– Раз это твоя тварь, то ты ее и снимай, – решительно заявила рыжая.

Видимо, они ждали, что я тоже буду тянуть к этой мохнатой паразитке руки. Ага. Как же. Я просто подошла к шторе, взялась за полотно и громко произнесла:

– Пуся! Еда!

И тут же как следует дернула за ткань. Химера, обрадованная любимейшей из команд, потеряла бдительность и шлепнулась на пол. Как и полагается каждой приличной кошке – на четыре лапы. Я ловко успела ее подхватить, и тут тварюшка в моих руках начала меняться: тело вытянулось, покрылось чешуей, и через пару секунд в моих руках была змея. Если не ошибаюсь, песчаный выползун. Не ядовитый, но длинный и увесистый. Я лишь успела перехватить Пусину голову, чтобы химера в новом облике не вздумала меня цапнуть.

На моей памяти такой безногий облик она приняла лишь однажды. От большой обиды, когда ей не дали жареное куриное крылышко. А ведь она его так просила! Тогда химера тоже обратилась в этот длинный кожаный шнурок и заползла под диван, откуда ее выковыривала всем семейством Киринс.

– Эй, новенькая… – сглотнув, тихо произнесла Лори. – Убери ее.

– Не надо обижать Пусю. Посмотри, какая она милая, – поглаживая второй рукой извивающееся тело химеры, чтобы успокоить тварюшку, начала было я и сделала шаг к соседке.

Что примечательно, расстояние между мной и Лори не уменьшилось: она сделала точно такой же шаг назад. Подозреваю, что таким образом мы могли бы далеко уйти.

Некромантка, в отличие от кучерявой, не выглядела напуганной. То ли в змеях лучше разбиралась, то ли нервная система просто крепче была…

– Ладно, считай, что в этот раз ты нас обставила, – произнесла Дара, глядя на Пусю в моих руках. – Возвращай этой гадине нормальный облик.

– Не могу, – честно призналась я. – Она сейчас отойдет от обиды, успокоится и сама…

– И где ты только раздобыла эту химеру? – словно примеряясь, а не добыть ли такую самой, уточнила рыжая.

– Это не моя, а подруги. Она сегодня залезла ко мне в чемодан, когда я собиралась. Вечером хотела ее отдать. Я не могла представить, что Пуся тут все так перевернет. – Стало неудобно за мелкую нахалку.

– Слушай, а ты не можешь мне ее одолжить на время? – деловито поинтересовалась рыжая. – Мне тут одного гада напугать до теплых штанов… кхм, – она кашлянула и исправилась: – Произвести впечатление на адепта надо. Я гарантирую, вкусно твою Пуся до отвала накормлю после операции.

Я не успела ничего ответить на это деловое предложение, как химера все решила за меня. Животинка, услышав волшебное слово «еда», вновь стала белой и пушистой… сукой. Причем таких габаритов, что я псину едва не уронила, спешно опуская на пол.

Пуся деловито завиляла хвостом, а я обречённо подтвердила уже очевидное:

– Забирай. Но к вечеру я должна вернуть ее Силь.

– Заметано, – хитро подмигнула рыжая и, прихватив сообщницу за загривок, с энтузиазмом потащила Пусю к выходу. Что примечательно, химера не сопротивлялась, а была всеми четырьмя лапами только за.

Когда же мы с Лори остались одни, кучерявая неожиданно произнесла:

– Я с детства боюсь змей. Болотный полоз меня едва не утащил в топь, когда мне было семь…

– Для панической атаки ты хорошо держалась, – постаралась приободрить соседку.

– Просто я сама пыталась на нее напасть, – отшутилась Лори.

– Знаешь, судя по всему, у тебя это получилось, – поддержала ее каламбур.

А потом мы начали прибираться. Потому что ничто так не избавляет от страха, как работа. Спустя час комната была в идеальном порядке. И даже сломанная ножка кровати починена. Правда, с помощью магии, а значит, через пару месяцев все равно придется ремонтировать, уже с помощью молотка и гвоздей. Но пока стоит же!

Глава 7

Заодно во время уборки Лори просветила меня по поводу основных правил в общежитии. С животными – нельзя. С парнями – нельзя. Со спиртным – нельзя. Магией, если та не бытовая, пользоваться не сметь! Драки даже без применения магии под запретом…

– Отрезали от всех радостей жизни, – подытожила соседка печально. – Еще и штрафные баллы навесить могут. А как наберешь их больше пятисот, и отчислить могут.

Слушая Лори, я взгрустнула: не так, оказывается, тяжело поступить в академию, как из нее не вылететь.

Зато, помимо списка из «нельзя», я узнала, где, а главное, как раздобыть форму, чтобы тебе попалась не совсем уж ветхая и линялая. А именно такую обычно и выдавали первокурсникам. Был, конечно, вариант купить новую, хрусткую и не усевшую по чужой фигуре. Но для этого нужны были деньги.

Поэтому, расставив на полке учебники и попрощавшись с соседкой, которая собиралась пойти в библиотеку, я рысью устремилась к кладовщику. Отстояв изрядную очередь, жестом фокусника достала бланк и, махнув им перед носом у сварливого привратника складских полок, уверенно, на честном глазу произнесла:

– Николь Роук, второй курс факультет стражей.

Возможно, в других обстоятельствах, когда мою спину не подпирала бы целая толпа жаждущих получить свое адептское облачение, старик с лицом, измученным сном, и изучил бы мою бумажку более пристально. Но сейчас кладовщик лишь скривился, что-то пробормотал и отправился за моей формой. Принес стопку одежды, упакованную в оберточную бумагу и перевязанную бечевкой. Новая!

Сзади тут же раздалось возмущенное:

– Эй! А почему остальным старую, а этой нет?

– А мне такую же!

– Хочу и себе в упаковке…

– Вот проучитесь год, – грянуло на все немаленькое помещение, – тогда и получите.

Толпа притихла.

А затем я увидела Гэби. Ту самую брюнетку, с которой мы стояли у окна и разговаривали перед экзаменом. И я одними губами, без звука, произнесла: «Скажи: второй курс» – и показала два пальца жестом, каким обычно обозначают галочку.

И хотя мой добрый порыв был сумбурен, судя по тому, как ухмыльнулась брюнетка, она все поняла. Я же, счастливо прижимая к себе сверток, отправилась в общежитие.

Что было хорошо в новой форме, так это то, что она, как и обувь, усаживалась по фигуре. Правда, первые пару дней придется походить с ощущением мешка, но все же это лучше, чем кем-то уже разношенная.

Вот только в боях за учебники и интригах по добыче одежды я не уследила за временем. И назначенный блондином полуденный час просто-напросто проворонила. Но Дэниэл был из тех дипломатов, которые найдут вторую сторону для переговоров, даже если та усердно уклоняется от диалога. А уж делает она под благовидными предлогами или под крышкой гроба,