Если ведьмочка думала, что не замечу, что после возвращения она избегает меня, то это значит, что она принимает меня за идиота. Конечно, она в принципе не сильно лестного мнения о мужчинах. Но хотелось бы верить, что это не распространяется на меня конкретно.

А еще меня до зубного скрежета бесит Сакар. Он так смотрит на нее, так себя ведет, будто имеет на Хелену хоть какие-то права. А это не так. Не ему она давала клятву, а он воспользовался этим, чтобы заманить ведьмочку к себе в замок.

Как проигравший должен подчиняться сильнейшему. По таким законам живет мой вид. Но как же это до безумия сложно, когда он открывает рот и позволяет себе дерзости.

Он не насмехается, такого бы не стерпел. Но открыто показывает, что я слабее, что вся стая слабее минаров. Это бесит, и удержать зверя в узде становится все сложнее.

Был и еще один момент, о котором нужно задуматься, но я так и не понял, что именно произошло. Вечером, когда мы остались одни, Хелена повела себя очень странно.

Она зажималась там, где обычно пылает страстью. Боялась и стеснялась там, где отвечает со всей отдачей. Такое игнорировать нельзя, это чревато последствиями.

И вот сейчас, вместо того чтобы провести день с парой, ухожу, оставляя ее, такую напуганную и беззащитную, одну. Если меня выдернули по пустяку…

– Лиам, в чем дело? Вы все стали внезапно маленькими и не можете без меня нормально ни дня прожить? – скалюсь и давлю на своего бету.

Мне, по сути, плевать, с чем он пожаловал. В душе такой раздрай, что на стену лезть хочется, как тому одичалому оборотню в лесу. Что-то меня проняло, если сравниваю нас.

Лиам склоняет голову, а когда снова смотрит в мои глаза, то там вижу обеспокоенность. Он опасается меня, как и все, но сейчас он боится за кого-то другого.

– Говори, а то будет хуже! – предостерегаю и упираюсь плечом в стену.

Складываю руки на груди и жду. Его не обманет мнимо спокойная поза, но он хотя бы начнет говорить.

– Морад, с волчонком что-то не так…

Взмахиваю рукой, и он замолкает.

– С ними всеми что-то не так, – раздражение вылазит наружу. – Уж слишком они стали неуклюжими в последнее время. Хелена хочет помочь, но она не должна сдувать пылинки с каждой ранки на коленке.

– Мы это понимает, и поверь, оборотни не злоупотребляют ее помощью. Но волчата… – рычу, и он наконец-то переходит к сути: – Волчонок пытался перекинуться в зверя и на полуформе остановился.

– Ты бредишь? – пораженно спрашиваю, не замечал за своим бетой такого раньше. – Волчата не умеют останавливаться в полуформе, они недостаточно контролируют зверя для такого.

– Это так. Но он застрял. И теперь не может вернуться в человеческое обличие. И не может стать полноценным зверем, – вполне серьезно, без намека на шутку рапортует Лиам.

– Этого только не хватало! Веди. Похоже, день я проведу не так, как планировал.

Выхожу из дома, а здесь уже толпа оборотней. Весть разлетелась молниеносно, такого раньше не было. Взрослые оборотни могут задерживаться в полуобращенном состоянии, но дети – нет. И то, что он еще и не может вернуться в человеческое обличие, очень настораживает.

Возле волчонка стоит его дядя. И у этого тоже нет отца. Но мы не дадим его в обиду. От моей стаи мало что осталось, но мы сильны духом как никогда. Если начнем сомневаться друг в друге, то это прямой путь к развалу стаи.

Вот только такие события подрывают веру моих людей. Они начинают сомневаться в самой природе, которая наградила нас зверем.

– Давно? – спрашиваю у парня, а смотрю на волчонка.

Он точно в полуформе. И скалится в защитном жесте.

– Полчаса как. Мы бы не звали, если бы смогли разобраться сами, – отвечает и переводит взгляд на мальца.

Он снова рычит. Только все понимают, что от безысходности, а не от гнева. Мальчик не понимает, что с ним происходит, и, к сожалению, у меня нет для него ответа. Единственное, что я могу сделать для него, – это позвать обратно.

Оборотни чутко реагируют на зов альфы, и этот тоже должен подчиниться. Если бы он был сильнее меня, то возникли бы проблемы, а так не должны.

Делаю шаг к ребенку, а окружающие замолкают. Смотрю ему в глаза и выпускаю силу альфы. Вначале прощупывая границы его податливости. Надавливаю понемногу, чтобы не напугать еще сильнее. Но он не поддается. В его глазах появляется протест. А вот это уже интересно.

Откуда он мог взяться?

Беспрекословное подчинение альфе – это первый закон оборотней. Давлю сильнее. И ничего. Ребенок уходит от моего влияния так, будто и не чувствует его. Мне это надоело. Если полумеры не сработали, нужно действовать решительно.

Перевоплощаюсь в зверя и давлю на полную. Он уже должен не то что склонить голову, а валяться в моих ногах и делать все, что прикажу. Но волчонок не реагирует. Вообще никак. Будто я намного слабее его, и ему плевать.

Чуткий слух моего зверя улавливает перешептывания. Все прекрасно понимают, что сейчас происходит. Если я не могу подчинить себе даже волчонка, то слаб. А слабых убирают. А в нашем мире и убивают.

Мой зверь такого неуважения не потерпит. Оглушительно рычу и сканирую взглядом всех присутствующих. И вижу то, чего надеялся никогда не заметить.

Они не отвечают, но и не подчиняются как положено. Так не пойдет. Краем глаза замечаю выбегающую на улицу Хелену. И зверю этого достаточно, чтобы озвереть окончательно.

Выпускаю силу, и один за другим мои волки падают на землю. Так, как должен был сделать волчонок. Но ему я приказывал еще и перевоплотиться в человеческое обличье, а от остальных требую только полного подчинения. Демонстрация силы помогает, и больше никто не смеет сомневаться во мне.

Ведьмочка подходит ближе и медленно проводит рукой по спине. Ее волной моей силы задеть не может, а вот оборотни до сих пор валяются на земле.

-- Морад, что происходит? – тихо и неуверенно произносит она и хватается за шерсть на загривке.

Голос робкий, а вот жесты требовательные. Узнаю свою строптивую ведьмочку. Киваю головой на свою спину. Она понимает мой безмолвный посыл и запрыгивает сверху.

Глава 14. Хелена

Глава 14

Вначале волк шел медленной, со