действует на благо Империи. Синдэн — опасные фанатики, подотчетные только Церкви, Рива — опасные пираты, набравшие слишком много влияния в Сенате. Натравить их друг на друга и заказать чашечку кофе. А когда мы истечем кровью, получить от Императора чрезвычайные полномочия и обрушиться на нас как меч Господний.

Дик сидел молча. Потом сказал:

‒ Однако мы не успели истечь кровью.

‒ Да, потому что я вовремя приняла меры, ‒ Ли повела глазами вокруг. Дику страшно хотелось сорвать ее с койки и трясти, пока она не развалится.

‒ Тогда зачем вы послали тот ансибль-пакет именно мне? ‒ крикнул он. ‒ У вас же было всё под контролем! Почему я должен сидеть здесь, весь в блевотине, в синяках и с больной головой, а не на лекциях в Улье? Только не говорите, что не арестовали бы Эльбу без меня!

‒ А за что? ‒ голос Ли был слаб, как огонек курительной палочки. ‒ За то, что фанатичная дура направила межпространственный снаряд на корабль члена Директората? Или за то, что Рива сами оплатили рейдеров-наемников, чтобы получить настоящие, а не сфальсифицированные данные экспериментов? Эльбу не за что было арестовывать, он подзуживал и провоцировал дураков и сорвиголов, но не оставлял ни одного свидетельства своего участия, ни одного документа со своей подписью. Пока не появился ты и не начал бурную деятельность.

‒ Эльба испугался именно тебя, ‒ добавил Ройе. ‒ Потому что он никогда тебя не недооценивал. Он знал: стоит этим данным попасть в твои руки, то, как только ты в них хоть что-то поймешь, начнешь поступать правильно, несмотря ни на что. Меня, Ли, Хан, сенаторов, администраторов — всех можно как-то утихомирить, уговорить, урезонить. Но ты, как тот дуб у источника правды, будешь стоять и говорить целому миру: нет, я не двинусь с места, это ты подвинься.

Дик охватил голову руками.

‒ Очевидно, я теперь не могу послать вас к черту и вернуться с Шаной на Айфе, ‒ сказал он. ‒ Хотя очень хочу.

— Однако не сможешь. Потому что на Айфе сейчас заправляет спецотряд СБ Космофлота СМОГ, — сказала Шана. — Настинка объявила боевую тревогу, наши сидят в изоляторе, остальные пытаются не пустить в изолятор спецназ СБ Космофлота и не дать Эльбе захватить в заложники сына тайсё.

Дик внимательно посмотрел в сторону Ройе и Огаты.

— Я правильно понимаю, что об этом гудит уже вся инфосфера планеты? И наверное даже системы?

— Совершенно верно, — улыбнулся Огата. — Однако этого слишком мало, чтоб объявить Эльбу предателем. В свете того, что Талита похитила его сына, общественность будет не на ее стороне.

Мысли Дика вернулись к вопросу, из-за станнер-терапии совсем выскочившему из головы.

— Что случилось с Талитой? Это ваша идея — взять в заложники сына Эльбы?

— Нет, — отрезала Ли. — Подумай над стратегемой «нанесение раны себе самому». Бедненький Эльба, страшная морлочка-скатах взяла в заложники его младшего сына. Колебался ли судья хоть мгновение, давая СБ полномочия бросить вас за решетку?

— К тому же Эльба сейчас единственный, кто уверен: что б ни случилось сейчас на Айфе, его детка от этого не пострадает, — добавил Ройе.

— Как это могло случиться? Разве Талиту не лечили? Разве ее не очистили в курсе реабилитации?

— Очевидно, нет, — сказала Ли. — В связи с чем я имею пару вопросов к господину Гиро. Но чтобы я могла их задать, нужно попасть в картагосское посольство, а там тоже хозяйничает СБ Космофлота.

— И что же мне делать? — спросил Дик.

— Ты пилот, — Ли фыркнула. — Чего можно желать от пилота? Чтобы ты поставил мне на сердце шунт?

Странно, но Тонио не ощутил никакого облегчения, увидев отца. На самом деле ему стало еще тревожнее, хотя к «Сармату» их пристыковали без вопросов.

Молчаливая и страшная Талита открыла катер и вышла в шлюз, не помогая заложнику. Тонио со связанными руками наконец выбрался, потому что она и не мешала — только стояла неподвижно, держа оружие наготовел

‒ Ноль три, ‒ раздался в шлюзе голос отца. ‒ Звездный колокол замолкнет под водой.

Талита упала как стояла, сложившись в коленях и в поясе и завалившись набок. Но перед тем мгновенно спрятала пулевик в кобуру, Тонио и глазом моргнуть не успел.

Шлюз открылся и вошел отец в сопровождении двоих синдэн-сэнси.

‒ Что такое, па? Что здесь происходит? ‒ спросил Тонио.

‒ Заберите это, ‒ Аксель Эльба кивнул сэнси на девушку и повернулся к сыну.

‒ Тут происходит попытка государственной измены, в которой по уши увязли Рива и, к сожалению, твой приятель Дик, ‒ отец вздохнул.

Синдэн-сэнси понесли девушку из шлюза, отец пошел за ними, Тонио ничего не оставалось, как пойти за отцом.

‒ Но вся эта штука с заложниками… Зачем ты передал мне тот стишок? Что за спектакль?

‒ Мне нужно было забрать тебя с острова, ‒ объяснил отец.

‒ И что, ты не мог просто связаться с ректором Абимболой и вызвать меня?

‒ Не мог.

‒ Почему?

Отец резко остановился, схватил Тонио за плечо, развернув сходу, вдавил в переборку.

‒ Потому что есть вещи, о которых не кричат на крышах. Закрой рот и иди за мной.

Тонио оттолкнул его в плечо и высвободился.

‒ Я никуда не пойду, пока ты не объяснишь мне, что мы здесь делаем.

Секунду или две казалось, что отец просто развернется и уйдет, оставив его в недрах корабля одного, как последнего дурака, но тот покачался на пятках, улыбнулся и сказал:

‒ Знаешь высказывание «Мятеж не может кончиться удачей»? Если мы проиграем, нас ославят предателями. Победим — нас прославят за нашу отвагу.

‒ А кто мы на самом деле?

‒ Нет никакого «на самом деле», сынок. В «на самом деле» верит Дик, и потому он погибнет. Реальность изменчива, она зависит от тысячи подвижных факторов, ты должен был этому научиться на курсе стратегии… Впрочем, не беда, еще научишься.