Шрифт:
Закладка:
– Я не буду смотреть на него волком, – пообещал Иван и улыбнулся.
– Ну вот и отлично.
– Мы приехали. Остановите здесь.
– Как скажешь.
Выйдя из машины, он наклонился к открытому с её стороны окну и сказал:
– Спасибо.
– За то, что подвезла?
– За это тоже. Но особенно за то, что не были со мной волком. – Он быстро отступил назад и не оборачиваясь направился в сторону двора.
«А ещё Лютый», – улыбнулась про себя Мирослава и, выехав на дорогу, направилась к кольцу, чтобы повернуть назад и выехать на шоссе, ведущее из города.
Глава 9
– Мы вас заждались, – сказал Морис, имея в виду себя и кота, едва она вошла в дом.
– Я сама себя заждалась, – пошутила Мирослава, бросила в прихожей свою сумку, сняла обувь и куртку и направилась в сторону ванны.
– Вы ели хоть что-то? – крикнул ей вдогонку Морис.
– Не помню, – донеслось в ответ.
– Значит, не ела, – проговорил он вслух, – или, хуже того, проглотила какую-нибудь сухомятку.
В общем-то, так оно и было. Поэтому полноценный ужин пришёлся как никогда кстати.
– Вам, наверное, лучше сначала отдохнуть, – проговорил он, убирая посуду со стола, – а поговорить мы всегда успеем.
– Нет-нет, – возразила она, – я ничуть не устала.
– Так уж и не устали.
– Хоть и говорят, что сыщика, как и волка, кормят ноги, всё-таки я не бегала, а ездила.
– А по мне, так за рулём устаёшь больше, чем когда пешком ходишь.
– Может, ты и прав отчасти. Зависит от того, сколько ездить и сколько ходить.
– Не буду спорить, – улыбнулся Морис, – давайте поговорим.
Мирослава пересела на диван и похлопала рукой по месту рядом с собой.
– Сейчас, только ноутбук прихвачу на всякий случай.
– Угу.
После того, как он уселся рядом с ней, она рассказала ему о своих встречах со знакомыми Ильи Кудряшова и о том, что полезного ей удалось узнать.
Морис слушал её внимательно, ни разу не перебив и не задав ни одного вопроса.
Она сама подвела итог своей поездки:
– По-моему, из всего сказанного во внимание стоит принять только слова Ивана Лютого о происхождении доходов Ильи. Именно сдача недвижимости двоюродной бабушки позволяла ему время от времени жить на широкую ногу. Но Иван считает, что старушка смирилась с убытками, которые нанёс ей Илья своей самодеятельностью.
– А вы думаете иначе? – спросил Морис.
– Нет, я согласна, что чешская старушка ни при чём.
– Я думал, что она русская старушка, – усмехнулся Морис.
– Раз живёт постоянно в Чехии, значит, чешская, – настаивала на своём Мирослава.
– Значит, я русский? – задал Морис провокационный вопрос.
– А это решать тебе самому, – отрезала она.
– Благодарю.
– За что?!
– За то, что позволили выбирать.
Она пожала плечами и проговорила задумчиво:
– Остаётся ещё девушка.
– Какая девушка? – он не сразу понял, что она уже вернулась к делу Кудряшова.
– Зинаида Архиповна Артамонова – дочь владельца мебельной фабрики Архипа Павловича Артамонова.
– Ах да, – проговорил он. – Та самая, которая, по словам Лютого, была беременна от Ильи Кудряшова. Но не мог ли он это выдумать?
– Зачем ему это?
– Я не знаю… Иван мог завидовать Илье.
– И начать поливать его грязью после смерти? Нет, не думаю. Я уверена, что Иван на самом деле был привязан к Илье. Взять хотя бы тот факт, что он как мог оттягивал с появлением у него напарника. Пахал за двоих!
– Вот этого я и не понимаю!
– Что же тут непонятного?! Умом Иван понимал, что Ильи больше нет. Но его подсознание изо всех сил хваталось за иллюзию, что он может появиться.
– Может, вы и правы. Однако с Зиной вы не говорили?
– Нет, и пока не собираюсь.
– Почему?
– Потому что не вижу в этом никакого смысла. Есть два варианта. Первый: девушка не сознается в своей беременности и всё станет отрицать. Второй: она подтвердит слова Ивана, но наотрез откажется от своих угроз убить Илью. Доказательств у нас нет. К стенке припереть мы её не сможем, зато обзаведёмся человеком, испытывающим к нам неприязнь.
– А вдруг это всё-таки она заказала Илью?
– Надеюсь, что она не полная идиотка.
Морис пожал плечами и спустя полминуты проговорил:
– В таком случае у нас снова нет подозреваемого.
– Нет, – согласилась Мирослава.
– И что вы собираетесь делать?
– Собираюсь поговорить с родственниками и коллегами Зиновии Эдуардовны Скрытник.
