Она была очень необычным человеком, если не сказать больше.

Выражение ее лица редко менялось.

Поскольку она всегда выглядела безразличной, легко было предположить, что она спокойна и собранна, но не сразу мы поняли, что это не так.

Одним словом, леди Сариэль была чудачкой.

Она была немного не похожа на других людей, причем в разных отношениях.

Иногда казалось, что она обладает глубокими знаниями, которых нет ни у кого из нас, а иногда она не понимала вещей, о которых нам даже не приходилось задумываться.

Ее поведение было очень нестандартным.

Этот случай не был исключением: Она отпустила кого-то, когда ей сказали "отпусти!", а когда мальчик шмыгнул носом и спросил "почему ты отпустила?!", она заявила, что он ведет себя "неразумно".

Я не думаю, что леди Сариэль пыталась высмеять мальчика в этом обмене мнениями.

Она также не была раздражена, я думаю, она просто беспристрастно заметила, что мальчик противоречит сам себе, и решила сообщить ему, что это неразумно.

Конечно, все это лишь мои домыслы. К сожалению, невозможно было сказать, о чем на самом деле думала леди Сариэль.

Ее поведение было настолько поразительно далеко от нашего представления о здравом смысле, что даже мы не могли полностью понять ее.

Что касается знаний, то она была настолько мудра и осведомлена, что казалось, будто нет ничего такого, чего бы она не знала; когда мы были маленькими и спрашивали "почему?" обо всем, она отвечала на каждый вопрос без малейшего колебания.

Но когда речь заходила об эмоциях или образе мышления людей, она вдруг казалась невежественной.

Как будто она теоретически понимала диапазон человеческих эмоций, но не могла применить свое понимание на практике...

На самом деле, когда я узнала, что она ангел, а не человек, все стало понятно.

Тем более, что позже Гури рассказал мне о природе ангелов.

У людей и ангелов, похоже, принципиально разные мыслительные процессы.

По его словам, ангелы верны возложенной на них миссии и никогда не тратят время на то, чтобы думать о чем-то другом больше, чем это необходимо.

Однако леди Сариэль была не обычным ангелом, а "потерянным ангелом" – необычная позиция, вероятно, поэтому она так сблизилась с людьми.

– Проклятье! В следующий раз, когда я увижу этих детей, я ударю их по лицу!

– Насилие – это не выход.

Мальчик ударил свободной рукой по полу, все еще зажимая нос другой.

– Насилие – это преступление. Нападение и побои.

– Заткнись! Кроме того, это они начали!

– Даже так. Это неправильно.

Леди Сариэль знала все законы всех стран.

Поскольку разум ангела работает совсем не так, как у человека, я не знаю, насколько она действительно понимала нас.

Но я думаю, что, изучая законы, она узнала, что люди ненавидят насилие.

– Эти придурки...

Другой мальчик, которого она поймала и который молчал все это время, наконец заговорил.

– Они смеялись над нами. Над приютом, над леди Сариэль...

Он прикусил губу в разочаровании.

Я понимала его чувства.

Мы были семьей, незаменимой семьей.

Как может человек молчать, когда кто-то плохо отзывается о его семье?

– Даже в этом случае насилие – не выход.

– Почему?!

– Потому что так решил закон.

Ответ леди Сариэль был краток.

Раз закон запрещает, значит, этого делать нельзя.

– Так вы говорите, что закон всегда прав?!

– Нет.

Этот ответ, казалось, опровергал ее предыдущее заявление.

Не говорит ли она, что мы должны подчиняться закону, потому что он правильный?

– Тогда почему мы должны ему следовать?!

– Потому что, если вы не сделаете этого, вас будут судить соответствующим образом.

– И это достаточная причина, чтобы не нарушать его?!

– Да.

Леди Сариэль не говорила о добре или зле.

Она просто учила нас, что если мы прибегнем к насилию, то будем арестованы, независимо от того, было ли это насилие справедливым или нет.

– Если они нападают на вас словами, вы должны возражать своими словами, а не действиями.

Это было достаточно логично.

Но местные дети дискриминировали нас только потому, что мы были химерами.

Они использовали обстоятельства нашего рождения, которые мы не могли изменить, как корм для оскорблений.

Даже если мы хотели возразить им, они уже были убеждены, что мы неполноценны.

Логика на таких людей не действует.

– Как же нам это сделать...?

Мальчики понимали это даже лучше, чем я, поскольку я сама никогда не общалась с местными детьми.

Они не хотели слушать ничего из того, что мы могли сказать.

Но и применить насилие мы не могли.

Выхода не было.

– Подумайте об этом.

Это был единственный ответ леди Сариэль.

– Какой подход лучше всего? Какой самый худший? Вы всегда должны думать об этом. Так люди растут.

...Я не знаю, может ли простое размышление над этим решить эту проблему.

Слова леди Сариэль были хорошими, но я не уверена, что они полностью соответствовали случаю.

В леди Сариэль действительно было что-то странное.

Но мы все могли сказать, что она пытается дать нам совет, потому что мы ей небезразличны.

Только это чувство и спасло нас.

Куро 4: Размышления: Вампиры.

Мои отношения с Фодуэем продолжались, несмотря на ту конфронтационную первую встречу.

Поскольку он выставил меня дураком, я был полон решимости заставить его съесть эти слова.

Поэтому я изучал человечество и периодически ходил к нему, чтобы похвастаться результатами.

Так продолжалось некоторое время, несмотря на то, что изначально моей целью было поговорить с Сариэль.

Я пошел к женщине, меня прогнал старик, и в итоге вместо этого у меня были тайные встречи с мужчиной.

Если так рассуждать, то получается довольно нелепо, не так ли?

...Давайте не будем углубляться в эту тему.

Всякий раз, когда мы с Фодуэем встречались, мы тратили большую часть времени на одно: игры.

В мире, из которого пришли реинкарнации, были такие игры, как сёги, верно?

В этом мире было что-то похожее.

Шун научил правилам сёги Джулиуса, который научил этому меня, Хайринса, и заставлял меня играть с ним до тех пор, пока я не стал обижаться на проигрыш.

Концепция возможности использовать украденные фигуры была довольно новаторской.

В нашей игре, похожей на сёги, фигуры, которые были украдены, полностью удалялись с доски.

Взамен было больше фигур, чем в сёги, и доска была больше.

Это усложняло игру, так что даже один матч занимал много времени.

Поэтому