достиг самого высокого уровня. Руководители обеих стран подтвердили свое право на 200-мильную зону в водах, омывающих их страны. В Декларации упоминались переговоры о заключении соглашения (позднее оно было подписано), которое регулировало бы миграцию рабочей силы между двумя странами.

Альенде возвратился в Сантьяго довольным: со стороны Анд не надо было ни о чем беспокоиться.

Почти одновременно, с 25 июля по 2 августа, министр иностранных дел Альмейда вел переговоры в Гаване. В декларации, подписанной совместно Альмейдой и министром иностранных дел Кубы Раулем Роа, правительства обеих стран потребовали прекратить изоляцию Кубы. В Декларации выражалась солидарность обоих правительств с народами, борющимися против империализма и колониализма, приветствовались меры, предпринимавшиеся некоторыми латиноамериканскими государствами, в том числе Чили и Кубой, и направленные на достижение экономической независимости и возвращение своих природных богатств.

В конце августа 1971 года Альенде предпринял поездку по трем странам, подписавшим договор в Картахене. С 24 по 27 августа он посетил Эквадор, а с 28 по 31 августа – Колумбию. С 1 по 3 сентября он находился в Перу и возвратился в Сантьяго в первую годовщину своего избрания.

В совместных заявлениях, подписанных им с президентами Веласко Ибаррой, Мисаэлем Пастраной и Веласко Альварадо, подчеркивалось стремление к интеграции андских стран путем создания организаций, способствующих их сближению и укреплению их сотрудничества. Четыре государства отвергли меры экономического и политического характера, направленные на ограничение прав других государств. В чилийско-перуанском заявлении стороны пошли еще дальше, заявив о «неприемлемости вмешательства, направленного на то, чтобы помешать или затруднить процесс национализации».

Во всех трех заявлениях отмечалось беспокойство по вопросу о юрисдикции на прибрежный шельф.

Чилийская дипломатия должна была преодолевать идеологический и политический барьер.

В Колумбии во время речи Альенде в конгрессе полиция отключила громкоговорители, по которым передавалась его речь для публики, собравшейся вне помещения. Как рассказывал журналист Оскар Вайсе, правые во главе с бывшим президентом Оспиной саботировали официальные акты.

«Я говорю с этой трибуны как боец Латинской Америки», – так начал свою речь Альенде. Он напомнил слова Тупак-Амару, обращенные к индейцам: «Хозяин не съест больше твоего голода». Цитировал Хосе Марти, когда говорил о том, что трудящиеся устали тащить мир насвоей спине и ищут возможность идти по жизни с меньшим потом.

Он отмечал, что в Латинской Америке 80 млн. неграмотных, или 30 % всего населения. «В то время как наши народы испытывают унижения в поисках кредитов в несколько миллионов, на войну во Вьетнаме тратится ежедневно 66 млн., или 24 млрд. долларов ежегодно».

Он говорил об истории борьбы левых сил в Чили, об организации рабочих и политических партий, о создании Народного фронта в 1938 году. «Мы были среди трех стран мира, где существовало правительство Народного фронта»: во Франции он распался и не дал результатов, а в Испании вылился в жестокую гражданскую войну.

Сейчас в Чили снова народное правительство. Но Чили не намерена экспортировать свое Народное единство. «На основе взаимного уважения мы могли бы окончательно преодолеть идеологические границы, которые были нагло воздвигнуты империалистами, чтобы попытаться помешать распространению новых идей и революционного мышления среди народов».

Кульминационным моментом в речи Альенде стало заявление: «Латинская Америка вступает в новый этап борьбы за поиски собственного пути… Нам необходимо восстановить латиноамериканскую культуру, чтобы не чувствовать себя униженными. Мы должны гордиться нашими аборигенами, проложившими начальные пути нашей расы».

В речи затрагивались и другие вопросы. «Мы стоим на пороге научно-технической революции», которая требует «ускорения развития Латинской Америки, самостоятельной и самоутверждающейся».

Подходя к сути проблемы, Альенде заявил:

«Я говорю вам с беспокойством латиноамериканца, что мы находимся на вершине этапа. Мы не можем отступать, но нам трудно будет продвигаться вперед, если мы не завоюем экономическую независимость – гарантию нашей политической независимости и полного суверенитета… Мы не можем дальше быть странами второго сорта. Мы должны подняться сами, своими собственными усилиями».

Вновь подтвердив свою политику преодоления идеологических границ, он сказал: «Необходимо, чтобы границы эти были незначительными, и не для того, чтобы один режим оказывал влияние на другой, а для того, чтобы укрепить Латинскую Америку в ее единстве и борьбе».

И, подводя итог, он заявил: «Мы хотим быть американцами, чувствовать себя принадлежащими к одному народу, не терять при этом своей национальной сущности».

