— Значит, так, — уронил Кувалда. — Даю вам шанс.

Те в ответ расхохотались, но Краснослав продолжил, не обращая на них внимания.

— Сейчас вы извиняетесь перед Семёном, идёте в раздевалку, убираете всё, что там оставили, а потом покупаете ему новый портфель и форму…

— Слава! — перебил его князь, которому самому стало страшно от таких требований, но Кувалда продолжил.

— …и все расходятся с миром.

— А если нет? — рассмеялся Демидов, но майор видел, что некоторые из свиты царевича всерьёз раздумывали над его предложением.

— Ты не понял, Демидов. Исход тут только один, без вариантов. Просто я даю вам шанс сделать всё добровольно, по-хорошему, — произнёс Кувалда.

Всегда нужно давать хотя бы иллюзию выбора.

Цесаревич злобно смотрел на Краснослава и сжимал кулаки, кто-то посмеивался и шутил, Демидов презрительно сплюнул прямо на паркет. Но несколько прихвостней стояли, потупив взоры, и не спешили с ответом. Те, которых Кувалда уже бивал.

Наследник Империи вышел вперёд, подошёл почти вплотную к Краснославу. В его ауре мелкой рябью дрожала нервозность, выдавая его мысли и тайные желания, но отступать назад Романов не мог. Он мог быть слабым внутри, бояться и трястись от ужаса, но напоказ, перед своей свитой, он должен был играть роль сильного лидера. Чтобы не растерять их уважение, которое всё-таки было.

— Ты что, Сычёв, думаешь, что бога за бороду ухватил? Многое о себе возомнил? — тихо произнёс цесаревич.

Кувалда пожал плечами.

— Ну, значит, будем по-плохому, — хмыкнул он.

Глава 18

Царевича пришлось просто оттолкнуть. Бить наследника Империи кулаком в лицо было чересчур даже для Кувалды. Романов полетел в толпу своих прихвостней, и даже сбил кого-то с ног, но сам на ногах устоял, его поймали и поддержали. А вот Виссарион Демидов без лишних слов кинулся в драку и тут же схлопотал пощёчину, от которой отлетел в стену, так даже и не коснувшись майора.

Князь Сволов вскинул руки перед собой, но на рожон не полез, лишь напряжённо наблюдал за схваткой из-за спины Краснослава, на которого насели сразу четверо, коридор Гимназии был достаточно широким для такого манёвра. Кувалда просто отмахивался, отбивая летящие кулаки, и даже делал это с некоторой ленцой, не слишком напрягаясь и даже не используя Живу.

В этом просто не было необходимости. Только если кто-то начнёт использовать магию, но до этого пока не дошло. Звуки сражения заполнили коридор, сдавленное дыхание, вскрики, стоны. Кувалда действовал очень аккуратно, чтобы к этим звукам не добавился хруст ломаемых костей и плеск пролитой крови.

Но наседали на него яростно. Изо всех сил, даже и не думая отступать, как и полагается славяноруссам, и это отчасти грело душу майора, даже несмотря на то, что гимназисты дрались против него.

Демидов быстро очухался, помотал головой, увидел, как его друзья толпой окучивают одного Сычёва.

— Господа, позвольте, я ему с ноги! — выкрикнул он, и те мгновенно расступились, чтобы неистовый Виссарион мог снова влететь в драку.

Кувалда только и успел, что перехватить за ногу летящего на него Демидова, а затем обратил всю энергию удара против него же, чуть изменив вектор движения и перебрасывая противника через бедро. Демидов грохнулся на пол позади Краснослава, и князь Сволов наконец смог включиться в драку, осыпав упавшего врага неумелым градом ударов.

Вдруг коридор стал заполняться золотым сиянием, которое исходило от цесаревича, концентрируясь на его вытянутых ладонях.

— Я тебя уничтожу, ублюдок, — прошипел Кирилл Романов.

По спине Краснослава пробежал холодок приближающейся опасности. Он не знал, что это за сила, но по реакции окружающих понял — дело дрянь. Все прижались к стенам, кто-то даже рухнул на пол, закрывая голову руками. Жива потекла на кончики пальцев, но недостаточно быстро.

— Копыто Велеса! — выдохнул Кувалда одновременно с тем, как цесаревич отпустил свою силу.

Золотой луч скользнул над его головой, выжигая на стенах и потолке чёрную полосу, а Кирилл Романов упал на спину, сбитый с ног толчком сырой энергии. Майор подошёл к нему, склонился над цесаревичем, а потом взял его за горло и поставил на ноги, так, что наследнику приходилось плясать на цыпочках, чтобы не задохнуться.

— Извинись, — произнёс Кувалда, глядя прямо в глаза царевичу.

В глазах Романова плескался чистый, незамутнённый ужас, подпитывая Краснослава решимостью и уверенностью.

— И-извините… — просипел наследник, который до этого никогда не сталкивался с подобной силой, да и вообще, никогда не бывал в таком положении.

На этот раз его слова звучали вполне искренними. Ещё немного, и наследник бы обмочился от страха, поэтому Кувалда не стал его позорить и просто поставил на место.

— Перед князем извинитесь, — напомнил он.

Семён стоял у стены, замерев, будто статуя, и только часто-часто хлопал глазами.

— Извините, Ваша Светлость, — тихо произнёс кто-то из дружков царевича, и вслед за ним наперебой стали извиняться и все остальные.

Кувалда лично проконтролировал, чтобы Демидов и Романов тоже принесли свои извинения. Сволов почему-то раскраснелся и жутко волновался. Невольно Краснослав ожидал какого-нибудь подвоха, насмешки или прямого оскорбления, но всё прошло гладко.

— Теперь в раздевалку, убираться, — приказал Кувалда.

Понурые лица скривились и стали выглядеть ещё грустнее.

— Так-так, молоттые люди! Что тут у нас? — раздался голос директора так внезапно, что Семён даже подскочил от испуга.

— Ничего, Готлиб Карлович! С физкультуры идём, — пояснил Краснослав.

Цепкий, подозрительный взгляд Немца прошёлся по каждому из гимназистов.

— Сволов! А вы потчему не в форме! — прикрикнул он.

— Прошу прощения, господин директор! Мы как раз за ней и пошли! — проблеял князь.

Немец прищурился, будто на его глазах творилось что-то преступное, а его самого пытаются как-то обмануть. К чести побеждённых, никто из них ни словом, ни жестом не выдал реального положения дел. Скорее всего, потому что за драку в стенах школы получат все без исключения. И победители, и побеждённые.

— Идите и переоденьтесь, Сволов! Нетчего шастать по моей Гимназии в отних трусах! — фыркнул Готлиб Карлович, вздёрнул подбородок в горделивом жесте и зашагал дальше, сжимая под мышкой папку с документами.

— Ну, вы же слышали господина директора! Пошли! — сказал Кувалда, пропуская всю компанию наследника вперёд.

И те пошли, стараясь не оглядываться, чтобы не столкнуться с тяжёлым жутким взглядом Краснослава, который специально хмурился и шёл сзади, будто пастух за своим стадом. Семён шагал рядом, смущаясь и нервничая. В Императорской Гимназии князь был привычен к насмешкам и упрёкам, а не к извинениям.

— Слава… — тихо произнёс он. — Мне же директор одеться приказал, а там…

— Забей, — равнодушно ответил