Кладу свою руку на его, ее не сдвинуть, он только крепче прижимает меня к груди. Потом снимает с меня наушники, поглаживает по голове, что-то говоря в микрофон. Но тут я замечаю, что Энджел на переднем сиденье странно переглядывается с пилотом, пытаюсь взглянуть на зверя, тот крепче обхватывает меня второй рукой, когда мы заходим в крутой вираж, слишком крутой и быстрый. Энджел поворачивается и смотрит на меня, потом на Медведя, что-то говорит, но я ни черта не слышу из-за лопастей вертолета, но что-то происходит, земля не должна приближаться с такой сумасшедшей скоростью! Я кричу, вцепившись в руки Медведя, которые обхватили мою голову, такие мощные и прочные, словно шлем. Резкий удар, но мы продолжаем двигаться, лететь куда-то в пропасть, снова удар, все внутренности словно оторвались и теперь их швыряет внутри живота. На мгновение хватка Медведя ослабевает, но лишь на мгновение. Мне кажется, что мы падаем и бьемся уже целую вечность, наконец тормозим.

— Эмма, Эмма, ты меня слышишь?

Ничего не соображаю, открываю глаза, сердце так бешено колотится, но когда я вижу цепкий сосредоточенный взгляд зверя, то прихожу в себя. Он обхватил мое лицо ладонями, заглядывает в глаза.

— Кивни, если да. — Киваю. — Цела? — Киваю. — Он на мгновение сжимает в тисках мое тело. — Все, все позади, шшш. — Лицо зверя в крови, он вытирает рукой капли, стекающие с макушки на лоб.

Отстегивает ремень, приказывает выйти.

— Энджел, очнись, ну же! — Он хрипит, проверяя пульс на шее своего друга. — Твою мать, давай!

Я подхожу к пилоту, в этот момент мой пустой желудок выворачивает наизнанку. Переднее стекло разбито и впритык к голове расположен кусок скалы, выбитые мозги стекают по креслу. Энджила чудом не задело.

— Блядь! Эмма. — Отводит меня в сторону, увидев пилота. — Твою мать. Посиди тут.

— Энджел жив?

— Да, надо достать его.

Медведь вытаскивает его из вертолета, тот слабо стонет, пытаясь открыть глаза.

Вокруг нас скалистая местность, ледяной ветер пронзает насквозь. Медведь что-то делает в своем телефоне, голова Энджела на моих коленях. Он жив, но так и не пришел в себя. Уже темнеет, зверь снимает свое пальто и укутывает меня в кокон.

— Поломка? — Глаза черные, сосредоточенно смотрит вперед, не отвечает. — Почему тебя хотят убить? Ты плохой человек?

— Смотря что попадает под твое определение слова плохой.

— Ты бандит?

— Нет, я тот, кто их уничтожает.

— Как?

Он смотрит на меня, он убивает их.

— А что попадает под твое определение слова плохой?

— Я с Украины, смотришь новости? Знаешь, что сделали с моей страной?

Киваю.

— Это сделали плохие люди.

— Ты имеешь отношение к политике?

В этот момент Энджел кряхтит, открывает глаза.

— Сучары конченные, ни че так поездочка.

— Как ты брат? — Медведь опускается перед ним на колено, искренне обеспокоен.

— Лучше. Где Серый?

Мы молчим.

— Блядь!!! — Садится. — Кости вроде целы. Если бы не ты, Эмма осталась бы без головы.

Смотрю на Медведя, он встает, меря шагами территорию.

— Перережу всех. Только свои знали о полете и направлении. Связи нет. Но Ос сможет отследить нас.

— Задница отмерзла. — Энджел пытается встать.

— К вертолету не ходи. Мозги наружу… Блядь, второй раз за неделю.

Он наклоняется ко мне, поправляя пальто, проверяя, чтобы оно было плотно запахнуто. Я жмурюсь, мне не по себе от вида запекшейся крови на его лице. Но от его близости так тепло, горячие ладони гладят меня по голове. Я чувствую, что он ощущает свою вину, ведь я второй раз подверглась опасности рядом с ним. Молчит, потом отходит с Энджелом в сторону и тихо о чем-то говорит. Сую руки в карманы и нахожу там браслет, который вернула в ночь неудавшегося побега. Не знаю почему, но надеваю его на руку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Не знаю сколько прошло часов. Медведь обошел ближайшую территорию, тут такой крутой склон, что дороги поблизости быть не может. Идти мы не сможем, Энджел еле передвигает ноги. В вертолете был маячок, лучше ждать тут. Я отдаю пальто Медведю. Он непонимающе смотрит на меня. Забираюсь к нему на руки и жмусь к груди, тут так тепло и безопасно, и глаза начинают слипаться. Обхватывает меня руками, словно убаюкивая.

— С тобой ничего не случится, это я тебе говорю. — От его бороды пахнет сигарами и одеколоном.

Вздрагиваю от звука лопастей. Наш вертолет ожил, но это невозможно, у него снесло всю переднюю часть. На улице непроглядная тьма, и с неба падает узкий цилиндр света.

— Эмма, нужно вставать.

На землю по веревочной лестнице спускается Ос.

— Все хорошо, я пойду следом, нужно помочь Энджелу.

— Я не смогу, нет, нет. — Я никогда не заберусь в парящий над нами вертолет по этой колыхающейся лестнице.

— Ты должна. Он не сможет тут сесть. На тебе будет страховой трос, и Ос пойдет прямо над тобой. Ты не сорвешься.

— Почему ты не пойдешь со мной?

— Я должен держать Энджела, Ос слабее меня. Я иду сразу за тобой, Эмма, все будет хорошо.

Зверь обвязывает меня вокруг талии, замки лязгают.

— Главное не смотри вниз, только на ноги Оса у себя над головой. Поняла?

— Угу. — Руки дрожат, у меня не хватит сил даже ступит на лестницу.

— Скоро все будет позади, иди. — Медведь придает мне уверенности, но не лишает страха.

Ос даже не спросил готова ли я, трос дернулся, он секунду помедлил пока я подойду к лестнице, пополз дальше. Карабкаюсь вверх, оборачиваюсь и бросаю взгляд на зверя.

— Ты сможешь, смотри наверх, я иду сразу за тобой! — трос тянет меня выше, руки как ватные, пальцы сжимают мягкую лестницу, она вся качается, по ней невозможно ползти. Я плачу и от этого руки трясутся сильнее. Вертолет нависает над нами, пятки Оса слишком далеко. Еще рывок.

— Эмма, еще параметров, давай! — с трудом слышу его крик, он уже забрался в вертолет и тянет ко мне руку. Я зачем-то оборачиваюсь, хочу убедиться, что зверь в порядке, но тут же теряю равновесие, голова начала кружится от высоты и к горлу подкатила тошнота.