Шрифт:
Закладка:
— Простите, — раздался небесный голос.
Королева повернулась танцующим движением и вытянулась, как струна, задергивая штору. Белый тюль закрыл окно. Сияние поутихло.
Ланс ощутил, как тесно и жарко ему в своем мундире. Королева извиняется — и перед кем! Перед ним! Ему захотелось провалиться сквозь землю.
Королева присела на диван, стоящий посреди комнаты, быстрым движением расправила юбку — шелк зашуршал, как сложенные крылья — и указала Лансу на место перед собой.
Ланс неловко сел.
— Вы, наверное, удивились, получив приглашение? — спросила Королева.
— Да, — сказал Ланс.
— Но нам действительно есть, что обсудить, — она улыбнулась.
Это мимолетное «нам» слетело с ее губ совершенно естественно. Будто она и вправду считала, что говорит с равным.
— Это касается двух вещей, которые мы с вами одинаково находим важными. Развития авиации и борьбы с фир болг.
Ей так не подходили эти слова. Она принадлежала своей светлой башне, своим цветам, своему золотому свету. Она не должна была иметь дела с миром тревог, сражений, громоздких ненадежных механизмов, трудов и усталости. Там было место таким, как Ланс. Не таким, как Королева.
— Ваш подвиг очень важен для Камелота. Для нас всех, — она улыбнулась. — Вы первый, кому удалось совершить такое. И сейчас очень важно показать другим, что они могут последовать вашим путем. Что они тоже могут сражаться… летать… побеждать… защищать тех, кто не может сам постоять за себя.
Ланс не понимал, почему она просит вместо того, чтобы просто приказать.
— Это, конечно, может показаться вам скучным и утомительным. Пресс-конференции, приемы, рауты. Может быть, показательные выступления. Мы хотим организовать несколько турниров в вашу честь. — Королева протянула руку и расправила белыми пальцами белый лепесток у цветка в вазе. — Это, конечно, совсем не то, что борьба с драконами. Я пойму, если вы захотите отказаться.
Она была нежнее и уязвимей лилии перед ней. И одновременно грознее любого врага, с которым он сталкивался.
Королева разомкнула губы в улыбке:
— Ну, так что скажете?
— Моя верность принадлежит Королеве, — ответил Ланс.
[2х06] турнир
К турниру Королевского кубка «сокол» перекрасили в синий и серебряный. Вышло очень нарядно. Ланс постоял, разглядывая белую цифру «один» на хвосте.
— Красавец, а? — сказал механик. — Мы уж вам постарались!
— Да, — сказал Ланс. — Спасибо, Эдди.
Его самолет стоял первым. Рядом он обнаружил странный аппарат, крохотный и толстый, как бочонок. Дальше высилось что-то с пропеллером, возвышающимся над кабиной. На турнир допускались все виды летательных аппаратов, но Ланс даже не предполагал, как это может выглядеть.
Вокруг, как муравьи, кишели механики.
Рыжеватый Эдди проследил его взгляд:
— «Бешеная пчелка» Бобби. Машинка специально для турнира. Обогнать, может, она всех и обгонит, а толку? Ведро с крыльями оно и есть ведро. — Он любовно погладил «сокол» по крылу. — Лучше «соколов» все равно ничего нет.
— Согласен, — сказал Ланс. Но любопытство его все-таки разобрало, и он подошел поближе.
Пилот «Пчелки» стоял, широко расставив ноги, и любовался своим аппаратом.
— Что, нравится? — звонко спросил он.
— Никогда такой не видел, — сказал Ланс. — Сэр.
— Дейм.
Бобби обернулся. Обернулась, поправился Ланс. С фронта принадлежность Бобби к прекрасной половине человечества стала очевидна. Бобби выпятила грудь, уперла руки в боки и стала похожа на боевую сахарницу.
— Извините, — сказал Ланс.
Бобби ухмыльнулась:
— Не вы первый, не вы последний, сэр Номер Один. — Она протянула ему руку. — Бобби.
Ланс пожал ее:
— Ланс, — сказал он.
— Первый раз на турнире? — спросила Бобби.
Ланс кивнул.
— Это ничего, — утешила она. — К летучему цирку быстро привыкаешь.
— Не уверен, — сказал Ланс. Он не мог оторвать глаз от следующей модели. — Простите, что спрашиваю… но это вообще самолет?
— Это Анна с ее гирокоптером, — сообщила Бобки. — Пойдемте-ка, я вас представлю, что зря стоять!
Под гирокоптером ломкая, как кузнечик, женщина в летном комбинезоне ругалась с мужчиной в приталенном пальто.
— Даже не начинай, СиДжей!
— На мотор деньги нужны? Нужны! На топливо деньги нужны? Нужны!
— Я возьму первый приз, и этого хватит на год!
— А если не возьмешь?
— СиДжей, я не буду рекламировать пудру! Я летчик-испытатель, а не кумир домохозяек!
— Я буду, — заявила Бобби, влезая ей под руку.
СиДжей и Анна уставились на нее с одинаковым раздражением.
