Шрифт:
Закладка:
Тринадцатилетнее руководство Цзяна Китайской Народной Республикой подошло к концу в начале 2003 года. К моменту его ухода с поста президента Китай полностью нормализовал отношения с Западом, восстановил связи с Россией, Индией, Вьетнамом и Японией и начал расширять свое дипломатическое влияние в Африке и Латинской Америке. Известный китаевед Эван Медейрос из США подвел итог китайской внешней политике при Цзян Цзэмине: она проводилась через три линзы. Во-первых, Китай представлял свои притязания и попытки стать великой державой как законные, поскольку они были основаны на истории. Во-вторых, Китай выставил себя жертвой чужой жадности и эксплуатации, и поэтому все его действия были представлены как разумная реакция на посягательства на его достоинство, суверенитет и территориальную целостность. В-третьих, Китай успешно убедил большую часть мира в том, что он не будет заниматься экспансионизмом или гегемонизмом, и тем самым заслужил мировое доверие. Это позволило Китаю в течение двух десятилетий, с 1995 по 2015 год, избегать конфронтации, лишая американцев возможности "сдерживать" их, и маскировать свою агрессию и напористость под защитный механизм реагирования, пока в 2015 году перчатки не были окончательно сняты.
Когда в марте 2003 года Ху Цзиньтао занял пост президента Китая, настало время для более решительного выхода на мировую арену. Китай, который Ху Цзиньтао унаследовал от Цзяна, был процветающим и влиятельным в мире. Травма Тяньаньмэнь осталась позади, и власть внутри Китая была передана так, как того хотела партия. Стратегический курс Дэнга "спрятаться и скрываться" все еще оставался официальным ориентиром внешней политики Китая, но уже начались тонкие сдвиги, и Ху помогал этому процессу. Двойные цели - экономическая модернизация и уменьшение американской способности "сдерживать" Китай, - которые Дэн и Цзян преследовали с 1989 года, оставались неизменными. Но Ху добавил третью цель - адаптировать Китай и остальной мир к новой роли Китая как крупной державы. Это был переходный этап в китайской внешней политике - от пассивного созерцания при Цзян Цзэмине к активному формированию мировых событий при Си Цзиньпине. Ху Цзиньтао понимал, что Китай все еще не может позволить себе бросить прямой вызов американцам, пока у него не будет мощной экономики и сильных вооруженных сил. Он понимал, что на это может уйти еще несколько лет. Пока же Китаю необходимо продолжать укреплять себя любыми способами, но это чревато тем, что соседи поднимут против него тревогу. Поэтому задача Ху заключалась в том, чтобы попытаться "снять угрозу с быстрого роста Китая", убедив международное сообщество в том, что оно выиграет от подъема Китая.
Чжэн Бицзянь, один из ближайших советников Ху Цзиньтао, в 2003 году придумал новый лозунг для описания новой роли Китая в мире. Он назвал его "мирным подъемом" (heping jueqi). Эта идея оправдывала возвышение Китая, заверяя остальной мир в том, что оно будет мирным и что Китай не стремится к гегемонии. Чжэн Бицзянь обнародовал свою идею на ежегодном форуме Бо'Ао в октябре 2003 года. (Китай проводит ежегодную экономическую конференцию на Хайнане по образцу Всемирного экономического форума в Давосе). Идея "мирного подъема" получила поддержку, когда премьер Вэнь Цзябао упомянул о ней в своей речи в Гарвардском университете в декабре 2003 года. Однако к середине 2004 года эта фраза исчезла из публичного дискурса. На смену ей пришла фраза "мирное развитие". Китайские эксперты утверждали, что это всего лишь изменение стиля, а не сути, и что дело просто в поиске подходящей терминологии. Однако на самом деле все было гораздо сложнее. Китай, что нехарактерно, раскрыл свои истинные намерения. Его обман был разоблачен на короткое время. Агрессивный национализм, который он начал демонстрировать в регионе с конца 1990-х годов, начал вызывать беспокойство. Нарратив "китайской угрозы" набирал силу. В таких обстоятельствах впечатление, которое новая фразеология стремилась создать о восходящем Китае, грозило опрокинуть телегу с яблоками, прежде чем экономический и военный потенциал Китая достиг соответствующего уровня развития, чтобы противостоять американскому давлению. Поэтому китайские лидеры быстро отказались от этого небольшого эксперимента и вернулись к золотому стандарту Дэнга - "спрятаться и скрываться" - на некоторое время. Два года спустя, на Центральной конференции по вопросам внешней политики в августе 2006 года, в лексикон китайской внешней политики была введена новая идея "гармоничного мира". Эта идея имела нотки мира и всеобщего братства; она приглушала элемент вызова и вместо этого представляла Китай как ответственную державу, которая поднимается по лестнице международной системы в гармонии с другими. Она, казалось, давала гарантии, но не прописывала их конкретно; она отвлекала внимание от военной модернизации Китая и особенно от его военно-морской экспансии; она убаюкивала Запад, заставляя думать, что Китай впишется в существующий мировой порядок; и, что самое важное, она позволяла китайцам играть роль ответственной, конструктивной и добродетельной крупной державы в противовес "уродливому американцу". Короче говоря, китайские лидеры смогли поддерживать отношения с США на ровном киле, чтобы создать стабильную международную обстановку для экономического взлета Китая, не ослабляя при этом бдительности в отношении американцев, которых они с самого начала воспринимали как экзистенциальную угрозу. Цзян Цзэминь и его преемник Ху Цзиньтао, по сути, выиграли время, пока Китай формировал новый организационный принцип своей внешней политики, заменивший внешнюю политику Дэн Сяопина - "держаться в тени и выжидать время" (tao guang yang hui). Таким образом, только после начала мирового финансового кризиса, когда Китай почувствовал, что Запад потерпел неудачу, этот ключевой принцип в отношениях между Китаем и Западом был отменен, и Китай перешел от политики пассивного приспособления к активному формированию региональной и глобальной среды в соответствии со своими предпочтениями и интересами. К тому времени экономическая мощь, военная сила и дипломатическое влияние Китая значительно возросли. Это позволило Си Цзиньпину, его преемнику, выработать принципиально иное направление китайской внешней политики в соответствии с новым организационным принципом - "стремление к достижениям" (фэнфа
