в некоторую одежду. И не могла уворачиваться от углов столов, которые, казалось, выступали из ниоткуда. Но никогда это не мешало ей работать официанткой.

Остальные за столом захихикали.

К чёрту их.

ДАРТ напрягся, и его взгляд метнулся сначала к ней, а затем к шумной, титулованной группе богатеньких студентов позади неё. Его лицо потемнело, и жуткое предчувствие наполнило закусочную, как будто сама ярость вытекла из его пор и разлилась в пропитанном жиром воздухе. Свет замерцал, и в помещении потускнело. Музыка смолкла.

За столом позади неё воцарилась тишина.

Рейвен вздрогнула и, сделав последние шаги, остановилась у столика. Она положила перед мужчиной меню и разгладила свой плотный хлопчатобумажный фартук. Всё это время его внимание было сосредоточено на теперь уже безмолвной вечеринке мини-братства.

Рейвен прочистила горло.

Ничего.

— Добро пожаловать в «Закусочную Дэна». Наше особое предложение сегодня вечером…

Мужчина перевёл на неё всё своё внимание, и музыка и освещение вернулись. Аура Иного накатила на неё сладкой, опасной волной. Его кожа сияла, как гладкий фарфор, резко контрастируя с его тёмными чертами лица и иссиня-чёрными волосами. Его пристальный взгляд очаровал её — пронзительные глаза, чёрные озера, как будто зрачок кровоточил в радужной оболочке, оставляя только серебряную полоску по краям. Она легко могла погрузиться в тёмные глубины и не волноваться, вынырнет ли когда-нибудь на поверхность.

Глаза Тёмного мира. Как у неё.

Кожу головы Рейвен покалывало, как будто волосы вдруг решили встать и сказать: «Возьми меня!» Мама держала их с братом подальше от всего, что хоть отдалённо было связано с Тёмным миром и всеми Царствами в его пределах, вплоть до того, что заставляла их носить контактные линзы, чтобы скрыть их истинную природу. Рейвен и её брат выросли, притворяясь лисами-оборотнями, наподобие всех остальных членов их семьи.

Мужчина вскинул чёрные брови.

— Ты что-то сказала?

Его глубокий хриплый голос затанцевал по её коже.

О, милый малыш Один. Нет. Низкий рокочущий тембр вызывал у неё желание заняться самыми разными вещами. Грязными вещами. Озорными вещами. Она сжала бёдра вместе.

Не прошло и пяти минут, как этот мужчина тремя словами превратил её в мяукающего котёнка. Рейвен мысленно выругалась. Вместо чего? Озлобленная, двадцатилетняя официантка с кучей долгов? Фу.

Бабушка Лу всегда говорила, что у женщин Кроуфорд сильный хребет, а не мягкотелость. Она бы в гробу перевернулась, если бы сейчас увидела свою внучку.

Рейвен разгладила фартук.

— Особое предложение…

— Я выпью кофе, чёрный.

— Как твоя душа?

Эта мысль сорвалась с её губ раньше, чем она смогла её остановить.

Он моргнул.

— Что-нибудь из еды?

Хорошая попытка.

Он прищурил глаза и покачал головой.

— Один чёрный кофе, сейчас подойду.

Полная задница. Она выхватила меню и отошла, чтобы оформить заказ. Тяжесть его взгляда давила на её кожу, как сильный ветер.

Объект Неприязни Официантов Номер Один — Отдыхающие. Рейвен ненавидела клиентов, которые заказывали одно из самых дешёвых блюд в меню и нянчили его всю её смену — по сути, забирая весьма хороший столик, за которым могли бы сидеть другие, потенциально более щедрые клиенты. Отдыхающие же разбивали палатку, заявляли права на свой лагерь и задерживались для спокойного, чересчур продолжительного отдыха.

Рейвен швырнула бесполезное меню обратно в стопку. Составление пронумерованных списков помогло успокоить и её беспокойную тёмную энергию, которую она таила внутри. Это была старая привычка. Дома она записывала всевозможные списки в блокнот, и если бы она глубоко вздохнула и закрыла глаза, то увидела бы разлинованную страницу, содержащую все её любимые источники раздражения официанта, как если бы страница лежала перед ней. Рейвен не хватало многих навыков, но память не была одним из них.

Рейвен окинула взглядом почти пустую закусочную и вздохнула. Один симпатичный, если не зловещий, отдыхающий не разрушит её и без того мрачные перспективы на чаевые сегодня вечером.

Или в любую другую ночь.

Рейвен поморщилась. Такими темпами она никогда не заплатит за то, чтобы выбраться из долговой ямы, в которую её бросил бесполезный тюфяк-бывший.

Горячий кофе пролился через край кружки и обжёг ей руку.

— Яйца Одина!

Она глубоко вздохнула и отдёрнула руку. Помахивания рукой в воздухе не помогало. Кожу перестало жечь, жжение перешло в тупую боль, а поверхность расцвела прекрасным оттенком красного. Рейвен с грохотом поставила кофейник обратно на конфорку.

После того, как она промокнула устроенный беспорядок тряпкой и доставила чек к теперь уже немому праздничному столу, она вернулась к ДАРТу.

Позади неё парни из братства и их поклонницы швырнули деньги на стол и убрались из закусочной меньше, чем за минуту. Теперь уже никаких насмешек, ухмылок или иного типичного поведения людей двадцати с небольшим лет, пытающихся употребить алкоголь, чтобы найти себя.

— Пожалуйста.

Она поставила кружку на стол.

На этот раз ей удалось не вздрогнуть, когда он поднял на неё глаза.

— Могу я принести вам что-нибудь ещё? — спросила она.

Он продолжал изучать её, не моргая.

Она повернулась, решив уйти.

— Да.

Она замерла.

— Вообще-то, ты можешь, — его голос прокатился по ней, как медленно надвигающаяся гроза, предлагая всевозможные тёмные секреты и непристойные обещания.

Она повернулась к нему.

— Минутку твоего времени?

Он махнул рукой ладонью, указав на скамейку напротив себя.

Рейвен колебалась. Ей не нужно было оглядываться, чтобы понять, что они остались одни в заведении. Даже мистер Брюзга за десятым столиком ушёл. Хорошо хоть Майк был на кухне.

Верно. Можно подумать её прыщавый брат, который весил, наверное, килограммов пятьдесят с натяжкой, остановит едва сдерживаемый ураган перед ней.

— Хм…

Он приподнял бровь, и его взгляд на мгновение скользнул по пустой закусочной за её спиной. Его соблазнительные губы изогнулись в ещё одной усмешке.

— Если только ты не занята?

Задница.

Она поджала губы и скрестила руки на груди. Её дешёвая блузка натянулась на плечах. Она глубоко вздохнула и тут же пожалела об этом. На таком близком расстоянии его запах пробился сквозь мерзкую вонь, характерную для «Закусочной Дэна», и обволок её. Он пах, как таинственный лес, наполненный магией, до того, как солнце скрылось и тени вступили во владение, когда свет начал играть злые шутки с разумом и создавать монстров из блуждающих ветвей.

Рейвен вздрогнула.

— Ты посидишь со мной?

Что-то в его точёном лице заставило её возразить.

Она зашла в кабинку. Её брюки из полиэстера плавно скользнули по сиденью из синтетической кожи.

— Если ты хочешь переспать, то ищешь не в том месте.

Его брови взлетели вверх.

Почему она это сказала? Жар залил её щёки. Бабушка Лу гордилась бы ей, но, судя по его весёлому