— Вот, — торжествующе сказала Анна. — Пожалуйста. Масса желающих, так что никаких «ты опять срываешь мне контракт».
Она развернулась и зашагала прочь.
СиДжей вынул из кармана портсигар, вытряхнул сигарету и нервно закурил.
— Какая хоть пудра-то? — деловито спросила Бобби.
СиДжей затянулся и неохотно ответил:
— «Ландыш».
— Дрянь, — со знанием дела сказала Бобби. — «Клэр» гораздо лучше. Я всегда «Клэр» пользуюсь, а то полетаешь в гоглах, и ходи потом, как енот… Так что за договор?
— Шестьдесят процентов комиссии мои, — сказал СиДжей.
— Тридцать. Кто летать-то будет?
— Пятьдесят на пятьдесят, — СиДжей сделал последнюю затяжку и метко кинул бычок в урну. — И только потому, что я не хочу спорить с Анной перед турниром. Нервничай потом, что она там наверху вытворит.
— Лады, — сказала Бобби.
Они пожали руки.
СиДжей потряс ладонью и потянулся за следующей сигаретой.
— И кольцо она не носит, — вдруг сказал он. — С рубином. Вместе выбирали же, а не носит все равно.
— СиДжей, — жалостливо сказала Бобби. — Ты когда-нибудь мотор в перстнях ремонтировал?
— Э.. нет.
— Вот и не пытайся. Кстати, СиДжей, это Ланс. Ланс, это СиДжей.
СиДжей что-то неразборчиво буркнул.
За гирокоптером высился еще один «сокол». Нос у него задирался вверх и от этого у самолета был франтоватый и самодовольный вид, как всегда у «соколов» на старте. Рядом, то и дело поглядывая на часы, маялся механик.
Ланс хотел было спросить, чья это машина, но тут к самолету подкатил грузовичок с красным крестом на боку. Двери кузова распахнулись, и оттуда выбрался выбритый до синевы медбрат. Следом за ним, воровато оглянувшись, вылез крепыш с раздвоенным подбородком. Левый глаз его украшал здоровенный фингал.
— Джимми-черт-тебя-дери-Доуэн! — гаркнул механик. — Где тебя носит?!
— А, — отмахнулся Джимми. — Поспорили вчера с одним… в «Трех коронах».
Одна нога Доуэна была в ботинке. На другой красовался свеженький, сверкающий белизной гипс.
— Ты как летать собираешься, мать твою? — возмутился механик.
Джимми отмахнулся:
— Да нормально. Видел бы ты, как я его отделал! — Он обернулся к медбрату. — Ну, спасибо, Мартин. Я тебе должен!
— Еще как! Радуйся, что ничего не ампутировали!
— А то! — Доуэн вдруг изменился в лице. Все заозирались. Ланс понял причину паники — с другой стороны поля катил серый кабриолет без верха. За рулем возвышалась долговязая фигура.
— О, черт! — выругался Доуэн. — Давай, подсаживай меня, быстро!
Механик что-то неразборчиво прошипел, но вместе с медбратом они лихорадочно утрамбовали Доуэна в кабину. Он несколько раз сморщился, как от боли, но тут же выпрямился и принялся натягивать на лицо защитные очки. Медбрат схватил Бобби за руку и начал щупать ей пульс. Механик нырнул под крыло и сделал вид, что страшно занят.
Кабриолет затормозил. Из машины вылез Мерлин и окинул взглядом композицию.
— Откуда «скорая помощь»? Что-нибудь случилось? — осведомился он.
— Никак нет! — отрапортовал медбрат. — Проверяем состояние пилотов перед стартом! Все в норме, сэр!
Мерлин дернул бровью:
— Похвальная инициатива.
Он вылез из машины, прислонился к дверце, скрестив руки на груди, и смерил взглядом «сокол».
— Ну, а вы как себя чувствуете, господин Доуэн? — вопросил он.
Доуэн жизнерадостно осклабился:
— Прекрасно, сэр!
— К полету готовы?
— Так точно, сэр! Готов к победам, сэр!
На лице у Мерлина отразилось сдержанное отвращение:
— Я боюсь, вы меня не вполне хорошо поняли, господин Доуэн. Вы пилотируете экспериментальную модель, в разработку которой было вложено много труда достойных людей. Мне неважно, какое место вы возьмете, но по окончании турнира мне нужен этот самолет в целости и сохранности. Вместе с его пилотом, способным дать полный отчет о полете. И я вас уверяю, если мне придется ради него вынимать вас с того света — процесс вам очень, очень, очень не понравится.
Улыбка Доуэна увяла.
— Вы меня поняли, господин Доуэн? — уточнил Мерлин.
— Так точно, сэр, — пробурчал Джимми, старательно держась к Мерлину неповрежденной стороной профиля.
Мерлин скользнул взглядом по остальным:
— Вас, дамы и господа, это тоже касается. Их величества будут вам очень благодарны, если вы воздержитесь от падения на трибуны и прочих жертв и разрушений.
Он собирался еще что-то сказать, но его прервал возглас:
— Господин советник! Господин советник!
От центральных ворот бежал человек с бумажным
