Шрифт:
Закладка:
Во-вторых, огромная протяжённость нашей России с запада на восток дала нам столь же огромные преимущества. Когда на востоке страны люди ложатся спать и выключают все лампочки и электроприборы, на западе наоборот – начинают просыпаться и включать свет. Поэтому каждое утро освобождённая электроэнергия с востока перебрасывалась на запад. А вечером наоборот. Летом «северную» электроэнергию перебрасывали на юг, где жаркое лето и включались кондиционеры. А зимой – «южную» перебрасывали на север, где суровые зимы. Это позволяло электростанциям всей страны работать круглосуточно, бесперебойно, без выключений. Это очень важно, потому что постоянное включение и выключение турбин приводит к авариям, а также к длительному времени на разогрев, которое требуется любому двигателю.
Единая система, соединившая электростанции страны, позволяла десятилетиями избегать любых сколь-нибудь заметных аварий, а также круглосуточно давать электрический ток всем гражданам буквально по копеечной цене. Ещё при жизни Глеба Кржижановского (начинавшего при лучине, как мы помним!) были запущены в работу первые атомные электростанции, и они тоже встроились в единую энергетическую систему.
План ГОЭЛРО оказался настолько удачным, что после Второй мировой войны в нашу энергетическую систему попросились даже иностранные государства: Болгария, Румыния, Чехословакия, Венгрия, Польша и ГДР, и все они были приняты. Так возникла самая большая и самая совершенная в мире энергосистема. Повторить наш опыт ГОЭЛРО потом пытались многие страны, включая США и Францию, но безуспешно. Россия остаётся в этом отношении даже сегодня недосягаемой.
Правда, и у нас ещё есть над чем поработать: Дальний Восток до сих пор, как и во времена Глеба Кржижановского, остаётся неприсоединённым к единой энергосистеме. Это значит, что перебрасывать электроэнергию можно только от Калининграда до Иркутска, а дальше на восток уже нет. Электростанции Чукотки, Камчатки, Сахалина, Магаданской области и северной Якутии работают в своих собственных изолированных системах. Электростанции Приморского и Хабаровского краёв, юга Якутии и Амурской области формально связаны с единой энергосистемой страны, но передавать в неё избыток электроэнергии не могут. Исправить это по силам, наверное, только инженерам дня завтрашнего, а не сегодняшнего.
А памятники Глебу Максимилиановичу Кржижановскому, инженеру лучшей энергосистемы мира, по справедливости должны бы стоять в каждом городе и в каждом селе России.
Предвидение телевидения
Владимир Зворыкин (1888–1982)
Володя Зворыкин с детства увлекался техническими новинками. В самом начале XX века в его родном Муроме началась мода на электрические дверные звонки, и молодой человек быстро освоил это «чудо техники», монтировал их многим своим родственникам и знакомым. Однажды на одном из отцовских пароходов (отец был купцом, фабрикантом, владельцем пароходной компании) испортилась сигнальная система, и Владимир легко починил её, потому что устройство было схоже с электрическим звонком. Слухи о юном «чудо-инженере» Зворыкине добрались даже до Москвы.
Однажды московская тётушка пригласила Владимира погостить к себе. Незадолго до этого она приобрела автомобиль для сына. Володю, который считался техническим экспертом и мастером на все руки, несмотря на его протесты и заявления, что «он не умеет», посадили за руль и заставили везти семейство тётушки из загородного ресторана домой, в центр Москвы. Поначалу всё шло хорошо: он сумел завести мотор, вырулил на дорогу, проехал почти час, но затем, чтобы обогнать телегу, въехал на тротуар и угодил задним колесом, как в капкан, в жёлоб водостока. Ямщики вытащили авто из канавы, но потом случилась ещё одна беда: на перекрёстке он врезался в карету, до смерти перепугал извозчика и сломал оглоблю лошади.
Как ни странно, но этот ничтожно малый и к тому же неудачный опыт вождения позднее, во время революции, сочли достаточным для назначения Владимира инструктором в школу военных шоферов.
Какие всё-таки неожиданные повороты судьбы бывают у великих инженеров!
Владимир Козьмич Зворыкин – это признанный всем миром изобретатель двух ключевых приборов современного электронного телевидения – иконоскопа (передающей электронно-лучевой трубки) и кинескопа (принимающей электронно-лучевой трубки). Другими словами, «отец» телевидения.
Строго говоря, он не был первым, кто вообще задумался о передаче изображения на расстояние. Во время учёбы в Технологическом институте в Санкт-Петербурге его учителем был Борис Львович Розинг. Этот учёный-физик намного опередил своё время. Его идея заключалась в том, чтобы для передачи изображения использовать электронный луч в вакууме, рассеивая его с помощью электромагнитных полей. Это было ещё не настоящее телевидение, а только его предчувствие, предвидение. Всё это выглядело для 1905 года настолько новым и необычным, что на протяжении двух лет Владимир Зворыкин всё своё свободное время проводил в лаборатории Розинга.
Система Розинга предусматривала узлы и детали, которые ещё не были придуманы. Например, никто толком не знал, как получать фотоэлементы, необходимые для преобразования света в электронную энергию. Вакуум тоже создавали допотопными методами – подолгу поднимая и опуская тяжёлые бутыли с ртутью, что отнимало огромное количество времени и сил. Электровакуумный триод был изобретён в Америке менее года назад и закупить его было невозможно. Розинг и Зворыкин пытались сконструировать свой, но он выглядел жалким подобием. Даже стекло обычных колб оказалось слишком хрупким, и им пришлось самим осваивать стеклодувное ремесло. Но всё-таки к концу совместной работы профессор Розинг получил действующую систему, состоявшую из провода, вращающихся зеркал и фотоэлемента в передающем приборе на одном конце верстака и частично вакуумной электронно-лучевой трубки – на другом. Правда, воспроизводимое трубкой изображение было очень нечётким.
Принципиально научная задача была решена, оставалось придать изображению высокое качество. Но на этот «пустяк» ушло немало лет.
Помешала Первая мировая война, на которую призвали нашего героя. Он обслуживал военную радиостанцию при штабе фронта, передавал шифрованные телеграммы, подслушивал радиопереговоры немцев. Ближе к концу войны Зворыкина перевели в Туркмению, где требовалось смонтировать новую радиостанцию, взамен разрушенной повстанцами. Владимир Зворыкин блестяще справился с задачей командования, но… попал в плен к этим самым повстанцам. К счастью, всё закончилось хорошо: местные ханы его не только отпустили с миром, но и просили передать русским, что они готовы сдаться.
После этого в России началась революция, и вместе с ней разгорелась и гражданская война между «белыми» и «красными» – словом, это было время, мало подходившее для экспериментов над электронным лучом в вакууме.
Владимир Зворыкин не был убеждённым врагом революции, он и сам одно время студентом участвовал в распространении пропагандистских листовок. Однако суровая жизнь в революционной России оказалась ему не по нутру.
