Поэтому нашей маленькой Агнессе, когда она развесила все свои гирлянды, и вправду показалось, будто белоснежное мраморное изваяние Девы, установленное на алтаре, улыбается ей, словно подруге, и глядит на нее так, точно вот-вот возьмет за руку и поведет за собой прямо на небеса.

День этот пролетел для Агнессы незаметно, в самых приятных хлопотах и занятиях, и потому, когда вечером за ней явилась Эльза, она удивилась, что уже вечер и пора возвращаться домой.

Старуха же Эльза вернулась с немалым триумфом, выиграв, по своему мнению, важную битву. Днем кавалер несколько раз проходил мимо ее прилавка, а однажды, остановившись с небрежным видом купить апельсинов, заметил, что юной ее воспитанницы сегодня нет на месте. Услышав его сетования, Эльза преисполнилась сознания собственной дальновидности и проницательности, и похвалила себя за проворство, с которым уже приняла должные меры, и потому пребывала вечером в отменном расположении духа, в каковом обыкновенно пребывают люди, успешно осуществившие тот или иной хитроумный «военный маневр».

Когда старая матрона и девица вышли из темного сводчатого прохода, проложенного в скалах, на которых был выстроен монастырь, к морю, раскинувшемуся у его подножия, в лицо им хлынули ярчайшие лучи заката, напомнив об удивительных, волшебных тайнах света, знакомых каждому, кто хоть раз бродил вечером в Сорренто по берегу моря.

Агнесса принялась бегать по прибрежной полосе песка, развлекаясь тем, что выискивала маленькие веточки красного и черного коралла и неутомимо выносимые морем крохотные фрагменты мозаичных полов: синие, красные и зеленые – все, что осталось от тысяч древних храмов и дворцов, некогда украшавших эти берега.

Увлекшись поисками кораллов и мраморных кубиков, Агнесса не сразу расслышала за спиной голос Джульетты:

– Эй, Агнесса! Где ты пропадала весь день?

– Я была в монастыре, – отвечала Агнесса, поднимаясь на ноги и улыбаясь Джульетте своей открытой, детской улыбкой.

– Выходит, ты и вправду отнесла перстень святой Агнессе?

– Конечно, – сказала Агнесса.

– Вот глупышка! – смеясь, воскликнула Джульетта. – Не для того он тебе этот перстень подарил. Он предназначал его тебе, вот только твоя бабушка подвернулась. Не будет у тебя воздыхателей, коли она и дальше станет держать тебя в такой строгости.

– Я могу и без них обойтись, – заверила Агнесса.

– А вот об этом поклоннике я могла бы тебе кое-что рассказать, – пообещала Джульетта.

– Ты уже вчера мне кое-что рассказала, – возразила Агнесса.

– Но могу и еще добавить. Я знаю, что он снова хочет с тобой увидеться.

– Зачем? – спросила Агнесса.

– Дурочка, он в тебя влюблен. У тебя никогда не было возлюбленного – пора бы уже завести себе воздыхателя.

– Он мне не нужен, Джульетта. Надеюсь, я никогда больше его не увижу.

– Что за вздор, Агнесса! Какая же ты смешная! Да я в твои годы, а то и младше, имела с полдюжины поклонников.

– Агнесса, – раздался резкий голос откуда-то сзади, – не вздумай больше от меня убегать! А ты, распутница, оставь мою девочку в покое.

– Да твою девочку никто и не трогает! – насмешливо возразила Джульетта. – Неужели с ней нельзя даже вежливо поговорить?

– Знаю я, к чему ты клонишь, – отрезала Эльза. – Забиваешь ей голову бреднями о наглых, порочных юнцах, но не для того я ее воспитывала, будь уверена! Пойдем, Агнесса!

С этими словами Эльза проворно увлекла Агнессу за собой, а Джульетта, оставшись одна, проводила их взглядом, закатив глаза с видом величайшего презрения.

– Вот ведь старая карга! – выругалась она. – Клянусь, я устрою ему встречу с голубкой Агнессой, хотя бы для того, чтобы позлить старую ведьму! Пусть чинит нам препоны, поглядим, не сможем ли мы их обойти так, чтобы она и не узнала! Пьетро говорит, его господин без ума от нее, и я обещала ему помочь.

Тем временем, повернув в апельсиновый сад, который вел в Соррентийское ущелье, старая матрона Эльза и Агнесса столкнулись с давешним кавалером.

Он остановился и, сняв шляпу, приветствовал их с таким почтением, как если бы повстречал принцесс. Старуха Эльза нахмурилась, а Агнесса залилась краской, и обе они поспешили вперед. Обернувшись, старуха заметила, что он медленно идет следом за ними, явно внимательно их разглядывая, но при этом ведет себя деликатно и ненавязчиво и потому открыто упрекнуть его не в чем.

Глава 8

Кавалер

В повседневной жизни Италии нет ничего более поразительного, чем контраст между улицей и домом. За стенами жилищ все сверкает и благоухает; на стенах же царит плесень, тьма и сырость. За исключением ухоженных и вычищенных дворцов сильных мира сего итальянские дома напоминают более логова, берлоги и норы, чем людские жилища, и достаточно бросить на них взгляд, чтобы понять, почему оживленные и пригожие их обитатели проводят почти все свое время под открытым небом. Нет ничего более похожего на райские картины, чем вечер в Сорренто. Солнце уже зашло, но в воздухе по-прежнему было разлито неяркое сияние, и в нем дрожали и трепетали тысячи разноцветных морских волн. Луна плыла по широкой пурпурной полосе, что пролегла по небу над самым горизонтом, и ее серебристый лик залился легким румянцем, приняв тот розовый оттенок, каким окрасился под вечер каждый предмет. Рыбаки, с веселым пением вынимавшие сети, казалось, парят над фиолетово-золотистой твердью, которая начинает блистать, словно тысячами драгоценных камней, стоит им только опустить в воду весла или повернуть лодку. В нежно-розовом воздухе, и сам озаряемый волшебными, играющими, переливчатыми тонами заката, взирал на раскинувшийся внизу город каменный святой Антоний. А соррентийские девицы и молодые люди, сбившись в стайки, собрались поболтать на древнеримском мосту, перекинутом через ущелье: они лениво заглядывали в его тенистый сумрак, не переставая переговариваться и предаваясь освященной веками игре во флирт, известной во всех краях и у всех народов со времен Адама и Евы.

В толпе праздных девиц и юношей особенно выделялась Джульетта, которая недавно расчесала до блеска и заплела в косы свои иссиня-черные кудри и нарядилась так, чтобы как можно удачнее показать свою стройную фигуру, – при каждом движении ее крупные жемчужные серьги покачивались, а помещенный в окружении жемчужин изумруд вспыхивал, словно звезда. Облачаясь в платье, итальянская крестьянка, быть может, и полагается на Провидение, но серьги она неизменно тщательно выбирает сама – ибо чего стоит жизнь без них? На крупные серьги-подвески соррентийские женщины копят годами тяжкого труда, постепенно приобретая по одной жемчужине. Впрочем, Джульетта, так сказать, родилась с серебряной ложкой во рту, ведь ее бабушка, зажиточная, деятельная, энергичная кумушка, владела парой серег невиданных размеров, которые получила по наследству, и потому Джульетте только и оставалось,