– Пустите меня… – всхлипнула клиентка. – А мне… еще может быть приятно? Вы же обещали!

– Не надо, Машенька, – обиженно сказал Павел Петрович. – Хотите, приходите в другой раз. А пока извините. Мне нужно немного отдохнуть, в два часа очередной прием.

Мария Ивановна поднялась и села, уткнув лицо в ладошки. Костомаров укоризненно вздохнул, вытянул из-под клиентки простыню на которой расплылось красное пятно, повертел ее в руках, раздумывая – сложить ее, что ли? Хотел было кликнуть жену, чтобы она унесла эту пакость. Но вовремя спохватился, дверь ведь заперта. В конце концов, Павел Петрович положил простыню на пол, рассудив: пусть, она уже и так грязная. Подсел к Маше и беглым движением огладил ее пышные бедра без особых эмоций, отметив про себя, что кожа клиентки нежна и приятна на ощупь.

– Не беспокойтесь Машенька, все будет хорошо, – привычно произнес он. – Одевайтесь!

Маша медленно встала, широко расставив ноги повернулась к Костомарову.

– Застегните мне колготки! – приглушенно сказала она. – Или я для вас уже пройденный этап?

Она быстро оделась и, наклонившись вперед, пошла к выходу. Но проходя мимо книжных полок чуть приостановилась. Возможно, ей хотелось как-то сгладить свою резкость.

– О, Эмиль Золя! – сказала она. – И «Анжелика»… она у вас тоже вся? Можно посмотреть?

– Посмотрите! – усмехнулся Павел Петрович.

Маша потянула с полки книгу, но та не поддалась.

– Книги нанизаны на стальные стержни, – пояснил, помаргивая, (что-то спать захотелось) Костомаров. – Народ ведь у нас всякий бывает…

И тогда Маша окончательно сломалась. Воспитанная в интеллигентной семье, она привыкла относиться к книге как к живому, трепетному существу.

– И вы их не читаете?! – растерянно спросила она.

– Рад бы, да некогда, – рассеянно зевнул Павел Петрович. – Работы много…

«Пошла бы ты… „дева Мария!“ подумал он. – Тоже мне, нашлась умница-разумница!»

А вслух сказал:

– До свидания, Мария Ивановна!

На том и расстались. Посидев немного, Павел Петрович отдышался и отправился к жене на кухню, проверить как рассчиталась клиентка.

Дверца шифоньера в углу чуть слышно скрипнула и из нее змейкой выскользнула старшая дочь Костомаровых – семиклассница Ирина. Она наблюдала за работой отца с первой до последней минуты через замочную скважину в дверце, откуда заранее вынула ключ. Затаив дыхание, Ирина на цыпочках пошла к двери.

– 2 –

Вечером Ирочка долго не могла заснуть. То, что она подсмотрела, для нее особым откровением не было. Как-то месяц назад мальчишки-одноклассники затащили ее на «хату» смотреть порнуху «по видику». Правда, Ира была там недолго, – убежала. Но все таки кое-что увидеть успела.

– А в жизни ЭТО все равно интереснее! – думала Ира, вспоминая, как судорожно сжимали бока отца Машины полные ноги…

Ира повернулась на бок и, засыпая, подумала: если мальчики опять пригласят на просмотр, то она не откажется.

– 3 –

…Сразу после рождения Ира развивалась быстро, не по годам. В пять лет у нее уже появились вторичные половые признаки: оволосение на лобке и характерная округлость телесных форм. Резко увеличились в объеме молочные железы. А вскоре начались и менструации.

Мать Ирочки, будучи женщиной передовых взглядов, не стала скрывать от дочери суть дела. Она как могла успокоила ее и строго-настрого наказала: никаких контактов с мальчиками! Конечно она может завести себе «живого кукленка», но это делать ей еще рано. Будет очень-очень больно.

Не имея досуга для частых бесед с дочкой Софья Максимовна этим и ограничилась.

Когда Ира немного подросла, она с интересом стала читать книги из папиного кабинета (тогда они еще не одевались на стержни). В них Ира нашла описания того, как рожали детей шестилетние и восьмилетние девочки…

Предупреждения матери стали пугать ее меньше, а потом и совсем забылись. Предоставленная сама себе Ирочка при играх со сверстниками всегда старалась уединиться с кем-нибудь… безразлично, с мальчиком или девочкой. С болезненным интересом она рассматривала и трогала их половые органы, показывала и позволяла трогать свои…

Теперь, когда ей исполнилось тринадцать лет, Ира выглядела на все шестнадцать. И, на зависть подружкам, смотрела в кинотеатре фильмы «без права показа по телевидению». К тому же у ее одноклассника Аскольда появился «видик», который приобрел его папа, большой начальник. Сам Коробейников-старший посмотрел его раза два, а потом передал сыну, который пользуясь бесконтрольностью родителей, крутил по нему самую жуткую «порнуху».

И вот в один из майских вечеров Ирина решилась. Сказав матери, что идет ночевать к подруге, она отправилась к Аскольду. На просмотр.

Дружная компания мальчишек-одноклассников, которой верховодил Коробейников, оказалась вся в сборе. Дверь Ирочке на условный звонок открыл сам хозяин – долговязый юнец, веснушчатый, слюнявый и белобрысый. Увидев Иру, Аскольд поспешно отступил в сторону, освобождая проход. Оценивающе осмотрел ее округлый зад, обтянутый простенькими джинсами и быстро захлопнул дверь.

«Попалась, птичка!» – злорадно подумал он.

В комнате семеро мальчишек глазели на призывно мерцающий экран цветного телевизора. Там две женщины обучали юную девочку таинствам любви. Не все у них получалось и тогда самая толстая отправилась к двери.

– Счас негра приведет! – приглушенно сказал кто-то. – А у него… эх и здоровенный!

На всезнайку шикнули и сеанс продолжался в тишине, под чужую негромкую речь и мелодичную музыку… Ирочка почувствовала, как чья-то дрожащая рука легла ей на колено, брезгливо дернула ногой. Но кто-то уже крепко вцепился в ее груди из-за спины. Кто-то поспешно зажал ей рот.

А Аскольд прошипел:

– Не ори… врубим музыку, все равно никто не услышит! И сделаем тогда тебе все очень больно… лучше ты сама… обработаем тебя ласково, по-домашнему! Не будешь кричать?

Ира подумала и отрицательно качнула головой.

Тотчас нетерпеливые руки содрали с нее джинсы. Следом слетела кофточка. Испугавшись, что мальчишки порвут лифчик и трусики, Ира сняла их сама.

Аскольд потянулся к выключателю и комнату залил яркий свет. Ира зажмурилась, поспешно прикрыла руками груди и низ живота… но ее толчком свалили на ковер и сунули под голову диванную подушку. Аскольд насильно влил ей в рот полстакана коньяка. Иру рассматривали, плотно облепив руками. Неумело тискали. И деловито обсуждали: с чего и как начать?

В конце концов Аскольд навалился на Ирочку сверху, грубо раздвинул ей ноги коленями… от рвущей низ живота резкой боли она застонала… потом ощущение неприятного постороннего предмета снующего в промежности притупилось… она еще помнила, что вторым был Витька-Пончик, третьим – Цыпа… а потом все смешалось, поплыло перед ее глазами… искаженные похотью лица насильников одинаковы.

Прежде чем Ирочкино сознание совсем погасло, она еще успела с омерзением подумать, что ковер под нею очень липкий и