Шрифт:
Закладка:
— Здесь то же самое. Только вместо руля — рычаги. Два положения. Первое — для поворота, второе — для разворота. Левый — налево. Правый — направо. Давай, садись. Только шлемофон надень, без него нельзя.
Я натянул на голову шлемофон и уселся за рычаги. Роста вполне хватало, чтобы глядеть из люка на пыльную, разбитую и перемолотую гусеницами, трассу танкового полигона, расположенного в сопках за Кушкой.
Младший сержант сам завёл двигатель, и тот громко зарычал сзади, в бронированном нутре машины.
— Сцепление, первая, и вперёд! — скомандовал сержант.
Я выжал сцепление и попытался включить первую передачу.
Не получилось.
— Смелее! — крикнул сержант, расположившийся позади меня, в башне танка. — Это тебе не легковушка. Силу приложи!
Я приложил. Передача воткнулась.
Медленно отпускаем сцепление, прибавляем газу…
Сорокатонная боевая машина лязгнула гусеницами и рывком тронулась с места. Можно было и плавнее, но я только учусь.
— Газку и вторую! — скомандовал сержант.
Это был восторг. Танк ревел и рвался вперёд, вздымая за собой тучу пыли. Я прямо ощущал под педалью газа все его пятьсот восемьдесят лошадиных сил. Однако перейти на третью и четвёртую передачи инструктор не дал. Так, на второй, я сделал круг по полигону и остановил машину по его приказу там, откуда начал.
— Для первого раза достаточно, — сказал младший сержант, заглушив двигатель. — Нормально проехал, молодец, танкист из тебя выйдет.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Не уверен, что хочу стать танкистом, но было классно.
Было и впрямь классно. Возможно, это покажется странным, но я ощутил нечто общее между этим советским танком Т-62 и гарадским космическим истребителем «Охотник-42М». Грозная мощь боевой техники, созданной для войны и победы. Мощь, будящая в сердце настоящего мужчины особые древние чувства. Нет, не жажду убивать, мы не маньяки. Готовность защитить дом и родину от любого врага. Да, именно так. Готовность защитить.
На день рождения я пригласил пацанов и девчонок из пока ещё своего седьмого класса. Мама наготовила вкусного. Ели, пили компот, в который было добавлено чуть-чуть сухого вина, слушали на магнитофоне записи Битлз и Криденс, которые мне подарила Наташа и которые я уже чуть ли не выучил наизусть, — эта ритмичная музыка и впрямь была великолепной. Танцевали.
Ирка Шувалова, которая за лето и осень тоже подросла и похорошела, делала явные попытки наладить прежние отношения и, возможно, пойти дальше, но я не повёлся. Слишком ясно представлял, чем это кончится. Нет уж, не будем множить лишние сложности, и так впереди их намечается немало. Опять же, по сравнению с Наташей Ирка явно проигрывала. Не потому, что тринадцатилетняя всегда проиграет восемнадцатилетней при прочих равных (обе были красивы, но разной красотой). Просто Ирка была изначально выбором мальчика Серёжи Ермолова, а Наташа — мужчины Кемрара Гели.
В восьмой класс я перешёл легко. Директор школы сдержал слово, данное Петрову и Боширову, и поспособствовал, чтобы мне специально не чинили препятствий. Хотя, думаю, их бы и так не чинили. Учителя относились ко мне хорошо и даже очень хорошо. Учителям всегда нравится, когда ученик открыто и настойчиво стремится к знаниям. Значит, думают они, наш труд не напрасен. Я их не разочаровывал и на экзаменах показал блестящие результаты, сдав всё на «пятёрки».
Восьмой класс хоть и был для меня новым, но я там практически всех знал и до этого. Кушка маленький город, школа одна, а год — не большая разница. К тому же Серёжа Ермолов был тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года рождения, а значит при нормальных обстоятельствах должен был пойти в школу в шестьдесят четвёртом. Но пошёл в шестьдесят пятом.
— Ты часто болел ангиной, — рассказывала мама. — Прямо беда. Поэтому решили с шести лет тебя не отдавать. Врачи посоветовали сначала удалить гланды, от них, мол, все эти ангины.
— Удалили? — спросил я.
— А ты разве не помнишь? — удивилась мама.
— Смутно, — соврал я, поскольку не помнил совершенно, а у Кемрара Гели миндалины были на месте.
— Удалили и помогло. Болеть ты стал значительно меньше.
Так что получалось, что я просто наверстал упущенное из-за болезней время. Однако, как уже было сказано, останавливаться на этом не собирался и уже на зимних каникулах приступил к подготовке, чтобы в следующем учебном году закончить школу.
Зима семьдесят первого-семьдесят второго года выдалась в Кушке необычайно снежной и холодной. Морозы доходили до минус двадцати градусов, а по краям улиц и во дворах высились настоящие сугробы.
Мне, подростку с памятью гарадца, это было только в радость, — я скучал по снежным и морозным зимам Гарада. Остальные кушкинские мальчишки и девчонки тоже особо не печалились. Многие из них приехали в Кушку из таких мест Советского Союза, где настоящая зима в порядке вещей, а некоторые даже привезли с собой лыжи, коньки и санки, которые тут же нашли себе применение.
Глава восьмая
Весна. Думы и тревоги. Первенство Среднеазиатской железной дороги по футболу. Команда мастеров
Долго, однако, зима не продлилась. Уже в начале февраля подули южные тёплые ветры, снег сошёл, пролились дожди, а затем всё чаще начало выглядывать и пригревать всепобеждающее кушкинское солнце. Очень скоро окрестные сопки покрылись сочной зелёной травой, в которой замелькали алые и жёлтые бутоны тюльпанов (жёлтые росли, в основном, за речкой), а затем и маков. Весна в Кушке быстрая и тёплая. Не успеешь оглянуться, про зиму все забыли и ходят днём в одних рубашках и теннисках, хотя по вечерам ещё натягивают лёгкие куртки и свитерки.
Казалось, всё прекрасно. Я легко учился в восьмом классе, готовился в конце года сдать экзамены, перейти в девятый, а в следующем, семьдесят третьем году, закончить школу. Мог бы и раньше, но от первоначального плана сначала хоть немного повзрослеть и окрепнуть решил не отступать. Работы впереди, как я надеялся, предстояло очень много и перегружать подростковый организм не хотелось. Да, его возможности были неизмеримо выше возможностей обычного земного подростка и, тем не менее, природу не обманешь. Одно дело уметь включать время от времени скрытые резервы и совсем другое — искусственно ускорять взросление. Первое бывает даже полезно. Второе не стоит делать категорически — плохо закончится.
Однако пока всю работу я придумывал себе сам. Начиная от тренировок и учёбы
