Шрифт:
Закладка:
При этом направляю протокол допроса арестованного бывшего торгпреда СССР в Польше и Иране ТАМАРИНА Антона Моисеевича от 20–21 мая 1939 года.
До ареста ТАМАРИН А.М. работал зам. директора Литературного музея Наркомпроса.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ТАМАРИНА Антона Моисеевича
ТАМАРИН А.М., 1884 г. рождения, еврей, гражданства СССР, бывш. чл. ВКП(б) с 1904 г., до ареста зам. директора Литературного музея Наркомпроса (до 1938 года торгпред СССР в Персии).
Вопрос: На прошлых допросах вы имели возможность убедиться в том, что следствие располагает достаточными материалами, изобличающими вас в антисоветской шпионской работе. Намерены ли вы дать правдивые показания о своих преступлениях и выдать ваших сообщников?
Ответ: Я готов дать исчерпывающие показания по существу предъявленного мне обвинения. В конце октября 1935 года РОЗЕНГОЛЬЦ отозвал меня из Польши в СССР и объявил, что я назначаюсь на должность торгпреда в Иран. Это назначение меня не устраивало, так как я с 1928 по 1930 год уже работал в Иране торгпредом, но РОЗЕНГОЛЬЦ сказал, что моя кандидатура наиболее приемлема на должность торгпреда в Иране именно по тем соображениям, что я раньше там работал и хорошо знаю местные условия. В итоге я вынужден был согласиться с предложением РОЗЕНГОЛЬЦА, и тогда он мне сказал о действительных мотивах моего назначения в Иран.
Вопрос: О каких мотивах вам говорил РОЗЕНГОЛЬЦ?
Ответ: РОЗЕНГОЛЬЦ мне сказал, что отозвал торгпреда в Иране ШОСТАКА, так как он пробыл в Иране 4 года, и, кроме того, некоторые другие соображения вызывают необходимость его замены. Какие именно соображения, РОЗЕНГОЛЬЦ мне не сказал, и я его об этом не расспрашивал.
8 или 9-го ноября 1936 года РОЗЕНГОЛЬЦ мне сообщил, что у ШОСТАКА отобран ранее выданный ему паспорт на выезд из СССР и что я должен буду выехать один и принять дела торгпредства у зам. торгпреда САДОВСКОГО.
В связи с этим обстоятельством я понял, что ШОСТАК является участником нашей организации, и, так как он, очевидно, провалился, РОЗЕНГОЛЬЦ решил послать меня на его место.
Действительно, перед моим отъездом в Иран РОЗЕНГОЛЬЦ дал мне прямые указания по вредительской, подрывной работе.
Вопрос: В чем конкретно заключались вражеские указания РОЗЕНГОЛЬЦА?
Ответ: В беседе со мной в начале ноября 1935 года РОЗЕНГОЛЬЦ напомнил мне о моем разговоре с ним в 1935 году в Берлине и спросил: «Вы помните нашу беседу в Берлине?», я ответил, что, конечно, помню, и тогда РОЗЕНГОЛЬЦ договорил то, что не сказал осенью 1935 года при вербовке меня в правотроцкистскую организацию.
Вопрос: О чем конкретно шла речь?
Ответ: РОЗЕНГОЛЬЦ говорил, что неправильная политика ЦК ВКП(б) и Советского правительства привела страну к банкротству как в области промышленности, так и сельского хозяйства. Он подчеркивал, что в данное время в стране нарастает недовольство населения и что поэтому сейчас мы должны стремиться не к внесению корректив в политику партии, а к коренному изменению советской системы. На мой вопрос, в каком смысле он говорит об этом, РОЗЕНГОЛЬЦ прямо ответил, что речь идет о замене советского строя капиталистической формой управления, причем, говорил РОЗЕНГОЛЬЦ, политическая обстановка в данное время настоятельно требует применения в этой борьбе самых крайних средств.
Далее РОЗЕНГОЛЬЦ прямо поставил вопрос – буду ли я и впредь на работе в Иране неукоснительно выполнять все его задания. Я заверил РОЗЕНГОЛЬЦА, что он может полностью рассчитывать на меня и что я постараюсь целиком оправдать его доверие.
