о транзите. Самии хотел бы знать, какие основания имеет Советский Союз возражать против организации германской транзитной линии. Он обращается с этим вопросом с целью углубить изучение вопроса об организации германской транзитной линии.

Я ответил Самии, что не подлежит сомнению военно-политический характер организуемой Германией линии. Это видно и из того конфликта, который возник в Турции при первом пробном полете германского аэроплана, и из того обстоятельства, что, как нам известно, этот же первый аэроплан уделил в Афганистане чрезмерно большое внимание полетам над советской границей. Не следует выпускать из виду, что Германия усиленно готовится к завоевательным войнам, а в войне с Испанией она уже участвует, и что, готовясь к войне с Советским Союзом, она чрезвычайно заинтересована в том, чтобы изучить воздушные подступы к Советскому Союзу.

Самии на это ответил, что ему непонятны высказанные мною опасения относительно советских границ. Если германская воздушная линия и будет организована, то самолеты будут прилетать из Багдада и, стало быть, отношения к советским границам иметь не будут. Он, Самии, не в курсе того инцидента с турками, о котором я упомянул. Что же касается полетов германского аэроплана в Афганистане над советской границей, то, насколько ему известно, эти полеты германский аэроплан совершал не один, а в присутствии находящегося на борту представителя афганских военных властей.

Что же касается военных целей, на которые мною было указано, то Самии подчеркивает, что, как известно, Иран является одной из самых миролюбивых стран и всегда поддерживает страны, борющиеся за мир. Ирану важно и в иранских интересах поддерживать тесные отношения с дружественной и соседней страной, а не с отдаленной Германией или другой отдаленной страной в Европе. Если иранское правительство и согласится на создание германской воздушной линии, то, безусловно, будут выработаны такие условия и порядок, чтобы у Советского Союза не возникло каких-либо опасений относительно его границ.

Что касается замечаний относительно того, что германская воздушная линия даст возможность Германии изучить воздушные подступы к Советскому Союзу и т. д., то, как известно, немецкие самолеты и без установления регулярной линии довольно часто совершают полеты над Ираном. Кроме того, Самии напоминает, что несколько лет тому назад в Иране совершали регулярные воздушные рейсы самолеты «юнкерс». Эти самолеты имели полную возможность изучить те или другие летные вопросы. Поэтому Самии спрашивает, нет ли у нас каких-либо еще данных относительно возможных опасений со стороны германской воздушной линии. Он обращается с этим вопросом к нам для того, чтобы при обсуждении представленного проекта в правительстве в распоряжении иранского правительства были исчерпывающие данные для всесторонней оценки этого вопроса.

Я ответил, что миролюбие Ирана еще не гарантирует ни его самого, ни нас от каких-либо событий. Испания является не менее миролюбивой страной, чем Иран, и тем не менее министр знает, что с Испанией воюют сейчас без объявления войны Италия и Германия, посылая туда свои войска, аэропланы и прочие вооружения. Кстати говоря, производит странное впечатление, что иранская печать называет армию, воюющую против Испанской Республики, «националистами», хотя эта армия в своем подавляющем большинстве состоит из итальянцев, из немцев и марокканцев. Так как Германия в достаточной степени доказала свое презрение к международным обязательствам и свое стремление к завоевательным войнам, то вряд ли одно только миролюбие в настоящей ситуации может быть достаточной защитой от непредвиденных событий. Поэтому мы предпочитаем трезво смотреть в будущее. С этой точки зрения мы считаем, что предоставление германским агрессорам возможности изучать воздушные подступы к Советскому Союзу и готовить кадры летчиков, знающих эти подступы, вряд ли совпадает с политикой поддержки тех стран, которые борются за мир. Наоборот, это скорее идет навстречу интересам стран, усиленно, на глазах у всех готовящихся к завоевательным войнам.

О пакте ближневосточных стран. Я напомнил Самии, что в свое время состоялось решение о том, чтобы в марте месяце в Тегеране подписать пакт четырех ближневосточных государств, и спросил, ожидается ли в ближайшее время приезд сюда турецкого министра иностранных дел.

Самии ответил, что раньше предполагалось, что к марту удастся закончить переговоры между Ираном и Ираком по вопросам границы. Однако переговоры эти, несмотря на их в общем благоприятный ход, затягиваются, и подписание пакта будет, таким образом, отложено, так как Иран не считает возможным подписать четверной пакт до урегулирования с Ираком пограничных вопросов. Турецкий министр иностранных дел в июне едет в Советский Союз и, очевидно, совершит свою поездку через Тегеран. Тогда и будет подписан четверной пакт. Самии уверен, что к июню переговоры с Ираком закончатся. В связи с этим он вновь с благодарностью вспомнил о том положительном влиянии, которое т. Литвинов оказал на решение по вопросам об ирано-иракском споре.

О соглашениях с Турцией. На мое замечание, что за один прием Иран чрезвычайно продвинулся в заключении всякого рода соглашений с Турцией, Самии возразил, что, в конце концов, все эти соглашения не имеют особенного значения, так как с ними не связаны какие-нибудь крупные интересы. Так, торговля с Турцией составляет всего 200 000 туманов. Поэтому значение всех этих соглашений, если сравнить их с такими же соглашениями с Советским Союзом, конечно, совсем невелико.

Об информации ТАСС. Я обратил внимание Самии, что, хотя соглашение между ПАРС и ТАСС об обмене радиоинформацией подписано уже месяц тому назад, и все технические пробы были проведены, и условлено было уже окончательно относительно радиопередатчика, часов приема и т. д., тем не менее ПАРС до сих пор не помещает информации ТАСС в своем бюллетене.

Самии заявил, что ПАРС не брал на себя обязательства помещать всю информацию в бюллетене. Иранское правительство не имеет в виду помещать, в частности в прессе, такого рода информации различных агентств, которые могли бы вызвать нежелательную дискуссию, превратив столбцы иранской печати в арену борьбы различных государств. Этой линии иранское правительство держится в отношении всех агентств, в том числе и германского агентства, и оно не видит оснований, чтобы в отношении ТАСС придерживаться другой линии.

Я ответил, что, во-первых, такого рода разъяснения не имеют отношения к данному случаю, так как сейчас речь идет не об отсеивании той или другой не нравящейся иранскому правительству информации, а о том, что вообще никакая информация ТАСС не печатается в бюллетене. Во-вторых, мне неясно, какого рода информацию ТАСС министр считает способной вызвать нежелательную дискуссию на страницах иранской печати. Если вспомнить, что иранское правительство заявляет себя сторонником мира, то я надеюсь, что иранское правительство не имеет в виду рассматривать в качестве дискуссионной и потому нежелательной для Ирана информацию, которая служит делу мира