Через час я оказался на юге Москвы, где почти не было домов. Тупо пригород. Ехали по лесной дороге и бац — передо нами вырастает огромный замок. Я думал, что поместье Фрица было крутым, но нет, это было нечто. Фриц по сравнению с этим — просто нувориш. Здесь обитали старые деньги, веками копившие своё богатство.

Даже мой таксист, посмотрев на этот дворец, открыл рот. Но быстро пришёл в себя, взял бабки и удрал, оставив меня одного у ворот. Виктор бы так не сделал, но он кажется перестал таксовать. Актером заделался с моей подачи, забросил такси и бизнес.

Через забор заметил мужика в чёрном и горничную, которая сопровождала его. Прям элита, как она есть. Я позвонил в звонок, мужик подошёл к воротам.

— Кто вы? — спросил он.

— Врач. Иван меня прислал.

Он проверил что-то по рации. Через пару минут впустил.

— Идём, но не рыпайся. Начнёшь бродить — и трупом тут станешь.

Я сглотнул. Это место начинало напрягать. Все охранники ходили с настоящим оружием. Даже снайперы на крышах сидели. Прежде чем впустить в дом, они меня обыскали, провели через металлоискатель.

И тут открыли мой медицинский чемоданчик.

— Эй, что за змея в твоём чемодане? Ядовитая? — спросили меня двое охранников, буравя меня взглядами, как будто я собирался пронести бомбу.

Ох, весело будет.

— Он мой любимчик, как и те трое, — заявил я, указывая на Бима, Ужору и Морозку. — Мои пациенты знают, что я беру своих питомцев с собой. Можете проверить мои записи.

Двое мужчин переговорили между собой, затем один из них ушел. Через 20 минут он вернулся и кивнул своему партнеру.

— Все в порядке.

Наконец, разрешили войти в особняк. Меня провели в элегантно оформленную гостиную. Каждая деталь, от мебели до декора, казалась историческим произведением искусства.

В комнате сидел мужчина средних лет. На нем был костюм, маленькие усики и челка, как у сельского школьника. Я подумал, что все люди с такой прической богачи. Видимо, он был владельцем этого поместья или кем-то важным.

— Доктор, привет. Пожалуйста, садитесь, — сказал он.

— Здравствуйте. Как мне вас называть?

— Вы можете называть меня Шуйский, — ответил он.

— Шуйский, я Григорий. Можете звать меня Гриша. У вас должна быть вся моя информация, верно?

— Ваша информация подтверждена. Вы очень хороший врач. Надеюсь, что сможете мне помочь.

— Шуйский, в чем у вас проблема?

— Не со мной. С моим отцом, — сказал он.

— Вы можете провести меня к вашему отцу?

Честно говоря, это поместье давило на меня слишком сильно. Казалось, что даже горничные прячут пистолеты под платьями.

Шуйский провел меня по узкому коридору в другую комнату. Я осмотрел пациента. Это был пожилой мужчина в инвалидном кресле, который, вероятно, уже не мог говорить.

Судя по его глазам и дрожащим конечностям, у него был травматический паралич.

С первого взгляда понял, в чем дело, но все равно осмотрел пациента. Он был парализован как минимум три года. Мышцы его конечностей сильно атрофировались.

— Какую травму получил ваш отец до этого?

— Мой отец был ранен в позвоночник из пистолета своего телохранителя с близкого расстояния. Нервы были полностью повреждены. Врач сказал, что выздоровление невозможно.

— Вы уверены, что такой врач-нелегал, как я, сможет вылечить вашего отца?

Я не думал, что Шуйский пригласил меня, чтобы вылечить его отца. При нынешнем уровне медицины это было невозможно. Большие больницы уже подтвердили это.

Обычно такие пациенты прикованы к инвалидному креслу до самой смерти. Судя по его состоянию, ему оставалось не так много лет. Он был стар, и его организм давал сбой. После долгого сидения в инвалидном кресле мышцы его тела усохли.

Я предполагал, что отцу Шуйского осталось полгода.

— Мне не нужно, чтобы вы лечили моего отца. Я хочу убедится, что он проживет еще хотя бы год. — Голос Шуйского был спокойным, без особой печали.

Старик в инвалидном кресле тоже был спокоен. Хотя он парализован и не мог нормально говорить, мимика его лица осталась. Он спокойно воспринимал холодную реакцию сына.

— И это всё?

— И это всё? — ухмыльнулся Шуйский, явно развлекаясь. — Знаете, скольким врачам я уже звонил? Ни один не уверен, что папаша доживёт до следующего июня.

— Эти доктора правы. Максимум — три-четыре месяца, — ответил я, поднимая бровь. — По правде говоря, смерть для него будет облегчением. Но, знаете, думаю, смогу немного отодвинуть финиш.

Шуйский явно что-то затевал, но это не касалось меня. В моём деле главное — не лезть в чужие дела. Чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

Семейка у него та ещё. Мафия в чистом виде, и пахнет неприятностями за километр.

— Это будет стоить дороже, чем три миллиона. Придётся мне каждую неделю сюда таскаться, — лениво проговорил я, глядя Шуйскому прямо в глаза. Показал, кто тут главный.

— Каждую неделю по три миллиона? Нормально. Но если папаша не доживёт до конца года, следующая могила будет вашей, — кивнул он, угрожающе.

О, вот так сразу в лоб? Интересно, это должно меня испугать?

— Пока не вмешаются случайности, я гарантирую, что он выживет, — бросил я, встречая его взгляд.

— Конечно.

Большие риски — большие деньги. Это была моя фишка. 145 миллионов через год — отличная награда за работу. Даже после того, как Иван заберёт свои 20%, 120 миллионов всё равно приятно греют душу.

— Ладно, Шуйский. Давайте начнём с первого сеанса. Надо вашего старика подлатать.

— Мне уходить?

— Не, можете сидеть и смотреть.

Я приступил к работе. Прочистил его старые меридианы, кровь потекла быстрее. Легкотня. Даже без всяких магических штучек смогу удержать старика на плаву.

Два часа иглоукалывания, и дед выглядел лучше, чем труп в мавзолее. Щёки старика порозовели, и самодовольная улыбка Шуйского ещё шире.

Он не удержался и достал приготовленные наличные — три миллиона.

Я забрал деньги с лёгкой ухмылкой:

— Благодарю. Если что понадобится — звоните. Я всегда на связи.

— Пока, — бросил Шуйский и обратился к охране. — Проводите доктора.

Вот так и работаю — спасаю жизни и зарабатываю пачками.

* * *

Вернувшись в отел, я швырнул на стол перед Иваном шестьсот тысяч. Он аж задрожал от восторга. Выглядел так, будто вот-вот бросится ко мне и чмокнет