– С преподавательницей информатики?
– Угу. О ней есть что-нибудь в интернете?
– Ничего особенного. Официальный муж. Десять лет супружеского стажа. Двое детей. На работе на хорошем счету.
– Ты сказал – официальный муж.
Он кивнул.
– А что, есть ещё и неофициальный?
– В Сети мелькают мутные слухи, что она не брезговала связями со своими студентами.
– Ого! И при этом на работе она на хорошем счету?!
– Что тут вас удивляет? – проговорил Морис неохотно. – Я же говорю, что это слухи. Ни имён, ни более полной информации нет.
– А слухи ещё какие-нибудь есть? – заинтересовалась Мирослава.
– Вообще-то, да.
– Не тяни! Какие?
– Её подозревали в получении взяток.
– Кто?
– Неизвестно.
– То есть?
– Они прятались за никами.
– Никто не обвинил Скрытник от собственного лица?
– Нашёл двух рассерженных родительниц. Выписал их имена.
– А контакты?
– Контакты есть их детей.
– Детей?
– У одной сын студент, у другой дочь. И Скрытник их завалила.
– Другие жалобщики, что писали инкогнито, писали об этих двоих?
– Нет. Они жаловались, что вынуждены были заплатить грымзе.
– Грымзе?
– Да, так они ласково именовали Скрытник за глаза.
– А руководство вуза на это никак не реагировало?
– Я думаю, что руководство вуза такие сайты не читает.
– Надо бы послать им ссылку, – задумчиво проговорила Мирослава.
Морис хмыкнул.
– Хотя ты прав, чего теперь посылать, если Скрытник уже подстрелили. Хотя, опять же… – Она замолчала.
– Что опять же? – спросил Морис.
– Надо всё-таки послать. Другим наука.
– Увольте, – ответил он.
– Хочешь подать заявление? – усмехнулась она.
– Какое заявление? – удивился он.
– Ты же сам сказал – увольте. – Мирослава прищурила глаза.
– Под словом «увольте» я имел виду – избавьте, – проговорил он нетерпеливо.
– Ладно, проехали. Ты мне лучше скажи, чем ей платили?
– Наличными.
– То есть деньгами?
– Разумеется!
– Как же платили бедные студенты?
– Они расплачивались натурой.
– Чем-чем? – переспросила удивлённо Мирослава.
– Вам же говорят русским языком – натурой!
– Зерном и шкурой?
– Про зерно ничего не знаю. А про шкуру… Это как посмотреть на это дело…
– Уж не хочешь ли ты сказать, что Скрытник шкуру со своих студентов сдирала и голыми их в Африку пускала?
– Скорее уж она пускала их голыми в свою постель, – ответил Морис.
– Но это недостоверная информация?
– При желании её можно проверить.
– А вот с этого места поподробнее.
– Некая Белочка…
– Белочка?!
– Не перебивайте!
– Молчу. Продолжай.
– Так вот, некая Белочка написала, что студент Акимов пытался покончить с собой!
– Скрытник его изнасиловала и тем не менее завалила?
Морис посмотрел на неё укоризненно, ведь обе-щала молчать.
Мирослава вздохнула и прижала указательный палец к губам.
– Акимов Михаил Яковлевич не был студентом Скрытник, но согласился с ней переспать, чтобы его девушка без проблем сдала сессию! – Морис сделал чуть ли не мхатовскую паузу.
– Ну и?! – не выдержала Мирослава и ущипнула его за бок.
Миндаугас от неожиданности подпрыгнул на диване, задел Дона. Кот свалился с дивана, выгнул спину и сердито зашипел.
– Извини, – пролепетал Морис.
– Это я виновата, – покаянно произнесла Мирослава.
Кот сразу же подобрел. Винить хоть в чём-то любимую хозяйку было свыше его кошачьих сил.
Между тем Мирослава повернулась к Морису и проговорила грозно:
– Скажешь ты, наконец, или нет, что там произошло?!
– Скажу! Только не надо на меня шипеть с двух сторон. Судя по всему, девушка узнала о том, что её парень переспал ради неё со Скрытник, но жертвы его не оценила и бросила его.
– Пренеприятнейшая история, – сказала Мирослава и спросила: – Как ты думаешь, эта девица могла пристрелить преподавательницу?
– Скорее уж Акимов, – пожал плечами Морис. – Всё-таки оскорблённая невинность.
– Я думаю, – проговорила Мирослава, – что Акимов не мог.
– Почему? – удивился Морис.
– Потому что он не боец.
– Да?
– Конечно! Разве это непонятно по совершённому им поступку?
Морис подумал и сказал:
– Может, вы и правы.
– Конечно права, он пошёл по пути наименьшего сопротивления. Вот ты, например, лёг бы в постель с кем-то ради меня?
– Нет, – весело рассмеялся он и добавил серьёзно: – А вот подраться ради вас
