Так народ дважды одолел ненавистных ему олигархов, отчего события на Керкире и были справедливо охарактеризованы как революция. Своим следствием затянувшееся междоусобие и гибель многих мужчин имело разорение и хозяйственный упадок, однако широко распространенное мнение, что далее в Пелопоннесской войне Керкира себя ничем особым не проявила, кроме разве что предоставления своих гаваней афинским кораблям, не является верным, чему свидетельство – активное участие керкирян в окончившейся катастрофой сицилийской экспедиции 415–413 гг. до н. э. Фукидид повествует: «В середине лета эскадра отплыла в Сицилию. Большинство союзников, транспорты с продовольствием, мелкие торговые корабли и все прочие суда, сопровождавшие эскадру, перед отплытием главных сил из Пирея получили приказ собраться сначала у Керкиры и оттуда всем вместе идти через Ионийское море к мысу Иапигии… (Так) афиняне и все союзники… собрались у Керкиры. Прежде всего военачальники вторично произвели там смотр своих боевых кораблей, распределив их в том порядке, в каком они должны будут стоять на якоре при высадке. Всю эскадру разделили на три отряда, каждый под командой одного из трех военачальников, во избежание трудностей при совместном плавании с доставкой воды и съестных припасов, а также для того, чтобы облегчить поиски гаваней на месте высадки. Афиняне полагали также, что вообще присутствие военачальника в каждом отряде повысит маневренность, укрепит дисциплину и облегчит управление всей эскадрой. Затем военачальники выслали три корабля в Италию и Сицилию с приказом разведать, какие города примут афинян, и затем идти навстречу эскадре, чтобы указать гавани, где можно бросить якорь. После таких приготовлений огромная флотилия отплыла наконец из Керкиры, направляясь в Сицилию. В общем она насчитывала 134 триеры и 2 пятидесятивесельных родосских корабля». Позднее истерзанный остров послал афинянам на Сицилию даже подкрепление людьми, что, конечно же, не спасло ситуацию. Более того, Фукидид отмечает такую любопытную деталь: «Особенно же вредило афинянам (на Сицилии) пение пеана (боевого гимна. – Е.С.). Так как пеан у обеих сторон был приблизительно одинаков, то это создавало замешательство. Всякий раз, когда аргосцы, керкиряне и другие дорийцы в афинском войске запевали пеан, они наводили страх на афинян, словно его пели враги. Наконец, когда смятение вдруг охватило многие части афинского войска, друзья с друзьями и граждане с гражданами не только приходили в ужас при взаимных столкновениях, но даже вступали в рукопашную схватку, так что лишь с трудом расходились». Правда, «…Керкира, которая не только была дорийской, но даже являлась колонией Коринфа, вела войну против коринфян, своих ктистов, и сиракузян, своих единоплеменников. Тем не менее Керкира воевала весьма усердно, якобы в силу необходимости, но на деле из вражды к коринфянам». Однако афиняне и их союзники были разбиты, две трети флота были потеряны; многие воины погибли в боях, попали в плен; стратеги Демосфен и Никий были казнены сиракузянами, прочие попали в рабство; многих постигла смерть на работах в сицилийских каменоломнях. Спартанцы вторглись в Аттику, союзники отпадали от Афин один за другим. Позднее афинянам улыбнулась было удача, но спартанский флотоводец Лисандр (ок. 452–395 гг. до н. э.) нанес им окончательное поражение при Эгоспотамах (405 г. до н. э.) и таким образом завершил Пелопоннесскую войну.

Глава 7

Вновь меж Спартой и Афинами

Затишье после Пелопоннесской войны оказалось для Керкиры непродолжительным. О дальнейших событиях мы имеем два параллельных рассказа – Ксенофонта (ок. 430 – ок. 356 гг. до н. э.) и Диодора Сицилийского. Предпочтение отдадим, разумеется, первому, как, опять же, участнику и очевидцу событий, описанных им в его «Греческой истории», памятуя при этом, что Ксенофонт, хотя и афинянин (он был учеником Сократа, и хотя как философ звезд с неба не хватал, оставил ценнейшие записки о своем великом учителе), но, испытав разочарование в афинском государственном строе после поражения в Пелопоннесской войне, испытывал стабильные симпатии к Спарте, где в итоге долго жил под старость лет, будучи афинским изгнанником (за участие в качестве стратега в знаменитом «походе 10 000» греческих наемников персидского царевича Кира, описанном Ксенофонтом в его бессмертном «Анабасисе»); поэтому его спартанофильские тенденции не должны удивлять, так же как и восторженность Афинами Геродота.

Итак, 379 г. до н. э. – в Фивах при поддержке Афин совершается антиолигархический переворот и изгоняется спартанский гарнизон, создается Беотийский союз, направленный против Спарты. Афины, пользуясь благоприятным случаем, в 378 г. до н. э. возрождают морской союз, хотя и в более скромном виде. Начинается Беотийская война (378–362 гг. до н. э.); в ее рамках вновь идет столкновение между Афинами и Спартой (это потом они объединятся уже против Фив). Спарта пытается осуществить блокаду Афин с моря, что вызывает активные действия афинского флота: спартанцев бьют при острове Наксос (376 г. до н. э.). Затем, в 375 г. до н. э., как пишет Ксенофонт, «афиняне, раздраженные против лакедемонян… охотно отправили экспедицию в Пелопоннес, снарядив шестьдесят кораблей и выбрав стратегом флота Тимофея… (который), обогнув Пелопоннес, тотчас же подчинил себе Керкиру. Он никого не порабощал, не удалял в изгнание и не изменял государственного устройства; поэтому ему удалось расположить к себе города, находящиеся в этих местах». Афинский оратор и писатель Исократ (436–338 гг. до н. э.) дополняет Ксенофонта по этому поводу: «Отправив его (т. е. Тимофея. – Е.С.) вокруг Пелопоннеса, государство выделило ему только 13 талантов и дало флот из 50 триер; несмотря на это, он взял Керкиру – город, владеющий 80 триерами». Обратим внимание на слова писателей «подчинил» и «взял», ибо менее ответственные издания пишут о событиях 375 г. до н. э. как о нападении Спарты на Керкиру. Далее Ксенофонт сообщает, что «Тимофей… починив корабли, которые до тех пор входили в его флот, и присоединив к своему флоту новые, керкирские корабли, стал далеко превосходить флотом противника». Еще поплавав и повоевав по окрестностям, Тимофей вернулся в Афины.

Ксенофонт, расписывая причины спартанского нападения на Керкиру, умалчивает о поводе, хотя коренился он в местных олигархах. Как пишет переводчик «Греческой истории» Ксенофонта С.Я. Лурье в своих комментариях, «…Ксенофонт рассказывает о событиях 374 и 373 гг. лишь вкратце и без необходимейших подробностей; «ясно, что ему многое надо затушевать, и потому он нарочно многое замалчивает» (Эд. Мейер)… Группа сторонников лакедемонян из Керкиры восстала против демократии и обратилась к спартанцам с просьбой прислать флот, обещая им, что Керкира будет передана в их руки. Лакедемоняне, зная, что обладание Керкирой имеет решающее значение в борьбе за владычество на море, не захотели упустить случая овладеть этим городом. Они тотчас же послали в Керкиру двадцать две триеры под командой Алкида. Они сделали вид, будто этот флот направляется в Сицилию, дабы керкирцы приняли их, как друзей; таким способом они надеялись, действуя вместе с изгнанниками, захватить город. Но керкирцы, узнав о замысле