Он жил в этих землях уже достаточно давно и примерно знал, что здесь можно ожидать. До него доходили шепотки о том, что где-то относительно неподалёку обосновались тёмные эльфы, что устроили знатную зачистку на своих территориях, особенно после какого-то тяжёлого для них события, однако это было на уровне отголосков чего-то несущественного.

Появление лунных, которые де-факто являлись теми же тёмными, позволяло без особых проблем сложить два плюс два. Более того, один из них был лордом, но то, как он им стал, заставляло его задуматься. Ведь большинство владельцев колец являлись неумирающими, пришедшими из-за грани…

При этом отношение этих двоих было иного уровня — к неумирающим зачастую относились как к лидерам, некоторые становились их спутниками, интересом… но тут было что-то иное. Он допускал что «брат и сестра» псевдонимы, либо обращение для публики, но его интуиция подсказывала что это не так. Да, некоторая скованность «брата» ощущалась, но это вполне естественно для мужчин тёмных — учитывая, в каких условиях им приходится жить.

Более того, они пусть и выглядели как тёмные… и цвет их кожи был далёк от цвета лесных… но они были «светлее» чем обычные тёмные эльфы. Возможно, полукровки, но задавать такой вопрос было тоном весьма дурным.

Однако он отметил и их совместную работу. Оная несколько хромала — «брат» явно рассчитывал на свои навыки больше, а «сестра» оказывала именно поддержку и не слишком спешила в бой. В целом, это было ожидаемо, особенно глядя на её магию… или, вернее сказать, жреческие навыки.

Но куда интереснее ему было наблюдать за той дуэлью, что развернулась между Яхелем и Мэйзаром — он мог примерно оценить физические возможности тёмного эльфа и тот был явственно слабее чем Яхель. Там даже по фигуре было видно — мускулатура у того была слабовата даже на фоне лесных, а оружие тяжеловато для его рук. Точнее, одной руки.

Владел он мечом… не слишком хорошо, по его оценке, хотя этого и хватит для сражения среди не самых опытных человеческих рыцарей. Это была именно человеческая школа меча, западная, при том именно тех людей, которые поклонялись «Единому» — когда-то давно он видел эльфов с прямыми мечами, и они работали иначе, как и один из живших здесь не совсем людей.

Талфель чуть кивнул своим мыслям, закрепляя у себя в разуме что это было либо непривычное для него оружие, либо, что более вероятно, с его телом что-то случилось, от чего оно слушалось его хуже, чем должно было. Всё же, неумирающие часто имели слабые тела… Однако, даже так, предчувствие тёмного эльфа заставляло немолодого эльфа уважительно покачать головой.

Мэйзар видел наперёд практически каждую атаку Яхеля, благодаря чему ушёл почти от всех его атак. Тот попытался его взять в захват, ведь в панкратионе он был весьма неплох, и именно в нём он мог своего соперника просто «задушить», но тот предвидел и это, ускользая от действий молодого эльфа, и даже контратаковав — Талфель поморщился, вспомнив последний апперкот, сделанный тёмным, и то, что тот как-то странно блеснул.

Ещё, конечно, Яхеля подводила травма ноги и отсутствие щита — он куда лучше работал именно с ним, в отличии от одного меча, но особым оправданием тому это не служило. Талфель сделал себе заметку — уделить больше внимания обучению этого «внучка», особенно в тех сферах, где он сдавал позиции. Да и то, что ему дали ранг «гастата» столь быстро заставляло его задуматься, дорос ли тот до оного.

Впрочем, самым важным моментом было то, что этот тёмный был готов идти на определённые компромиссы. Конечно, то, что он озвучил что за жизнь Яхеля он возьмёт их на службу на неделю, и после этого заплатит, было таким себе показателем, но предчувствие говорило Талфелю что это именно один из тех знаков, на которые надо обратить внимание.

При этом, несмотря на свою долгую жизнь, теперь неделя ему казалась чем-то куда более долгим, нежели раньше. Ведь тогда годы могли лететь в размеренности и покое, а неделя сейчас кажется чем-то куда большим.

Возможно, это может стать интересным вариантом для будущих договорённостей, но уже на более высоком уровне, если тот себе не свернёт шею по пути.

Его время караула заканчивалось — глаза надо было прикрыть хотя бы на пару часов, дабы иметь хоть какой-то запас прочности на следующий день. Передав эту работу своему сменщику, он также прикрыл глаза, вспоминая диалект тёмных эльфов. Когда же он сумел разобрать имя этого тёмного то усмехнулся сквозь подступавший сон.

«Если тебе его дали при рождении…»

******

Резким я своё пробуждение не назову. Меня аккуратно потрясли за плечо, вырывая из объятий Морфея.

Я вскинулся, но за оружие не схватился. Это был какой-то из сатиров — я с ним знаком не был точно, он что-то проблеял что «мы почти готовы» и ушёл продолжать собирать лагерь.

Далее уже я разбудил Ангнисс и Хати. Она поднималась с большей неохотой, а пушистый наглец потявкал, что хочет «покататься»… и пришлось идти у него на поводу — технику «грустных глазок» он, судя по всему, освоил уже на первый день своей жизни.

Уже у меня на плечах он начал посапывать, что было весьма очевидно. Ангнисс как-то странно покосилась в его сторону, но ничего не сказала, после чего мы, дождавшись пока лагерь будет свёрнут, направились на юг. Далеко в небе мне я увидел несколько точек, но разглядеть их из-за дистанции не сумел.

И как бы странно это ни было, но… на нас никто не нападал. Мы весьма спокойно и мирно шли. Нет, где-то вдалеке слышался вой, но по заверению Хати, который это расслышал, там не охотились, а как раз таки сбегали.

Вместе с этим я сделал заметку — судя по этому, мясо зомби для волков не подходит. Видимо, из-за воздействия некромантии оно для них едва ли съедобно, а драться или загонять то, что нельзя съесть, это просто лишняя трата сил.

Когда же мы добрались до весьма протоптанного перекрёстка, Зенон кашлянул.

— Налево пойдёшь, козлёночком станешь, направо пойдёшь,