— Мне нужно, чтобы виновные понесли наказание. И вы, господин Зиберт, будете неизменно наказаны.

— Учтите, вы здесь одна, в чужой стране, не имеете ни силы, ни полномочий.

Она взглянула мне в глаза так нагло, что мне захотелось сдёрнуть со стула, перегнуть через край стола, стянуть с её аппетитной задницы штаны и показать, кто здесь сейчас главный.

— Я повторю ещё раз, — подавил я неожиданный животный импульс, — это не Рахашнар. Вы забываете, что у Княжества с Федерацией пусть и отсутствует вражда, но нет и крепкой дружбы. Я же — добропорядочный житель Нирвины, имеющий не только постоянный вид на жительство, но дорогую недвижимость. В банках Федерации у меня лежит приличная сумма. Вы ничего не сможете поделать, даже если очень захотите.

Далиду нисколько не впечатлила моя речь, она лишь хищно оскалилась и смерила меня торжествующим взглядом.

— Это вы кое-что забываете, — ответила она. — Да, у вас тут прочное положение, вот только основывается оно… Скажите, господин Зиберт, вы знакомы с такой областью человеческой деятельности, как строительство?

Я удивлённо распахнул глаза, удивившись смене темы.

— Не просто знаком, по профессии я архитектор.

— Прекрасно! Тем лучше вы поймёте мой пример. Так вот, представьте, что ваше положение здесь — это здание, которое вы выстроили с таким старанием. Вот только вы забыли, на чём стоит это здание. Ну-ка подскажите правильный термин!

Выделываться я не стал, просто ответил:

— Здание стоит на фундаменте.

— Прекрасно! А знаете, что выступает подобным фундаментом в вашем случае?

Я промолчал, догадываясь, куда она ведёт.

— Вся ваша собственность, ваш вид на жительство, счёт в банке — всё это записано на имя Улириша Шанфаха, гражданина Княжества Рахашнар. И что случится, если окажется, что никакого Улириша Шанфаха не существует? Что документы, которые он использовал, не слишком настоящие?

Я сглотнул тяжёлую тягучую слюну.

— Госпожа Карнаш, пожалуйста. Я действительно ни в чём не виноват. Мы защищали наши жизни. Это действительно произошло вне территории Княжества и при собеседовании я не соврал ни формально, ни фактически. И я готов заплатить любую…

— Остановитесь, господин Шанфах! — перебила меня Далида. — Подкуп должностного лица Княжества — серьёзное преступление. Да и не нужны мне ваши деньги!

— Тогда что же вам нужно? — спросил я.

Далида грациозной кошкой встала со своего стула, подошла ко мне так близко, что я почувствовал на коже её дыхание. Она ухватила меня за лацканы халата и потянула вниз, заставив бухнуться обратно на стул.

— Мне нужны вы, господин Ульрих! — сказала она, седлая меня сверху.

Больше сдерживаться я не смог. Я обхватил её руками и крепко прижал к себе, ощущая как её упругая грудь прижимается ко мне, отделённая лишь тканью моего халата и её рубашки. Впившись в её губы, я рванул пиджак вниз, опуская его ей на предплечья и фиксируя руки этими импровизированными оковами. Затем я изо всех сил рванул воротник рубашки, да так, что во все стороны полетели пуговицы. Увидав её не очень большую, но красивую грудь, я вжался в неё лицом, припал к ней губами, облизывая и прикусывая сосок.

— Вы были очень плохим гражданином, господин Шанфах, — простонала Далида. — И будете наказаны!

— Нет, наказана будешь ты! — ответил я. — И ты тоже была очень-очень плохой девочкой, Далида!

Я рванул её брюки, они расползлись от рывка и осыпались клочьями. Разорвав пиджак и рубашку и оставив её лишь в одних изящных туфлях на высоких каблуках, я подхватил Далиду за ягодицы и встал, удерживая её на весу, в полный рост. Она, извиваясь у меня на руках, как-то умудрилась не только распахнуть мой халат, но вовсе его снять. Запустив руки в мои волосы, она крепко ухватила мою голову и, развернув к себе, впилась крепким поцелуем мне в губы, до крови их прикусив.

Ответив на поцелуй, я сделал несколько шагов в сторону окна, где мы вместе рухнули на диван. Далида толкнула меня руками в грудь, заставляя опуститься на мягкие подушки, и забралась сверху.

Ну а потом, когда мы усталые, разгорячённые и очень-очень довольные лежали на диване, я притянул её к себе, поцеловал в губы и тихо сказал:

— Знаешь, Кенира, на этот раз у тебя вышло уж слишком реалистично. На минутку мне показалось, что действительно придётся вернуться в Княжество, а остаток дней провести на каторге.

Далида лишь звонко рассмеялась и взмахнула рукой. Столовая нашего дома в Нирвине подёрнулась потоками лилового тумана и изменилась, превратившись в такую знакомую мне арену Большого Турнира в Тараге. Та самая очень красивая женщина в униформе организаторов, сидящая за стойкой, посмотрела на меня лукаво поблёскивающими глазами и сказала:

— Поздравляю вас, господин Воробей, с выигрышем! А знаете ли вы, каков главный приз нашего турнира?

— Полагаю, деньги, — ответил я. — Вот только никакие деньги мне не нужны!

— И что же бы вы хотели вместо денег, господин Воробей?

— Конечно же тебя! — сказал я, набрасываясь на неё, словно дикий зверь.

Глава 4

Альма матер

Территория кампуса университета мне сильно напомнила мой старый уни в Вайхингене. Нет, разница, конечно, тоже имелась, и колоссальная. Штутгартский Университет находился не на холме, а на равнинной местности, здания тут были пониже, имели более классический вид, да и располагались намного кучнее, но общая атмосфера труда, учёбы и студенческой вольницы заставляла сердце ностальгически сжиматься. Мы с Кенирой ходили по извилистым дорожкам, посматривали по сторонам, любовались архитектурой, а когда время от времени отлавливали какого-то праздного студента, то спрашивали направление.

Студенты оказались такими же бестолковыми, каковыми были и мы в их годы, так что потребовалось достаточно много времени, пока мы, наконец, не попали куда нужно — в приземистое длинное трёхэтажное здание с острыми шпилями крыш. Зайдя внутрь, мы ещё раз уточнили направление у скучающей студентки, а затем поднялись на второй этаж и зашли в секретариат.

Удивительно невзрачная для этого мира женщина, выслушав наши пожелания, сказала, что придётся немного подождать, когда ответственный за приём абитуриентов человек вернётся с пар. Она даже позвонила в раковину, чтобы навести справки.

Ждать пришлось не очень долго. Через какие-то двадцать минут в помещение зашёл озабоченно выглядящий мужчина средних лет с короткой квадратной бородкой, а вслед за ним — привлекательная женщина в брючном костюме и маленькой