женщину, и не добиться. И я был не против, так как организм требовал и некоторые помутнения сознания, вызванные гормональными взрывами, начинали изрядно напрягать. Это очень странно, когда взрослый, понимающий даже что твориться с ним, человек, с огромным усилием справляется со своими эмоциями, замечу, — подростковыми.

После знакомства и того торжественного момента, как младший сын Крати зачитал, а для многих и перевел, текст договора, мне устроили «парад невест». И, смею заметить, тут было немало тех девчонок, которых я бы отнес к категории «годно». А вот пышные дамы, что тут считаются эталоном красоты, мне не нравились. Безусловно, в вопросе формирования вкуса я полагался полностью на мнение того себя, человека из будущего.

Сперва мне привели на выбор двух девиц-пышек. У меня сложилось впечатление, что вся деревня откармливала этих «красоток» для вот такого случая, чтобы подложить под хозяина земель. После приводили всех девушек. При этом я в какой-то момент даже взъярился. Показывали детей. Ну не могу я считать девочку лет тринадцати, у которой только-только просматриваются вторичные половые признаки, женщиной.

В итоге, я остановился на одной вдове. Ей восемнадцать лет, сыну Марты два года, а муж сгинул на охоте. Нормальная девушка, она-то как раз воспринималась мной, как молодая женщина. Ничего такого особенного в ней не было, до Рахиль ей очень далеко, но милое личико, стройная фигурка, смешные конапушки и, что еще важнее, намного меньше обязательств, чем брать себе девственную деву — все это прибавляло привлекательности. Жениться я не собирался.

Ну а для самой Марты связь со мной выгодна уже тем, что она и ее ребенок накормлены и девушка меньше иных работает, больше занимается обустройством моего быта и греет постель. Был бы на моем месте кто иной из будущего, так взвыл бы от отсутствия той самой постели, как и унитаза, ванной и прочих, несомненно, великих достижений человечества. Но я не был притязателен и в иной жизни, быстро смирился с такими обстоятельствами и в этой.

— Марта, ты сегодня будешь готовить мне борщ, — заявил я, вставая со шкуры и намереваясь проделать комплекс разминочных упражнений.

— Стряпать что? — переспросила молодая женщина, натягивая на себя рубаху.

— Борщ. Я научу, — сказал я и стал совершать махи руками.

Сегодня было воскресенье и нужно идти на службу. Обязательно нужно. Нельзя привлекать закостенелых язычников к христианству, не показывая себя, как истинного христианина.

Церковь поставили. На следующий день, после того, как я прибыл от князя Ивана Ростиславовича, и стали быстро ее сооружать. Пожить мы могли еще некоторое время в шатрах и под навесами, а вот храм должен быть построен. Как, впрочем и огороженный лагерь, вероятно, будущий детинец. Так что все мужики из деревни, все воины из моей полусотни, пригласив только в качестве консультанта Никифора, занялись строительством. Если почти шесть десятков мужиков правильно организовать на работу, то и относительно добрая постройка вырастает за пару дней.

Тем более, что Никифор, считавшийся самым ярым поборником христианской православной веры, прибыл не с пустыми руками. У этого куркуля, как оказалось, был некоторый личный инструмент. Две пилы и еще четыре хозяйственных топора позволили загрузить работой всех. Кто-то пилил лес, иные волоком тащили деревья, часто и с ветками, чтобы их после использовать для огня в домашних очагах. Иные деревянными лопатами, взрыхляя землю ножами, делали небольшое углубление в землю, очерчивая контуры будущего первого в этих местах храма.

Я спешил «заземлить» Спиридона именно на моих землях, понимая большое значение церкви. Ко мне будут приезжать соседи, тут они будут и что-то приобретать, так как у церкви я поставлю лавку с товарами. Тут же и продажа свечек в храм, когда те появятся, или же иной атрибутики. Иконописца бы еще где найти… Негде, если только кого не отправлять в Византию, чтобы выкрасть такого мастера.

Выйдя во двор, пока обнесенный только плетнем, я вздохнул свежего прохладного воздуха, взял рог и дунул в него. Это был знак, что нужно собраться у моего дома и мы начинаем первую тренировку. Это после нее следует быстро помыться и в церковь идти, но без тренировок не проходит и дня, как и без работы по хозяйству. А Спирка пусть отмолит нам это прегрешение, что и в воскресенье работаем.

Сорок шесть человек нехотя плелись к месту сбора. Вообще, в моей полусотне пятьдесят восемь бойцов. Но часть бойцов была на ночном дежурстве и законно отдыхает, еще два человека остаются на дневном дежурстве.

В одних штанах, больше похожих на шаровары, босиком, с голым торсом, я бежал со всеми остальными. Утром не менее три версты бегаем. Бег, он очень важен. Это и общая выносливость и закалка и тренировка сердечной мышцы. Воин, который может пробежать в хорошем темпе пять верст, при равном мастерстве, всегда победит того, кто бегать не умеет.

— Эх, егоза! — выкрикнул Боброк, бежавший рядом со мной.

Не только он увидел, как одна из местных девушек подсматривала из-за плетня на молодых дружинников, а после с визгом убежала. Скорее, она высматривала конкретного парня — Боброка.

Можно быть представителем разных народов, племен, но природа у всех едина: если нравится парень, девушка, то глупости совершаются почти что одинаковые, как и очень похожие дурацкие улыбки появляются на лицах парней.

— Дыхание собьешь, да голову скрутишь, выглядывая свою Аленку, — сказал я, а все рядом бежавшие войны синхронно засмеялись, вгоняя в краску Боброка.

Нравится ему дочка сына старосты, которую и я, да и сам Крот, называет Аленкой, так как ее финно-угорское имя очень похоже по звучанию. А я переговорил с Кротом и строго наказал тому, чтобы никаких иных девиц более не подкладывал десятнику Боброку. Пусть парень посохнет, чтобы дойти до кондиции сватовства к Алене. Было бы неплохо некоторых парней из полусотни повязать узами брака с местными. А еще это распространение христианства, во втором поколении, я почти уверен, в деревне забудут прошлых богов.

После пробежки был комплекс упражнений, в ходе которого покачали пресс и отжимались. Сильно перетруждать бойцов утром я посчитал ненужным. После церковь строем, потом завтрак, причем коллективный, по десяткам. А дальше силовая тренировка на полях. Именно так, дружинники выступают тягловой силой, тренируют ноги, грудь, таская