Шрифт:
Закладка:
Прозвучал свисток, и тренер «Дьяволов» Боб Эткинс подошел ко льду.
– Пауэлл! Что ты творишь?! – заорал он.
Зверь ничего не ответил, продолжал катиться по кругу и лишь на мгновение остановил взгляд на мне.
Майк медленно поднимался со льда, держась рукой за левый бок. Ему было больно. Он травмировался, и мое сердце болезненно сжалось в груди при виде его зажмуренных глаз.
Я была в ярости. Мне хотелось зажать голову Зверя ногами и душить его, пока тот не отключится. Что он вытворял?
Майка отправили в медпункт, по всему ряду его ребер тянулась гематома, хорошо, что сами ребра были целы. Он остался дожидаться, когда подействует обезболивающее, а я, закипая от злости, отправилась на поиски Зверя.
Первым пунктом была раздевалка.
Распахнув дверь, я ворвалась туда, как разбушевавшийся торнадо, игнорируя голые торсы, задницы и удивленные взгляды парней.
– Где Пауэлл? – стальным голосом спросила я.
Ник Эшбрук, от неожиданности прикрывший двумя руками свое достоинство, что так нетипично для хоккеистов, сказал:
– Он ушел минут пять назад.
Я сжала зубы и направилась к двери. Путь мне преградил Сойер Басс. Бедра его были обмотаны полотенцем. Грудь блестела от капелек воды, а волосы торчали в разные стороны.
– Тебе ведь не было надобности заходить сюда сегодня, но ты зашла, похотливая Милашка Перри. Может, задержишься? – веселился он.
Я была так зла и не понимала, что творю. Я схватила Басса за его причинное место и сжала, наслаждаясь тоненьким писком, вырвавшимся из его рта.
Вокруг меня загудели одновременно удивленные и сочувствующие возгласы. Да, яйцам Басса сегодня понадобится лед… хотя скорее маленький кусочек льда.
– Еще раз я услышу намек на секс, оторву весь твой сушеный виноград! Понял?
Он быстро закивал, сжимая губы от боли, и тогда я отпустила его достоинство и вылетела из раздевалки.
Пауэлла не пришлось искать долго. Словно разъяренная фурия я выскочила на парковку и заметила его, укладывающего спортивную сумку на заднее сиденье «Ренджровера».
Зверь сделал это специально. Толкнул Майка умышленно. Но зачем он сделал это, я не понимала.
– Стой! – крикнула я, быстрым шагом направляясь к нему. Он не остановился, даже не оглянулся, захлопнул заднюю дверь автомобиля и направился к передней.
Ну что за дуб!
– Пауэлл, я с тобой говорю!
Ноль реакции.
Сжав его плечо и вложив всю силу, которая только была у меня, я развернула его и, располагая руки на крепкой груди, припечатала его спиной к его же машине. Зверь взглянул в мои глаза и вопросительно вскинул брови. А затем медленно убрал беспроводные наушники из ушей.
Гадство! Он просто не слышал меня. Но это сейчас не главное.
– Ты бортанул его! – негодующе прорычала я.
Он спокойно опустил голову и взглянул на мои руки, которые все еще лежали на его груди. Такой теплой и рельефной груди. Голубые глаза потемнели, стоило ему заметить помолвочное кольцо с большим камушком на моем пальце.
Нервно сглотнув, я опустила руки.
Он сжал губы, рассеянно оглядывая мое лицо.
– Просто скажи спасибо.
Я задохнулась от новой волны злости, уставившись на его губы, и, клянусь, хотела ударить его головой о дверь машины или… поцеловать.
Нет! Не хочу я его целовать.
– За что? За то, что ты чуть не убил моего парня?
Уголок губ Зверя дернулся, словно он хотел улыбнуться. Пауэлл ни капли не раскаивался, а даже наслаждался тем, что сделал.
– За то, что он наконец сошелся с равным противником. Противостоять мне – ведь не то же самое, что выкручивать руки хрупкой девушке, – холодно отрезал он.
Меня словно молнией поразило.
Я растерянно покачала головой.
– Он… Он не делал этого.
– У меня есть глаза, Утконос.
Получается, что он поступил так с ним из-за меня? Но какое ему вообще дело до приставучей репортерши? Не стал бы он меня защищать, ведь я подпортила его репутацию своим интервью.
Собрав все мысли, которые после его слов вылетели из моей головы, я угрожающе процедила:
– Не смей больше делать этого, даже если у нас и бывают конфликты, это не твое дело!
Он сощурил глаза, лицо его потемнело.
– Вот бы твой парень заботился о тебе так же, как и ты о нем, – небрежно бросил Зверь.
– Что?
Макс вздохнул.
– Он же идиот. Даррелл не уважает тебя и обращается с тобой как с вещью, как можно не замечать этого?
– Да о чем ты говоришь?
– Ни о чем, и мне пора, – отмахнулся он.
Я так сильно разозлилась, что через секунду упрямо надавила на его грудь и прижала его к машине снова. Он отвратительно обошелся с Майком. Говорил всю эту чушь о моем парне, а сейчас пытается просто уйти и сделать вид, будто не в силах уделить разговору со мной и минуты времени.
Зверь заглянул в мои глаза, его челюсть опасно выдвинулась. Он хотел что-то сказать, но я не дала ему этого сделать.
– Из-за чего все покатилось в задницу? – холодно спросила я. – Ты не забил по воротам? Понял, что гель для волос кончился? Ах, нет, подожди, твои мышцы стали сдуваться, ты ведь на анаболиках, не так ли? Или сегодня ты посмотрел в зеркало и понял, что дерьмо собачье и то лучше, чем твое нутро. Не смей говорить такого о моем парне! Он прекрасный человек, не то что ты…
Я не успела договорить, лишь испуганно ахнула, когда Зверь грубо схватил меня за плечи и поменял нас местами. Но в этот раз он не стал держать дистанцию, прижал меня своей твердой, словно скала, грудью к дверце машины. Внутри меня все кипело от паники и безысходности.
В голове крутилась только одна мысль: он сейчас ударит меня.
Зверь расположил руки по обе стороны от моей головы, меня моментально окутало запахом зеленого чая, корицы и бергамота, как тогда в баре «У Микки».
Я облизнула пересохшие губы, вскинула голову, храбрясь и пытаясь показать ему, что мне совсем не страшно. Но унять этой дрожи в коленях было невозможно. Пауэлл хочет меня убить, так я думала, пока не заметила, как его взгляд плавно опускается к моим приоткрытым губам и кончику влажного языка, скользящему по ним.
Я поймала себя на мысли, что совсем не дышу. Моя грудь соприкасалась с его, и это казалось таким интимным.
Хотелось оттолкнуть его от себя, но худи Зверя немного задралось, и мои руки коснулись его каменного, рельефного торса. Я тихо вздохнула от неожиданности, но рук не убрала, он не просил меня сделать этого, однако его живот
