— Молодцы, — согласился я с ней, ощущая неожиданно чувство ревности. Какого черта она ими так восторгается? — Играют хорошо, профессионально, но… как бы поточнее сказать? Без огонька! Вроде, все хорошо. Держат ритм, не ошибаются в партиях, но вот как-то на автомате играют, — меня действительно покоробило их отношение. Не то чтобы я ожидал от них диких восторгов от песни и меня, такого всего из себя талантливого, но то, что во время игры они спокойно переговаривались о своих делах, немного задевало.

— Ну, а ты как хотел. У нас столица Великого Княжества, здесь музыканты знают себе цену, — достаточно горячо начала оправдывать их Виолетта.

— Да, да, — согласился с ней я, — зазнались они просто. Но можно сказать и твоими словами — «знают себе цену».

— Эй! Ты чего нос повесил? — Она остановилась удивленно меня разглядывая. — Все же отлично. Песня замечательная, группа выше всяких похвал. Моментально все схватывают. Да ты с ними за неделю отрепетируешь все песни.

— Это да… но их музыкальные ходы скучны и однообразны. Энтузиазма не видно, глаза не горят. Плати деньги, все сыграем! — продолжал ворчать я.

— Ты слишком придираешься, а они, между прочим, записывали несколько песен самой Агате Гуриеле, княжеской дочке. Иногда даже подменяют её музыкантов на концертах. Так что ребята и вправду знают себе цену.

— Ладно, — я, смирившись, махнул рукой. Не представляю, как её можно переубедить? Да и вступать в извечный спор на тему: «Что важнее в музыке, профессионализм и умение, или энтузиазм и не зашоренность?» бесполезно. — Ты права, ребята молодцы. Но сейчас мне надо крепко подумать, как быть дальше.

— Заключи договор с музыкальной компанией. Я же уже говорила. Это единственный вариант. И не откладывай. Ну, а если хочешь независимости, то для начала можешь зарегистрировать тексты и ноты в агентстве авторских прав. Там все просто и, вроде, бесплатно.

Так, незаметно, за разговорами, мы добрались до дома Виолетты. Симпатичный четырехэтажный многоквартирный дом с крошечным двориком, по которому носились дети. Не так уж и плохо живут люди в третьем круге. Выглядит гораздо уютней привычных мне «хрущёвок».

— Спасибо, было очень интересно побывать на репетиции будущей звезды, — Виолетта улыбнулась и, на мгновение прильнув ко мне, вдруг чмокнула в щеку. Лукаво глянув мне в глаза и явно ощутив мой стояк, она махнула на прощание рукой и скрылась в подъезде.

С трудом выдохнув и пытаясь успокоить разбушевавшееся либидо, я побрел в сторону своего дома. Правда, минут через пятнадцать понял, что заблудился, и куда идти дальше, совершенно не понимаю. Мозги вообще ни о чем не думали, кроме Виолетты. Этак я тут полночи буду блуждать. Соберись!

Открыв карту города в телефоне, я начал искать путь домой. Спутников в космосе в этом мире нет, и GPS-позиционирование отсутствует. Меня показывает на карте, но так, плюс-минус сотня метров, что очень неудобно, когда ты находишься в переплетении узких улочек. Пришлось обойти вокруг дома, пытаясь найти название улицы. Тут-то меня и подловили. Так и думал, что такой хороший вечер не может закончиться на позитивной ноте.

Их было трое, и для меня даже одного хватило бы. Трое взрослых мужчин, слегка за тридцать. Крепкие, суровые, они ничем не отличались от жителей района, кроме той уверенности, с которой двигались ко мне. Сразу стало понятно, что «это „ж-ж-жж“ неспроста». Резко оглянулся — я здесь совсем один. Это же надо было забрести в третьем круге города в такое безлюдное место! Бежать бесполезно — они грамотно разошлись в стороны, перекрывая пути к отступлению.

Взглянул на них магическим зрением. Магический источник есть только у одного, да и тот весьма тусклый, какой-то недоразвитый. Получается, не маги. Что же, пришло время применить свои наработки. Хоть одного, но уработаю! Внутри разлились злость и упрямство, как на соревнованиях. Либо пан, либо пропал. Напитываю правый кулак энергией, вокруг него собирается магическое поле. Встаю в стойку, чуть боком к ним, выставив вперед правый кулак.

Нападающие меня удивили. Бывал я в подобных ситуациях, но, как правило, они начинались с разговоров. Типа: ты откуда, с какого района. Или банально — дай мобилу позвонить. Эти же сразу ринулись в бой. Точнее, двое ринулись на меня, а третий стоял чуть в стороне, контролируя ситуацию. Вперед вырвался более взрослый мужчина в темном мешковатом пиджаке. Из рукава у него неожиданно вывалился металлический шар на цепочке. «Кистень», — мелькнула мысль у меня в мозгу.

Тело действовало само, почувствовав смертельную угрозу. Практически мгновенно я напитал магией левую руку и попытался уйти с траектории удара, одновременно прикрываясь усиленной магией рукой, как щитом. Получилось лишь частично. Шар кистеня со страшной силой влетел в подставленную мной руку, я, скорее, услышал, чем почувствовал, как в ней что-то хрустнуло, при этом рука отлетела мне в голову, изрядно приложив меня моей же магией. Оставалось лишь мгновение, пока нападавший развернется обратно, чтобы закончить начатое. Его мне хватило на то, чтобы окутать магией еще целый правый кулак и махнуть им, не глядя, в сторону врага. Удача была на моей стороне — кулак сокрушительно впечатался в его скулу, ломая кости лица, и мужик рухнул к моим ногам.

Повернув голову, я увидел второго нападающего в одном шаге от себя. Запомнил его злобную ухмылку, четко разглядел летящий в мою голову шар кистеня и услышал звуки выстрелов, которые запоздали лишь на мгновение. Железный шар уже встретился с моим виском, и свет опять погас.

Глава 7

Пришел в себя я в больнице. На изменение моего состояния сразу отреагировал какой-то аппарат, мерзко запищав, и спустя несколько секунд ко мне зашла пожилая сестра.

— Очнулся, — констатировала она, заметив, что я открыл глаза, — лежи спокойно, все в порядке. Сейчас позову целителя, — с этими словами женщина, никуда не спеша, вышла из палаты.

Я же, прикрыв глаза, стал дожидаться врача. По ощущениям все не так уж и плохо. Открыв глаза, осмотрел себя. Все по классике — голова повязана, кровь на рукаве… Левая рука плотно перебинтована, правая вполне нормально двигается. Ощупал голову — на ней тоже тугая повязка, сползающая на глаза. В голове какой-то противный туман, мысли с трудом ворочаются. Удивительно другое — я все-таки жив! Перед моим взором ясно предстал металлический шар, летящий мне