чувство покоя, которое сделало ее почти счастливой. Она подняла голову и засмотрелась на ночное небо. Луна светила удивительно красиво и звезды, как никогда, были особенно яркими и отражались на ночном полотне мерно текущего Нила яркими точками. Нефер попробовала найти среди них Сириус. Ей казалось, что именно там находятся сейчас ее родители и если бы она нашла дорогу в их звездный дом, то никогда бы больше не испытала ни печали, ни слез.

Вдруг вдалеке раздался пронзительный вой шакала, похожий на высокий, скулящий вопль. Встрепенувшись от страха, Нефер принялась бежать обратно в дом. Бог Анубис близко и он может ее схватить!!!

Вбежав в спальню, Нефер увидела, что Амнерис за время ее отсутствия заняла середину кровати и лечь рядом с нею невозможно. Нефер помедлила, не решаясь ее будить, но желание сна взяло свое, и она стала тормошить подругу.

- Никогда больше не буду с тобой спать, - с раздражением сказала, проснувшись Амнерис. – То ты крутишься, не давая мне уснуть, то забираешь одеяло, а теперь еще и будишь ни свет ни заря!

Но счастливая тем, что страшные испытания остались позади, Нефер быстро легла на кровать, обняла Амнерис, бывшей хорошенькой даже, когда она сердилась, и обе подруги, помирившись, уснули крепким сном.

Утром их растолкала Никторикс. Весь дом визиря фараона наполнился суетой многочисленных слуг и рабов, готовивших парадный выезд визиря Хоремхеба. Два десятка рабынь нарядили девочек после умывания в праздничные платья и надели на них самые ценные драгоценные украшения. После наспех спетой утренней молитвы богам и наскоро проглоченного завтрака визирь с домочадцами приготовился выехать в храм Амона-Ра, бога солнца. Хоремхеб сел в самые роскошные носилки, Нефер и няня Никторикс с его дочерью заняли другие, следовавшие за ним.

Девочки крепко ухватились за поручни, когда их подняли с земли шесть рослых рабов-эфиопов. Носилки, плавно покачиваясь, направились в сторону главного храма столицы и они оживились, обсуждая все, что попадалось им на пути и замолчали лишь тогда, когда очутились перед большими воротами самого большого и знаменитого храма в Египте.

Каждый город в Черной земле имел свое особо почитаемое божество, которое покровительствовало местным жителям. Уасет был посвящен самому могущественному богу на свете – богу солнца Амону-Ра. Здесь ему был выстроен грандиозный храм, в котором трудно было сосчитать точное число колонн, а высота наружных бронзовых ворот равнялась высоте большого дворца.

Подруги смущенно и робко ступили на землю. Их подавляла еще непривычная высота храма и пугала предстоящая встреча с могущественным богом.

Их повели прямо туда, где при большом стечении народа должна была совершиться храмовая восхваления Амону-Ра – в зал площадью в тысячу квадратных метров. Нефер и Амнерис невольно прижимались друг к другу в полутемном коридоре, все еще испытывая непонятный страх, внушаемым им грандиозным святилищем, но когда девочки вступили в зал, не имеющий конца и полный народа, то они невольно восхитились его великолепием и роскошью одежд присутствующих людей. Нефер, позабыв обо всем на свете, рассматривала фрески, изображающие сотворение мира. Особенно ей понравился среди них Великий Мау – Амон-Ра, представленный в виде огромного рыжего кота, повергающего наземь чудовищного змея Апопа, несущего в мир, мрак, хаос и разрушение.

Ожидание шествия фараона, его семьи и свиты оказалось долгим. Сильно уставшая от долгого стояния Амнерис даже тихо попросила няню:

- Никторикс, выведи меня отсюда! Мне хочется пить.

Однако Никторикс только резко ударила свою любимицу по губам, призывая к молчанию. Наконец раздались музыка и пение – восхваление живому богу-фараону. Нефер попыталась разглядеть лица певцов, но из-за огромной толпы она ничего не увидела. Стоящие по правую руку от нее люди склонились в глубоком поклоне, и Нефер замерла от чувства глубокого благоговения. Мимо нее в носилках, несомых двенадцатью жрецами проплывал фараон Иниотефф Третий, ее дядя по матери. Он сидел совершенно неподвижно, словно окаменевший от мощного заклинания всесильного колдуна. Только позолоченная плеть в его руке слегка колыхалась от сквозняка и свидетельствовала о том, что его хозяин живой человек.За ним следовали носилки с такой же неподвижной царицей Яхх. За родителями шел с величественным и невозмутимым выражением лица единственный сын фараона, наследник престола царевич Менфу – красивый четырнадцатилетний мальчик. Но он недостаточно обрел опыта невозмутимости и мало поднаторел в совершении ритуальных церемоний. Стоило его боковому зрению заметить нечто необычное в толпе, и он тут же против воли повернул голову и встретился взглядом с Нефер. Девочка сразу поняла, почему он пристально посмотрел на нее. Она единственная, которая не склонилась в поклоне перед царем и Нефер поспешно исправила свою оплошность. Царевич почти одновременно отвернулся от нее и пошел дальше. Следом за царской семьей проследовала многочисленная свита.

Спойлер Царевич Менфу

Шествие дошло до жертвенного алтаря, и навстречу фараону вышел верховный жрец Аменхотеп. Зазвучал новый гимн – восхваление Амона-Ра. Стройное, величественное как рассвет солнца пение заставило всех присутствующих кроме царской семьи упасть на колени и склонить головы.

Внезапно осветился неугасимым таинственным светом золотой диск на стене и большая статуя Амона-Ра. Пение стало еще более громким. Фараон с помощью верховного жреца начинает священнодействовать возле алтаря в совершенной тишине. Распростервшись в поклоне на циновке Нефер больше не следила за ним. Она погрузилась в полудремотное от мерного пения состояние, и мимо ее сознания проскользнул тот момент, когда великому богу солнца была принесена жертва.

После окончание жертвоприношения фараон позволил некоторым вельможам в знак своей милости поцеловать его сандалию. По манящему движению его руки Хоремхеб также подвел к нему испуганную таким знаком внимания Нефер. Иниотефф слегка улыбнулся, глядя на ее растерянное детское личико, и протянул ей свою руку, в которой находился царский жезл. Опекун шепнул Нефер несколько слов, и она с трепетом поцеловала божественную руку, не осмеливаясь смотреть фараону в глаза. В эту минуту Иниотефф испытал острое сожаление оттого, что он в свое время отдал племянницу на воспитание в сторону, в дом тестя. Но при этом фараон понимал, что присутствие маленькой дочери его сестры во дворце являлось лишним напоминанием людям о нарушении им закона о браке царя с сестрой – наследницей богини Исиды. Лучше было не поднимать вопроса о том, насколько правомерным является нахождение его любимой жены Яхх на троне и судьба Нефер окончательно определится только в год ее совершеннолетия, как им предполагалось раньше.

Нефер не умела