В заключение РОЗЕНГОЛЬЦ дал мне следующие конкретные установки по вражеской работе в Иране:
1) не допускать в наших торговых отношениях с Ираном активного баланса в пользу Советского Союза;
2) сосредоточить все торговые операции в руках иранских «шаркетов» (иранские государственные торговые организации и монопольные купеческие объединения, находящиеся под контролем государства).
Эта установка на практике должна была принести валютный ущерб Советскому Союзу, так как при сделках с иранскими купцами, не входящими в «шаркеты», мы могли бы получать более высокие цены на наши товары;
3) сдерживать реализацию технического экспорта, расширяя сбыт потребительских товаров, что должно было подорвать хозяйственно-политический авторитет СССР в восточных, аграрных странах.
Вопрос: Указал ли вам РОЗЕНГОЛЬЦ лиц, которых вы должны были привлечь для проведения этой вражеской работы в Иране?
Ответ: РОЗЕНГОЛЬЦ рекомендовал привлечь к выполнению этих установок заместителя торгпреда в Иране САДОВСКОГО Павла Яковлевича и уполномоченного торгпредства в Машеди КОРАКА Бориса Яковлевича.
Вопрос: Точнее, РОЗЕНГОЛЬЦ предложил вам связаться с САДОВСКИМ и КОРАКОМ как с участниками правотроцкистской организации?
Ответ: РОЗЕНГОЛЬЦ мне не называл САДОВСКОГО и КОРАКА как участников нашей организации, но сказал, что САДОВСКИЙ хорошо ориентируется в иранской обстановке и я должен это иметь в виду при выполнении данных мне поручений по вредительской работе. Мне было ясно, что я могу установить с САДОВСКИМ непосредственную связь по вражеской работе, тем более что я его знал как близкого человека ЛОГАНОВСКОГО и РОЗЕНГОЛЬЦА и ШОСТАКА, у которого он в течение 2-х лет был заместителем.
КОРАКА мне РОЗЕНГОЛЬЦ рекомендовал как человека, на которого я могу положиться в своей работе в Тегеране, и я понял это как прямое указание установить с ним антисоветскую связь.
Вопрос: Связались ли вы с САДОВСКИМ и КОРАКОМ?
Ответ: Прямой антисоветской связи с САДОВСКИМ и КОРАКОМ я не устанавливал, но они оба безоговорочно помогали мне проводить вредительскую работу в соответствии с указаниями РОЗЕНГОЛЬЦА. Точно такие же отношения я быстро установил с моим вторым заместителем, МАТИСОНОМ Абрамом Абрамовичем.
Вопрос: Почему же вы не установили непосредственной антисоветской связи с этими лицами?
Ответ: Я имел в виду прямо договориться с САДОВСКИМ, КОРАКОМ и МАТИСОНОМ и передать им установки РОЗЕНГОЛЬЦА по вражеской работе, но в связи с арестом ШОСТАКА в начале 1937 года решил от этого воздержаться, опасаясь, что в случае ареста кого-либо из них по делу ШОСТАКА мне может угрожать опасность разоблачения.
Вопрос: Какую вредительскую работу вы проводили в Иране вместе с САДОВСКИМ, КОРАКОМ и МАТИСОНОМ?
Ответ: В соответствии с установками РОЗЕНГОЛЬЦА мы почти весь торговый оборот СССР с Ираном передали в руки «шаркетов».
В целях сужения сбыта технических товаров в Иране мы не сообщали в Москву сведений о спросе на эти товары на иранском рынке.
Несмотря на то что купеческая клиентура торгпредства была засорена маклерами и некредитоспособными купцами, мы не принимали мер к ликвидации маклерских операций по экспорту и импорту, что удорожало цены на импортные товары и уменьшало нашу валютную выручку по экспорту.
Наряду с этим мы умышленно не принимали мер к приему экспортных товаров достаточно высокого качества, а в импортных операциях не считались с качеством поставляемых