«Как мило», – едва не произносит в ответ Жук-носорог, но вовремя останавливает себя. Молодая мать с ребенком-детсадовцем – это вовсе не обязательно мило. Бо́льшая часть несчастий в мире случается именно между членами семей или близкими друзьями.

– Как я понял, их кошка умерла прошлой ночью.

– О, это печально… – Жук-носорог с трудом вкладывает в свои слова сильные эмоции. Он живет, убивая людей, и не вполне осознаёт, насколько сильно должен расстраиваться из-за кошки.

– Судя по их разговору, это была кошка, которая давно жила у мамы. Так что девушка была расстроена больше, чем ребенок. Она никак не могла перестать плакать. – Кацуми поджимает губы. – Мальчик, кажется, не был слишком огорчен, но его мать была просто в отчаянии, поэтому он пытался, как мог, подбодрить ее.

– Какой хороший ребенок.

– Я тоже так подумал. И вот мальчик говорит своей маме: «Мамочка, Микэ просто превратилась в звезду, вот и всё».

– Классная идея.

– И вдруг мать вместо того, чтобы поблагодарить его, отвечает ему резко и холодно: «Если Микэ превратилась в звезду, тогда слетай в космос и верни ее обратно!» Ты можешь это себе представить? Это было хуже некуда. После этого расстроился уже ребенок.

– Должно быть, женщина была просто очень расстроена утратой своей кошки. Ее захлестнули эмоции, которые она выплеснула на своего сына. Уверен, она вовсе не это имела в виду.

«Впрочем, я постоянно испытываю на себе подобные эмоциональные вспышки твоей матери…»

– Да, но ведь мальчик этого не заслужил. И как только женщина ему это высказала, у нее сделалось такое лицо, будто она хотела сказать: «О нет, что же я наделала…»

– Родители часто так думают.

– Но ребенок был таким несчастным…

– Не сомневаюсь в этом. Но я также готов поспорить на что угодно, что где-то в глубине души мальчик знал, что его мама вовсе не хотела его обидеть. Может быть, как раз в тот момент он понял, что его родители не идеальны и что их поведение может меняться под действием эмоций.

То, что говорил Жук-носорог, тоже проистекало из его личного опыта. Его собственные родители никогда с ним не церемонились. Никогда не сдерживали своих эмоций и нисколько не заботились о том, насколько это его травмирует. На самом деле именно благодаря общению с ними он научился так хорошо читать выражения лиц и понимать людей. И теперь, разговаривая с сыном, он впервые осознаёт, почему всегда так внимательно следит за выражением лица своей жены, стараясь прочесть малейшие признаки изменений в ее настроении.

– Кацуми, твой отец говорит, что у нас в саду завелись шершни, а не осы. – Вернувшись из кухни в гостиную, его жена обращается к сыну, лежащему перед телевизором. – Будь там очень осторожен, ладно?

– Ого, ничего себе… Да, хорошо. Шершни действительно опасны… – Кацуми выглядывает из окна в сад. – Папа, ты вызвал дезинсектора?

– Похоже, они все выходные в Обон.

– Мне правда кажется, что тебе не стоит пытаться разобраться с ними самому. Дедушку одного из моих одноклассников ужалил шершень, и это было просто ужасно.

Жук-носорог не вполне уверен, насколько плохо могло быть это «просто ужасно». Он в целом с подозрением относится к передаваемым из уст в уста слухам, которые превращаются в городские истории. В его профессиональном мире, где все дела делаются втайне и очень мало достоверной информации, слухи всегда распространяются и приукрашиваются. Даже если кто-то и не пытается намеренно исказить историю, он просто обрисовывает ее основные контуры, а другие, кто передает ее дальше, заполняют пробелы. Если случается эпизод, в котором погибло пять человек, они быстро превращаются в десять, а чаще всего – и во все пятьдесят. Пострадавший от нападения шершня едва ли отправится в морг – вероятнее всего, ему просто придется обратиться в больницу, но в разговорах это превратится в нечто «просто ужасное».

– Судя по тому, что я нашел в интернете, те шершни, которые водятся в нашем городе, – это обычно желтые шершни. Их яд не такой сильный.

– И все же это страшновато.

– Они также не настолько агрессивны, как некоторые другие виды. Так что, если с ними не связываться, они не нападут первыми.

– Папа, ну серьезно, давай ты не будешь делать глупостей. – Кацуми внимательно смотрит на своего отца.

Несмотря на то что он его сын и у него намного меньше жизненного опыта, Кацуми обращается к отцу как к равному. Иногда это приводит Жука-носорога в некоторое замешательство, но не то чтобы сильно расстраивает.

– Ты о чем?

– Ты ведь собираешься использовать ядовитый спрей, чтобы уничтожить их гнездо. С их точки зрения, это определенно означает «ввязаться с ними в драку».

– Что ж, это верно. – Произнося эти слова, Жук-носорог представляет, как его тело с головы до ног облепляют шершни и все они одновременно его жалят. По спине у него ползут мурашки. – Да, давай просто оставим это профессионалу.

5

Поздним вечером того же дня Жук-носорог смотрит в интернете видео, которое заставляет его изменить свое решение. Несмотря на то что он заверил Кацуми, что не будет пытаться избавиться от шершней самостоятельно, все равно продолжает поиски по запросам «шершни» и «уничтожение». В конце концов, кликая по ссылкам, оказывается на видеохостинге с загруженными пользователями видео.

Первое, что бросается ему в глаза, – это видеозапись битвы между гигантским шершнем и богомолом. Наблюдение за сражением этих двух насекомых в течение нескольких минут – пока одно из них наконец не погибает – несколько выбивает Жука-носорога из колеи. Это совсем не похоже на просмотр сцен драк в фильмах или аниме и далеко от тех драк, в которых участвует он сам. Видеть, как подобное происходит в природе, довольно пугающе. Но вместе с тем это зрелище завораживает. Это увлекательно. Особенно увлекательно наблюдать за тем, насколько подходящими противниками друг для друга оказываются шершень и богомол. Жук-носорог просматривает одно за другим несколько сражений. В одних побеждает шершень, в других первенство одерживает богомол. Победа определяется малейшим преимуществом, малейшим открывшимся шансом или малейшей оплошностью.

Несмотря на то, что в естественной среде эти насекомые сталкиваются довольно редко, Жук-носорог начинает воспринимать их как естественных врагов, с равной силой соперничающих за превосходство.

Ему это нравится. Можно сказать, это делает его счастливым. Ничто так не расстраивает его, как мысль о том, что одна раса, или племя, или биологический вид может спокойно и безнаказанно уничтожать другой. Наносить удар, будучи в безопасности, – ничто не кажется ему более