— Нет, это мой телефон. — Я приподнялся и вытащил из кармана телефон. Я думал, что это подскажет ей, что стоит с меня слезть, но вместо этого она обернулась и раздвинула мои ноги, скользя телом вверх и вниз по мне. Ребята кричали так громко позади меня, что я едва мог разобрать их слова.

Но мое внимание было возвращено к тому моменту, когда я увидел на телефоне имя. Моника. Она была на девичнике Мелани, и я не знал, почему она звонит. Моей первой мыслью было то, что ей плохо, и мне надо было ее забрать, поэтому срочно нужно ответить на звонок.

Я разблокировал телефон и поднес его к уху.

— Эй, что происходит, ты в порядке?

Ее голос был едва слышен. С перебоями. Я едва мог разобрать, что она говорит.

Поскольку интернет здесь плохо ловил, связь была плохая.

— Моника? Моника? Ты меня слышишь?

Стриптизерша повернулась на моих коленях и потянулась к телефону.

— Это твоя жена? Позволь мне сказать ей, какой ты плохой мальчик.

Я опустился влево, избегая ее длинных ногтей.

— Да, это моя будущая жена.

— Трей? Алло? Кто это? — Монику было слышно с помехами, но было довольно громко и ясно, что она услышала стриптизершу.

— Подожди. — Я приложил телефон к груди и посмотрел прямо на девушку на коленях. Не на ее кисточки и не на ее нижнее белье, а в излишне подведенные глаза, которые смотрели на меня так, будто ее большая светловолосая голова была абсолютно пуста. — Мэм, я ценю, что у Вас есть работа, но на этом мальчишнике жених не я, мне нужно поговорить с невестой. Если бы Вы могли пересесть на колени Джона, я был бы очень признателен.

Она ничего не сказала. Просто уставилась на меня с открытым ртом, когда я быстро встал, так что она практически упала с моих колен вместо того, чтобы просто пересесть, как я ее просил. Я выбежал через заднюю дверь вместе с телефоном, надеясь, что там сигнал будет лучше.

— Моника? Ты там? Ты меня слышишь?

— Трей. Интернет. Бар. Беременна. — Это было все, что я смог понять сквозь помехи. Ее голос был взвинчен. Что бы ни означали эти четыре слова, это не могло быть хорошо, и я знал, что должен приехать к ней.

— Я сейчас приеду. Позвоню, как только появится сигнал. — Звонок сорвался, и я сунул телефон обратно в карман.

Я открыл заднюю дверь внутреннего дворика и увидел Бена в одном из кресел со стриптизершей на коленях, которая ударила его резиновой полицейской дубинкой, и я не хотел знать, что она собиралась делать с ним дальше.

Джон посмотрел на меня, подняв бровь.

— Все хорошо, чувак?

Я покачал головой.

— Нет. Нет, совсем. Я должен уехать домой. Мне жаль.

— Что? Это чушь, Чапмен. Дай своей девушке отдохнуть. Тебе тоже нужно повеселиться, — сказал Гейб, прежде чем допить остаток пива.

Я покачал головой.

— Вы не понимаете. Я должен идти.

— Ну же, Трей. Мы вряд ли соберемся еще раз. Моника большая девочка. Она может позаботиться о себе, — добавил Шорт Стэк. Он ни разу не посмотрел на стриптизершу. Несколько дней я задавался вопросом, нравились ли ему женщины. Я не собирался спрашивать его, был ли он геем, но мне в голову пришла мысль, что второй младший брат Джона не такой мужественный, как он.

— Нет. Правда. Я должен идти.

Джон встал. Он нависал надо мной в полный рост. Парень был зверем во всех смыслах этого слова, и я был рад, что он был всегда на моей стороне.

— Все в порядке, чувак?

Я провел пальцами по волосам. Папа сказал, что мы не должны никому рассказывать о происходящем. Даже самым близким друзьям и семье, но я не мог больше сдерживаться.

— Нет, нет. Моника беременна, и я не знаю, как с этим справиться.

Все в комнате замолчали. Единственным звуком была музыка стриптизерши. Я внимательно наблюдал за тем, как все смотрели на меня с открытыми ртами.

Джон был первым, кто заговорил.

— Ты врешь.

Я покачал головой.

— Нет, это правда. — Прошла минута мертвого молчания, когда все пытались обработать то, что я только что сказал.

— Ну, по крайней мере, ты сказал нам это прежде, чем мы увидели статью на TMZ, — добавил Гейб, уставившись в свой телефон.

— Что? — Я не был уверен, что правильно его расслышал. На этом сайте сплетен не могли писать о беременности Моники.

— Да, у них есть фото и все такое. Даже заголовок «Маленький губернаторский упс». — Гейб повернул телефон ко мне, и я его забрал.

Там было написано жирными буквами: «Маленький губернаторский упс». Наше фото с Моникой, где мы идем в комнату для подписания документов и стрелки, указывающие на ее живот. Я даже не удосужился прочитать статью, но понял, что ее звонок был связан с этой статьей.

— Все кончено, чувак. Не только TMZ, но Fox News и CNN. Все говорят об этом, — сказал Брэд, просматривая свой телефон на другом конце кушетки.

Мое сердце екнуло в груди, а во рту появилась сухость. Все, что я узнал о силе социальных сетей в компании, оказалось правдой. Мы с Моникой никому не говорили об этом, но, видимо, кто-то узнал, и все это распространилось как лесной пожар.

Я был уверен, что команда папы по социальным сетям разберется с этим. Мы могли стать причиной провала выборов, поэтому нужно все исправить. Я просто должен был понять как. Но важнее было найти Монику.

— Я еду домой, Джон. Извини, что испортил вечеринку.

Он положил свою большую руку мне на плечо.

— Ты ничего не испортил, и я поеду с тобой.

— Что? — Я посмотрел на его серьезное лицо. — Нет. Это твоя вечеринка. Ты должен остаться здесь со своими друзьями, стриптизершей и всем остальным.

Он покачал головой.

— Нет, чувак. Мы братья. Мы всегда прикроем спины друг друга. Я не позволю тебе ехать обратно в город одному, так что закрой свой гребаный рот и послушай меня, иначе я перекину тебя через плечо и отнесу к своему джипу.

Джон был грубым. Дерзким. Но в его словах был смысл, а мне все равно нужно как-то добраться до города.

— Хорошо. — Я кивнул. — Поехали.

* * *

Хижина находилась всего в часе езды от города, но поездка словно тянулась целую вечность. Я продолжал пролистывать различные сайты. Все они были с одинаковыми статьями о Монике. Мое имя едва упоминалось. Там было только ее имя и политика моего