Магнетизер — тот, кто якобы использует животный магнетизм для приведения человека в транс (для лечения или подчинения своей воле (устар. В наше время используется термин гипнотизёр).

[3] То, что воздух поднимается над нагретыми предметами, при этом неравномерно «дрожит» — называется турбулентной конвекцией. Конвекция — передача тепла потоком жидкости или газа, а турбулентная — так как поток неоднородный, хаотический.

Глава 8

1942 г.

Третий рейх

Берлин

— Хм, интересно, — весь окутанный зеленоватым сиянием, глухо произнес бригадефюрер Вайстор, продолжая удерживать ладонь профессора Трефилова в своих руках. — Сплошной бред на «поверхности», словно никакого разума не осталось и в помине…

— Он не «в себе», Карл! — не зная, слышит ли его Вилигут, воскликнул Хорст. Из его рта вырвались жиденькие клубы пара — температура в палате отчего-то продолжала падать. — Парни при захвате перестарались… Видимо, повреждение головного мозга оказалось обширнее, чем я предполагал. А после — серьезное отравление хлороформом и длительная кома. Он и так был на грани… — убитым голосом добавил Волли. — Всё пропало, Руди! Всё пропало! — Хорст вцепился скрюченными пальцами в рукав мундира коллеги-профессора, стоявшего рядом с ним у окна.

Но немецкий мистик, цепко ухватившийся за ладонь русского учёного, и не подумал её отпускать:

— Пойду «глубже», — прокаркал он совершенно чужим голосом, а затем неподвижно замер. Похолодало еще сильнее.

Старик сделал небольшое усилие, погружаясь на следующий, более глубинный уровень сознания коматозника. До подсознания русского учёного было еще далеко, но и на этом «рубеже» работать было намного тяжелее — «ментальное тело» немецкого мага налилось тяжестью, перестав с легкостью скользить как в предыдущем «погружении».

Неожиданно «духовную составляющую» старого оккультиста потянуло куда-то «вбок». Понятие направлений в ментальном пространстве — не более чем условность, но Вилигуту показалось что поток неведомой силы завернул его куда-то и заставил вращаться, словно на бешеной карусели с пошедшим в разгон движком.

«Перед глазами» проносились кусочки жизни профессора Трефилова, которые двоились-троились-четверились и накладывались друг на друга. Они могли растягиваться во времени, либо стремительно проноситься мимо. Пожилой бригадефюрер уже совсем не понимал, что происходит в голове этого унтерменша. Мимо него проплывали неясные фигуры людей без лиц, которых русский ученный, вероятно, не мог вспомнить, хотя был «уверен», что прекрасно их знает.

Затем этих «безликих» стремительно оплетали электрические провода, которые прикреплялись к их телам с помощью зубастых присосок. И вот только тогда стали проявляться их лица, стремительно стареющие и превращающиеся в иссохшие мумии прямо на глазах.

Однако, даже высохнув практически до состояния скелета, они не помирали, а ровными шеренгами наступали на Вилигута, истерически хохоча и щелкая желтыми зубами из-под несмыкающихся сморщенных и треснувших губ. Похоже, что в коме профессора донимали сплошные кошмары.

Неожиданно ряды «скелетов» рассыпались, взметнувшись вверх прахом цвета слоновой кости, который застлал собой всё вокруг. Резко налетевший порыв пронизывающего ветра утащил с собой эти сухие останки, открыв Вилиту устрашающего вида машину. Нет, не так — Машину! Ибо она была огромна и простиралась во все стороны, насколько хватало глаз. Она нависала над колдуном, «закрывая небо», пугающе гудела, вызывая нервную дрожь и в ментальном теле старика. А затем она взорвалась настоящим фонтаном букв и цифр.

Все перемешалось: обрывки мыслей, воспоминания, математические формулы и научные тезисы, которые окружили престарелого мистика со всех сторон. Неожиданно Карлу показалось, что он словно бы распался на какие-то не связанные друг с другом части. Окончательно потерявшись в глубоком холодном омуте неведомого и жестокого «бога науки», с которым старый оккультист никогда не был на «ты», бригадефюрер неожиданно разволновался.

Колдун забарахтался, пытаясь выплыть на «поверхность» сознания русского изобретателя, но не тут-то было — его утягивало всё глубже и глубже. И тут Вилигута захлестнул неведомый им ранее страх, что он может навечно остаться здесь, в этом безумном кошмаре свихнувшегося в коме учёного.

Тьма вокруг Карла сгущалась, пока, наконец, не поглотила его целиком. Он дико заорал и, неимоверно напрягая весь свой колдовской дар, постарался разорвать ментальный контакт. И к его несказанной радости получилось — он увидел перед собой встревоженные лица его «учеников» с покрасневшими носами. Холод, стоявший в палате, ощутимо пощипывал открытые участки тела.

— Что там? — жутко волнуясь, спросил старика Хорст. — Судя по твоему виду — всё очень плохо…

— Похоже, что ты был прав, Волли, — сипло произнес бригадефюрер, тяжело обвисая грузным телом на спинке стула. — Никогда не сталкивался ни с чем подобным… Хотя, нет, вру… — покачал он головой, жиденькие волосёнки на которой слиплись от пота, несмотря на холод в палате. — Когда меня заперли в психушке, я встречал нечто подобное у пациентов этого неприятного во всех смыслах заведения…

— Ты хочешь сказать, Карл, что он совсем того? — Левин выразительно покрутил указательным пальцем у виска.

После проведенного сеанса «наставник Гиммлера» выглядел не лучшим образом. Его одутловатая физиономия еще больше обрюзгла, серые мешки под глазами набрякли, и сквозь дряблую кожу проступили синевато-бордовые вены. Белки глаз покраснели от полопавшихся сосудов.

За несколько минут проведенных в сознании Трефитлова Вилигут как будто постарел лет на двадцать — на лице прорезались глубокие морщины и в изобилии выступили старческие пигментные пятна. И вообще, он сейчас походил на покойника, неожиданно вздумавшего выбраться из могилы.

Благо, что Левин уже не раз, и не два бывал на подобных сеансах «магнетизма» старого колдуна, и имел представление, как ужасно выглядит после них Вилигут. Не зря, ох не зря в средние века семейку Вилигутов проклял Папа Римский — даже у не верящего ни в черта, ни в дьявола профессора иногда что-то трусливо екало в груди после демонстрации подобных нечеловеческих возможностей. Но на этот раз Вайстор выглядел хуже, чем обычно.

— Увы, но это так, — выдавил сквозь сиплую отдышку старик. — Его сознание чудовищно раздроблено… Его память настолько запутана, переплетена, что вытащить из него хоть что-нибудь путное — настоящая проблема. Хотя я явственно видел его изобретение и кучу формул, что заставляло его работать… Я ведь в этом ничего не понимаю, Волли! И я еще никогда так сильно не уставал во время сеанса… — нехотя признался он своим собеседникам. — А может быть, я просто стар и мне пора на покой…

— Проклятье! — Нервно ударил себя кулаком по раскрытой ладони Хорст. — Без этого русского мне не разобраться в документах! Бумаги хаотичны, записи разрозненны и неразборчивы! Чертежи и пояснения