Надеюсь, что в следующий раз, когда я приду в себя, меня, наконец, выведут из этого стазиса, чтобы я хорошенько могла отходить ремнем невоспитанного Демона и провести с ним воспитательную беседу о том, как нужно вести себя с девушками. Ух, аж руки зачесались, стоило представить себе эту занимательную картину. Еще и Рэная прихвачу в качестве живого примера обходительного мужчины!

Бальтазар всё еще держал меня за руку, а я, не придумав ничего лучше, сосредоточилась на ощущении тепла его руки и не заметила, как уснула.

Второй раз я очнулась в более-менее сносном состоянии, даже глаза смогла открыть, чем и воспользовалась, бегло оглядев комнату. Это была определенно не моя спальня, скорей всего, очередная гостевая или ВИП палата в их местной больничке, но точно не комната Демона-Императора. Также во время осмотра выяснилось, что отдыхала я в гордом одиночестве.

То, что никого рядом не обнаружилось, тоскливо отдалось внутри, напоминая о жизни на Земле. Нет, Карина, ты обещала себе перешагнуть рубеж и оставить все в прошлом. Так что забудь уже об этом.

Солнце мягко светило в окно, солнечными «зайчиками» отражаясь от зеркальных поверхностей, создавая тем самым на стенах и потолке иллюзию звездного неба днем. Я залюбовалась этими «зайчиками», потому что ничем другим заняться не могла в принципе, кроме как моргать и рот открывать.

Чувствовала я себя на удивление хорошо, даже хотелось встать и размять мышцы, потому что тело в некоторых местах покалывало тысячей иголочек, что отнюдь не способствовало комфортному отдыху в постели. Ощущение было сродни тому, когда отлежишь руку, и она «засыпает».

Скука постепенно овладевала мной, но я даже «м-м-мыкать» не могла, чтобы хоть как-то себя развлечь. Приду в себя, определенно займусь отмщением всем тем, кто приложил свои лапки к моему нынешнему состоянию. Не могла же я сама себя довести до подобного, в конце концов!

Не знаю, сколько я так пролежала, но по ощущениям — несколько часов, а вот если смотреть по теням от солнца на полу и стенах, то не так уж и много. В какой-то момент захотелось плакать от скуки и от жалости к себе, что меня бедную-несчастную никто не навестил. Слезы ручейком потекли вниз, заливаясь в уши и щекоча их. От этого захотелось смеяться, от чего стало еще обиднее.

Всхлипнув, разревелась уже по-настоящему, да так горько, словно маленькая девочка, брошенная в больнице родителями.

В таком состоянии меня и застал вошедший в комнату Демон. Увидев то, что я плачу, он сперва опешил, а затем сложил руки в широкие рукава императорского наряда, и, подойдя к моей постели, сел на противоположный от меня край. Всё-таки, что ни говори, а мужики боятся женских слез, тут уже против инстинктов никак не попрешь.

— Почему ты плачешь? — Вместо ответа я зарыдала еще сильнее, в голос. Демон, увидев это, мягко рассмеялся. — Меня ведь не было всего полчаса, а ты уже сырость разводишь! — Пожурил меня Демон-Император. — Мне нужно было срочно подписать кое-какие бумаги, Совет прислал.

Его мягкий тон и эта немного нестандартная реакция на женские слезы удивила настолько, что я даже перестала плакать, только сейчас понимая, что могу издавать звуки. Что ж, могу себя поздравить с апгрейдом, я эволюционировала из обычной немой рыбки в рыбу-кита. Уже какой-никакой, а прогресс.

— Всё? Нет больше причин плакать? — Насмешливо спросил Бальтазар, перекинув длинные белые волосы за спину, чтобы лучше меня видеть. Его синие глаза сейчас напоминали небо летним днем, согревая, а не обдавая холодом, как обычно это происходило при встрече с ним. — Ты так на меня смотришь, будто хочешь что-то сказать. — Продолжал издеваться Демон, поднимая во мне волну негодования.

Да, я хочу! Много чего сказать ему хочу, и в большинстве своем — нелестного!

— Кстати говоря, нам действительно нужно с тобой поговорить, Ка-Ринна. — Внезапно что-то вспомнив, Бальтазар помрачнел, а его синева неба в глазах сменилась темным грозовым небом.

Я напряглась, когда так начинают разговор — жди беды. Да что такого я успела натворить за один день? Почему память не возвращается? Я не припоминаю, чтобы раньше нечто подобное со мной вообще происходило. Память всегда работала, как часики, я никогда на нее не жаловалась, а тут — пытаюсь вспомнить, и сразу же накрывает адская головная боль.

Вот и сейчас, стоило мне поднапрячь мозг, чтобы вспомнить вчерашние события (или позавчерашние? Я даже не знаю, сколько дней провела в отключке!), как в голову впились болезненные иголочки, не давая сосредоточиться.

— Давай мы с тобой сейчас снова выпьем воды, и ты отправишься отдыхать дальше, набираться сил. — Демон пошел за стаканом воды, разговаривая со мной при этом, как доктор с психиатрическими больными — медленно и растягивая слова. А мне хотелось вопить: «Да отдохнула я! Выспалась на тысячу лет вперед! Выпустите меня отсюда-а! Ахтунг!»

В реальности же это выглядело так — я продолжала лежать бревном в постели (благо не на брачном ложе), и единственное, что у меня неистово вращалось от злости на этот мир и нелюдей, — это зрачки!

— Я понимаю твои эмоции. — Вот ни черта ты не понимаешь, Демон! Если бы понимал, то не был бы таким непрошибаемым, словно скала! Бальтазар снова присел рядом и наклонил к моим губам стакан с водой. — Пей.

Я послушалась, потому что действительно очень хотела пить. Но с каждым глотком воды, старалась придать глазам еще более злобное выражение. В какой-то момент, не выдержав, мужчина убрал недопитый стакан на прикроватную тумбочку и расхохотался.

— Ты похожа на взъерошенного въорёбьйа. — Исковеркал земное слово Демон, имея в виду «воробья». Я постаралась задействовать все свои мимические мышцы на лице, чтобы передать ту гамму эмоций, что я испытала при искореженном бедняге «въорёбьйэ». Мама дорогая, мне даже мысленно трудно это выговорить. Нарочно и не скажешь.

— Ладно, пошутили и хватит. — Постепенно его смех сошел на «нет», но на губах еще блуждала улыбка. — Тебе пора отдыхать.

Вот ведь заладил! Недаром говорят «бойтесь своих желаний»… Захотела отпуска, как у его родителей, хотела не работать, а отдыхать — на тебе, Карина, хоть заотдыхайся! И попробуй только пожаловаться. А, точно, ты ведь теперь немая! Ха-ха-ха! Смешная шутка восьмидесятого лэвэла от тётушки Жизни.

— У-у-у! — Вырвалось у меня. Бальтазар аж отсел немного подальше, искоса на меня поглядывая.

— Ну, я, пожалуй, пойду..? — Получилось вопросительно, а не твердо, мужчина даже сам нахмурился от неожиданности, мол «чего это я?». — Да, я пойду. — Повторил еще раз более убедительнее, скорее, сам для