Шрифт:
Закладка:
– И кто ещё из нас после этого безответственный!? – ехидно фыркает Нелли.
Ну капец!
Я захлопываю дверь и стекаю по ней прямо на коврик.
Даже протрезвел.
Размышляя о том, как вообще нормальному человеку может прийти в голову заменить ребёнка в семье собакой, вытираю пол и иду в душ.
Контраст холодной и горячей воды приводит меня в относительную норму.
Теперь на свежую голову я начинаю видеть в поступке бывшей жены один нехороший контекст. Она не горит желанием разводиться.
Но меня ничего не остановит.
Дальше удаётся немного разгрести дела, сделать пару важных звонков партнерам и поставщикам. И вишенкой на торте: выслушать монолог отца о том, какого черта я сегодня не явился на заседание совета.
Повторив ему, что больше не исполняю функцию директора, вешаю трубку. И больше не беру.
Ася сегодня на работе до четырёх. Проверяю в телефоне сфотографированное расписание и смотрю на время.
Три пятнадцать. Можно уже выезжать. Она не станет перед студентами закатывать сцен, а значит, мы поговорим, может быть, даже пообедаем.
Быстро одеваюсь и выхожу из квартиры.
По пути до института заезжаю в цветочный и скупаю все тюльпаны, что есть в наличии.
Получается приличная охапка.
А самое главное, что она пахнет так, что даже я сам это чувствую и несколько раз вжимаюсь в бутоны носом.
Паркуюсь на стоянке института специально рядом с машиной Аси. И только собираюсь выйти на улицу, как замечаю свою красивую девочку, выходящую из здания.
Открываю дверь, забираю с соседнего сиденья цветы и останавливаюсь возле капота, ожидая, когда Гордеева подойдёт ко мне и отлупит этим букетом. Мне почему-то кажется, что она может.
Ася спускается по лестнице, и вдруг возле самой последней ступеньки ей перегораживает дорогу какой-то молодой и наглый парень. Он что-то бурно ей говорит.
Я напрягаюсь, наблюдая за ситуацией. Судя по тому, как Гордеева делает несколько шагов в сторону, парень ей не нравится.
А дальше происходит полный беспредел, от которого моя адекватность начинает подтекать. Швыряю букет на капот и срываюсь в строну в край охреневшнго сосунка, который с чего-то решил, что имеет право трогать мою женщину.
Ася
– Козловский, вы что себе позволяете? – чувствуя исходящий от студента злой кураж, я пытаюсь обогнуть его и сбежать к Царицыну, абсурдно радуясь его появлению.
Но Виктор снова блокирует мне путь.
– Я понял, почему вы меня постоянно пытаетесь завалить, Анастасия Ивановна, – скалится парень. – Просто я вам нравлюсь!
– Вы не в себе, Козловский, пренебрежительно фыркаю. – Я поставила вам экзамен. Освободите дорогу!
– Нет, – качает он головой. – Не в моих правилах отпускать женщину неудовлетворённой.
Он делает шаг вперёд, а я, пытаясь уклониться от его рук, дёргаюсь в бок. Больно бьюсь коленом о перила и чувствую, что начинаю падать прямо на ступеньки.
Виктор пользуясь этой секундной слабостью, ловит меня за талию и прижимает к себе.
– Козловский! – луплю я его по рукам. – Поставьте, отставьте меня немедленно!
Ей Богу, в такой ситуации лучше упасть и разбить голову о ступеньки!
– А ты вкусно пахнешь, Анастасия Ивановна, – я чувствую горячее дыхание студента на кромке уха.
И тихо холодею от страха, понимая, что если кто-то из начальства увидит на телефоне запись, как мы с Виктором «обнимаемся». Да мне же просто никто не поверит, что я не виновата! Меня уволят…
– Руки от неё убрал! – раздаётся над головой грозный голос Макса.
Виктор отлетает в сторону, а меня на мгновение отключает и оглушает от окружающего мира. Потому что в руках этого чертова Царицына мне так уютно и так хорошо, что я забываю, кто я, где я и какая Макс сволочь. На самом деле ничем не лучше этого Козловского! Хотя…
Да кому я вру! Самый он лу…
Царицын отпускает меня и задвигает себе за спину.
– А у нашей Анастасии Ивановны, оказывается, есть личная жизнь, – едко ухмыляется Виктор.
– Язык свой в зад себе засунь, пока я тебе не вырвал руки и не засунул туда же, – сжимает кулаки Царицын. Говорит жестко, но спокойно.
Я прижимаюсь щекой к его спине…
Щеки горят алым от стыда. Вокруг нас начинает собираться толпа.
– Тебе же капец, мужик, – склоняет голову в бок Виктор и сплёвывает. – Фамилия Айзенковский о чем-нибудь говорит?
– На сколько я знаю, – кивает Царицын, – детей у него нет.
– Ты ошибаешься… – скалится он.
– Тогда звони скорее, а то я тебя сейчас бить начну, – троллит студента Макс.
– До встречи, – с угрозой в голосе отвечает Виктор, но разворачивается и, явно психуя, уходит к своим парням.
Понимая, что драки не будет, студенты начинают рассасываться по своим маршрутам.
– Пойдём, Ась, – Макс берет меня за руку на глазах у всех.
И я не могу выдернуть руку из его, потому что он на столько уверен в своём праве, что я тоже начинаю в него верить.
Ай, тормози, Ася, все так и начиналось…
«Тут просто скользко.» – придумываю я себе новое оправдание и иду с Максом за руку до машины.
– Это тебе, – совершенно неожиданно в руках Макса появляется большой букет разноцветных тюльпанов.
– Спасибо, – покорно принимаю цветы. Чего уж мельтешить. Ужинала, целовалась, за руку шла…
– Только острожно, к себе не прислоняй, они на капоте лежали. – заботливо предупреждает меня Царицын. – Дома из душа обольёшь.
– Хорошо, – киваю. – И спасибо за то, что вмешался… Хотя… Это было бесполезно.
– Обещал мне, что обязательно расскажешь, если он не угомониться, – хмурится Макс. – А кем он приходится Айзенковскому я узнаю сам.
– Обещаю, – жму плечами. – Ещё раз спасибо.
Щелкаю брелоком сигнализации от машины.
– Ну пока… – берусь за ручку двери, не зная, как правильно попрощаться после произошедшего.
Потому что морально я сейчас ощущаю себя должницей Макса, а значит почти на пятьдесят процентов согласной на любую его просьбу.
– Нет, – он ловит дверь и не даёт открыть шире, – я бы хотел с тобой пообедать…
– Извини, – виновато улыбаясь, перебиваю его. – Подруга попросила с крестницей посидеть. Поэтому, на ближайшие сутки я уже ангажирована одной требовательной дамой.
– Хм… – он хмурится, видимо, пытаясь понять вру я или нет. – Тогда я хочу предложить тебе свидание. Подожди, – он тормозит меня жестом руки, видя, что я уже набрала в лёгкие воздуха, чтобы отказать. – Формат выбираешь ты, и я заранее согласен на все, – на его губах расцветает хитрющая улыбка.
