я предпочитал одеваться стильно и в классическом вкусе. И не надо думать, что фрау Кляйн щедро раскрывала для меня кошелёк. За немецкие шмотки я платил сам. Я ведь заработать в Германию приехал!

Кстати, та богатенькая дама, что приобрела «Русский библейский цикл», переделала одну из своих многочисленных гостиных: оформила ее в русском стиле.

Разумеется, стены этой гостиной были украшены картинами выдающегося русского художника А. Миронова. А как же иначе!

В атмосфере «Zommer Academy» витал живой дух Карен Кляйн. Здесь царили веселье, раскованность, а творчество сливалось с эротикой. Это означало, что запретных тем в академии не существовало в принципе.

Небольшая часть местных педагогов придерживалась так называемой нетрадиционной ориентации. Попросту говоря, ребята были голубыми. И это здесь никого не смущало. Наоборот, когда на свидание приезжал партнер одного из голубых педагогов, запускались беззлобные шуточки-прибауточки. Воркующая мужская парочка, одарив присутствующих дружескими улыбками и помахав на прощанье ручками, усаживалась в спортивный кабриолет «Ламборджини» и отъезжала на часик – предаться любовным утехам в шикарном номере отеля «Maritim».

Классические же любовные интрижки (он и она) возникали беспрестанно. Особой неутомимостью в этом занятии отличался молодой африканец Симба, уличный танцор, певец, игравший на многих экзотических духовых и ударных инструментах, словом, мультиинструменталист, темнокожий человек-оркестр.

Он выступал время от времени на одной из улиц Ганновера; там-то его и приметила случайно фрау Кляйн. И пригласила музыканта и танцора на сессионную работу в «Zommer Academy». Танцевал парень просто на загляденье: был истинным виртуозом, мастером огненного танца. И зажигал всех вокруг себя.

Его ученицы, молоденькие девушки и женщины постарше, сходили с ума от его поджарого мускулистого тела, от шапки черных волос. Их притягивала и его шоколадная кожа. Но не только она. Гигантское шоколадное мужское ружье покорило их тоже. И недаром «Симба» в переводе на русский означает «Лев». Имя полностью соответствовало содержанию!

Поначалу Карен не могла понять, зачем Симба облюбовал самый дальний купейный вагончик, который стоял в лесной чаще. Но как-то поздним вечером, обходя свою гостиницу на колесах, Карен увидала за деревьями немаленькую очередь