30 июля 1971 года президент Никсон вместо Эда Корри назначил нового посла в Чили – Натаниэля Дэвиса. Ему было сорок шесть лет, и на дипломатической службе он находился с 1947 года, проработав в Праге, Флоренции, Москве, Риме и Каракасе. Он являлся, как отмечала «Нью-Йорк таймс» в день его назначения, специалистом «по делам коммунистических стран». С 1956 по 1960 год возглавлял отдел по Советскому Союзу в государственном департаменте. В 1966 году был посланником в Болгарии. В 1967 году назначен послом в Гватемалу.

На Дэвиса указывали как на дипломата, который одновременно работал на Центральное разведывательное управление Соединенных Штатов. Отмечалось, что во время пребывания в Гватемале он был организатором «Черной руки» – полувоенной организации национальных правых сил, объединявшей гражданских лиц. Она занималась убийством представителей левых сил. Как отмечал Роберт Г. Кери в своей книге «Корпус мира», Дэвиса считали также руководителем «Корпуса мира» в Чили – подсобной шпионской организации, которая в 1962 году насчитывала 63 агента, а в 1967 году располагала в Чили 392 агентами. Подрывная деятельность Дэвиса стала столь явной, что привело к ряду разоблачений. Одно из самых скандальных разоблачений этой отвратительной провокационной деятельности было сделано в выступлении депутата Луиса Фигероа, председателя Единого профцентра трудящихся Чили, который еще в 1969 году передал в конгресс доказательства шпионской деятельности, осуществляемой «Корпусом мира». Конгресс назначил комиссию по расследованию этой деятельности.

Тем временем экспортно-импортный банк Соединенных Штатов «Эксимбэнк» получил от чилийской авиакомпании «Лан-Чили» запрос на приобретение 3 реактивных самолетов «Боинг», с помощью которых она намеревалась расширить воздушные линии.

По прошествии определенного времени, в течение которого никакого ответа на эту просьбу не поступило, только что назначенный послом Чили в Вашингтоне Орландо Летельер попросил аудиенции у президента «Эксимбэнк» и с удивлением выслушал заявление Генри Кирнса о том, что предоставленный Чили кредит не будет реализовываться до тех пор, пока американские медные корпорации не узнают, какую компенсацию они получат в связи с национализацией медной промышленности.

Это известие вызвало волнение в Чили и такой взрыв национализма, что даже оппозиция должна была присоединиться к хору протестов.

Некоторые предлагали, чтобы авиакомпания «Лан-Чили» приобрела советские самолеты и даже сменила весь парк своих летательных аппаратов, переориентировавшись на социалистические страны. Осуществление этого предложения затруднялось тем, что такая перестройка не ограничивалась приобретением машин; она требовала длительной и дорогостоящей перестройки служб наземного обслуживания.

Когда несколько недель спустя стало известно о решении генеральной инспекции Чили о размерах возмещения, раздражение Вашингтона усилилось.

В соответствии с полученными меднорудными компаниями доходами и стоимостью их собственности оказалось, что «Чукикамата» задолжала Чили 76 млн., а «Эль Сальвадор» – полтора миллиона долларов. «Эль Теньенте», принадлежавший компании «Брайден», – более 310 млн. долларов. Только «Андина» и «Эксотика» получали небольшую компенсацию.

Когда стало известно это решение, государственный секретарь Уильям Роджерс обнародовал заявление, которое зачитал представителям печати его помощник Макклоски: «Правительство Соединенных Штатов глубоко разочаровано и расстроено этим серьезным отходом Чили от установленных норм международного права. В соответствии с упомянутыми принципами экспроприация должна сопровождаться разумными мерами по выплате справедливой компенсации».

В заявлении ни слова не было сказано о том, почему компании, получавшие в Соединенных Штатах в среднем 10 %-ную прибыль, повышали эту прибыль в Чили до 52 %. В рамках этой игры в нормы и принципы, на которые Роджерс ссылался, никак нельзя было юридически и морально оправдать незаконное получение американскими компаниями 4 млрд. долларов.

Новая напряженность в чилийско-американских отношениях вызывала беспокойство США о судьбе ранее предоставленных Чили кредитов.

По данным журналиста Дарио Рохаса («Эрсилья», № 1892), основными источниками кредитов были: кредиты американского правительства, по которым еще в 1970 году уплачивалось 4 % бюджетных ассигнований; кредиты зависимых от американского правительства финансовых организаций, таких, как «Эксимбэнк» или Международный банк развития; кредиты, полученные чилийскими государственными предприятиями или частными компаниями от «Чейз Манхеттен бэнк» и моргановского банка; кредиты швейцарских, английских и французских банков, финансировавших