- В Италии. Он в Италии, занимается виноделием. Семейный бизнес, - ответила Ева. Несмотря на жару, ее пальцы вдруг похолодели, и она крепче обхватила кружку с кофе, чтобы их согреть.

- Как его зовут… Джек, что ли?

- Джейк, - поправила Ева. От одного лишь звука его имени у нее засосало под ложечкой. Тут были и тревога, и радость, и еще миллион самых разных переживаний.

- Думаю, он прилетит на похороны. Любопытно, останется ли в городе. Он ведь старший сын, наследник и все такое. - Харли сделал большой глоток и встал. - Ладно. Дела Олбрайтов меня не касаются. Пойду разберусь с этой мертвой коровой. - Он поставил кружку в раковину.

- Спасибо, Харли. Ты здорово мне помогаешь.

- Увидимся позже.

Хлопнула задняя дверь. Харли ушел. Ева отпила бодрящего кофе и постаралась отогнать все мысли о Джейке Олбрайте. Что, разумеется, оказалось невозможно. Воспоминания о нем нахлынули на нее, как волна. Она даже как будто ощущала на губах ее вкус - вкус страсти и безумия.

Безумие юности и первой любви, яркого, дикого желания, без которого, как когда-то думала Ева, она не сможет жить… пока все это у нее не отняли.

За эти годы ей время от времени попадались его фотографии в разделах светской хроники местной еженедельной газеты. «Джейк Олбрайт, глава винной империи, празднует свой день рождения (или что-нибудь еще) в компании итальянской фотомодели, или известной актрисы, или наследницы миллионного состояния». Все женщины, как на подбор, были красивыми и холеными. Такой лоск могут дать только очень большие деньги.

Ева быстро покончила с кофе, резко поднялась и направилась к раковине. Нет, она не намерена тратить на мысли о Джейке Олбрайте ни единой минуты. Она абсолютно довольна своей жизнью на ранчо вдвоем с сыном. Самое главное для нее - это Энди. И ей не нужны ни Джейк, ни другие мужчины. Будет лучше всего, если он прилетит на похороны отца и на следующем же самолете уберется обратно в свою Италию, и она не увидит его и не скажет ему ни слова.

Джейк переступил порог особняка, в котором родился и вырос, но никакого теплого чувства не испытал. Этому огромному дворцу всегда не хватало ощущения настоящего дома, теплого и родного. Его воспитывал целый отряд разнообразных нянек, которыми командовал холодный, суровый отец с манерами и привычками настоящего аристократа. И вот теперь его нет. Он ушел и больше не вернется.

Джейк поставил чемодан на пол и пошел искать брата. Дэвид и его жена Стефани вместе со своим пятилетним сыном Ричардом оказались в светлой, изящно обставленной столовой. Они обедали.

- Здорово! - воскликнул Дэвид, завидев Джейка. Оба, и он, и Стефани, вышли из-за стола. Дэвид на секунду крепко прижал его к груди. - Почему ты не позвонил нам, что прилетаешь? Мы могли бы встретить тебя в аэропорту.

- Меня повез Лайонел, - сказал Джейк. Лайонел Уоткинс был пилотом частного самолета семьи Олбрайтов. - Садитесь и продолжайте обед.

- Ты поел? - спросила Стефани. - Я попрошу Куки принести еще одну тарелку.

- Спасибо. Было бы очень кстати. - Стефани скрылась в кухне, а Джейк подсел к своему племяннику. - Как дела, парень? - поинтересовался он.

Темноволосый мальчуган улыбнулся и застенчиво опустил глаза.

Стефани вернулась, а минуту спустя в столовую вплыла Куки с тарелкой и прибором для Джейка. Она поставила все на стол, и Джейк утонул в жарких объятиях.

Кэрол Саймон, она же Куки, уже тридцать лет служила у Олбрайтов поварихой, а еще она заменила маленькому Джейку мать, которой он лишился в возрасте шести лет.

В детстве он частенько ускользал в кухню по утрам, взбирался на высокий табурет и, болтая ногами, ел тосты с корицей, пока Куки готовила завтрак для всей семьи. В эти минуты они разговаривали обо всем на свете. Джейк до сих пор ощущал ее присутствие в своей жизни, теплоту и любовь, которой щедро одаривала его Куки.

- Я скучал по тебе, Куки, - сказал он, когда она разжала могучие руки.

- Ай, да ладно уж! - Пухлое лицо поварихи просияло улыбкой. - А теперь садись и ешь. Тебе не помешает немного жирку, как я погляжу.

Джейк засмеялся и сел обратно за стол. Несмотря на радость, которую все испытывали от встречи, разговор быстро перешел в более мрачное русло - им предстояло обсудить похороны отца, что должны были состояться через три дня.

- Папа оставил все указания на случай своей смерти. Сам организовал все заранее, - сказал Дэвид. - Завтра в полдень мы встречаемся с Полом, чтобы ознакомиться с завещанием, а затем, в четыре, с Эроном в похоронном бюро, проверить, все ли готово для похорон. Они назначены на субботу на десять утра.

Джейк кивнул:

- Я с вами.

- Я попросила прислугу приготовить твой костюм. Как долго ты собираешься здесь пробыть? - спросила Стефани.

- Я хочу остаться насовсем.

Джейк заметил, что Стефани сильно удивилась. По лицу брата тоже было видно, что он слегка ошарашен таким ответом.

- Я давно подумывал о том, чтобы вернуться домой. Винодельни работают замечательно, никаких сбоев. Управляющие прекрасно справляются и без меня. И я очень соскучился по дому.

- И какие у тебя планы? - поинтересовался Дэвид.

Джейк засмеялся:

- Я здесь меньше часа. И если честно, мой единственный план на данный момент - немного освежиться и поехать в город. Осмотреться.

- За последние десять лет тут много что изменилось. Сам увидишь, - сказал Дэвид. - У нас новая пекарня и кафе-мороженое на Мэйн, да и вообще много чего открылось.

- Теперь в городе даже есть магазин женской обуви, - добавила Стефани.

Джейк улыбнулся. Ему всегда нравилась Стефани. Они втроем ходили в одну школу в старших классах, но встречаться Дэвид и Стефани начали только через несколько лет после выпуска. Блондинка с серо-голубыми, стального оттенка глазами, Стефани производила впечатление холодной и высокомерной особы, но это был как раз тот случай, про который говорят «внешность обманчива». Невестка Джейка была добрейшей женщиной с золотым сердцем и чудесным характером.

- Магазин женской обуви! Боже мой! Да Дасти-Галч становится одной из мировых столиц! - воскликнул он, и все расхохотались.

После обеда Джейк поднялся на второй этаж, в свои комнаты, которые располагались в левом крыле особняка. Они состояли из гостиной, спальни и ванной комнаты. Стены