белые волосы чуть ниже плеч и серые глаза. На фоне светлой кожи они горели, словно дымящиеся угли в костре. Я пробурчал что-то типа "ходи аккуратнее" и двинулся снова на выход.

Но пройти дальше не удалось. Мой локоть кто-то схватил, и меня потянули в сторону барной стойки.

Кто такой бессмертный?

Я опустил взгляд и увидел женские тонкие пальцы в многочисленных перстнях. Они крепко сжимали мое предплечье.

– Полегче, – сказал я, замечая, что это была та самая девушка-Халк.

Она с недюжинной силой повела меня к рядам бутылок и высоких стульев. Незнакомка «дотащила» меня до бара и закинула свою худую руку на мое плечо. Она сделала это так непринужденно, словно мы выросли на одной улице, а наши мамы обменивались рецептами шарлотки.

– Два виски с колой. Мой друг угощает! – я расслышал ее звонкий голос и ошалел от ее наглости.

Бармен поставил перед ней два рокса с выпивкой, и она опрокинула их один за другим.

– Как тебя зовут? – незнакомка взглянула на меня.

– Мистер "отвали от моего кошелька", – я знал, что мое имя волновало ее в последнюю очередь. Она просто бухала за мой счет.

– Зану-у-у-уда, – пропела она и попросила бармена повторить.

Тот вопросительно глянул на меня, и я, не зная почему, одобрил заказ кивком головы и свернутой купюрой.

Какой же я кретин.

– Я – Линдси, – она протянула мне стакан с янтарной жидкостью, но я молча помотал головой.

На мой отказ Линдси равнодушно пожала плечами, и вновь влила виски в себя. Ее слегка вздернутый нос немного поморщился.

И с каких времен я начал платить за незнакомок? Я никогда ни за кого не платил. Тем более в барах. Тем более за девушку, которая пила, как матерый матрос.

– Прощай, – я слез с высокого стула.

Казалось, что пакет с маркой во внутреннем кармане косухи прожжет мою грудь, если я не открою его в ближайшее время.

Я подсчитал. Путь от бара до дома занял бы столько же времени, сколько нужно на приход. Я решил не тратить зря драгоценные минуты и проглотить марку в баре. Перед мужским туалетом ажиотажа не было, и я с легкостью оказался в кабинке. От волнения немного тряслись руки, когда я доставал пакет с заветной таблеткой.

Мия, Мия. Приди ко мне. Мия.

Мои губы шептали одно и то же имя. Имя любимой. Имя бывшей. Имя покойной. Или какое слово можно подобрать к человеку, с которым оборвалось наше светлое будущее?

Однажды мой психолог сказал, что невозможно осознанно ждать встречи с тем, кто покинул этот мир. Но я ждал. Я виделся с Мией во сне. А когда она перестала сниться, я впервые принял мескалин. И после этого она снова пришла ко мне.

– Простите мою наглость, но в женский туалет, очередь как в музей Да Винчи, – мои воспоминания прервал женский голос.

– Детка, добро пожаловать, – произнес кто-то в ответ, после чего последовал женский смешок.

– Остынь, приятель. Я пришла сюда пописать, а не искать знакомства, – раздался звук закрывающейся двери и поворот замка.

Я узнал женский голос. Он принадлежал халявщице с бара, на которую я потратил сумму в четыре виски.

Линдси.

– Впусти меня в гости, – сказал кто-то из парней, и по двери в соседней кабинке пришелся неслабый удар.

– Отвали, – послала парня Линдси, и я услышал щелчок зажигалки.

Под потолком заструился слабый узор дыма, запах от которого сложно спутать с чем-то другим. За тонкой стенкой курили гашиш.

Хмм. Наглая девчонка с бара напрочь отбитая. Залить в себя столько выпивки, после чего шлифануть все это дело травой, может позволить человек, стремящийся побыстрее покинуть реальный мир. Например, такой, как я.

Только я не понимал, что могло произойти ужасного в жизни этой девицы, представившей себя Линдси.

– Открывай, – на дверь в соседнюю кабинку обрушился мат и удар от тяжелых подошв.

От криков моя голова пошла кругом, и я с силой стукнул ногой по дверце, выбив страйк. С размаху открывшееся полотно попало по лбу любителю матерных словечек. Он отскочил назад, усевшись на писсуар.

– Правитель нашел свой трон, – я усмехнулся и заметил себя в зеркале, висевшем на стене напротив. С моего лица не сходила самодовольная улыбка.

Нет. Я не строил из себя супергероя или конченого борца за справедливость. Хотелось подраться и испытать хоть какие-то эмоции.

Между тем, упавший придурок встал в полный рост. Он замахнулся, но мой кулак быстрее встретился с его носом. Парень согнулся пополам и, получив от меня удар по затылку, рухнул навзничь.

– Давай без языка, окей? – спросил я, когда он "поцеловал" мои черные массивные ботинки.

На меня накинулся еще один кретин, неожиданно оказавшийся рядом. Я пропустил удар в лицо, чувствуя во рту привкус крови.

– Ты мне походу губу разбил, – я сплюнул кровь и хрипло рассмеялся. Этот придурок почему-то в спешке покинул туалет.

– Чертовы психи! – из задымленной кабинки появилась Линдси, словно Майкл Джексон на своих концертах в девяностые.

– Вали домой, Линдси, если не хочешь проблем, – я кинул недовольный взгляд на ее худую фигуру в свободной джинсовке и клетчатой короткой юбке.

Линдси наклонилась и подобрала с пола такой же микропакет, какой находился в моем кармане. Она тут же открыла его и достала содержимое, ловко отправляя кислотно-зеленую штуку под язык.

Я мигом полез внутрь косухи и не обнаружил своей покупки.

Черт, черт, черт!

– Ты съела мою марку, – я схватил Линдси за руку, замечая, как ее зрачки стали размером с десятицентовую монету.

– Извини, приятель, – она вырвала руку и потерла запястье. – В следующий раз подписывай или глотай сразу.

Подписывай? Она прикалывается надо мной?

Я недовольно уставился на нее в то время, как она безразлично перешагнула через лежащего парня, издавающего болезненные стоны, и вышла из туалета.

Требовать от Линдси деньги за марку казалось таким же бессмысленным, как просить экстрадиции у властей после организации теракта. Как назло, мой бумажник был пустой. Последнюю мелочь я потратил на четыре бокала виски. В куртке болталась кредитка, но надо быть последним идиотом, чтобы предложить дилеру оплату безналом. Поэтому покинув злачное местечко, я отправился в ближайший терминал.

Сняв нужную сумму, я подходил к бару и услышал неподалеку оживленные голоса. Небольшое сборище зевак толпилось на парковке. Я прошел мимо них и заметил сидевшую в машине девушку. Над ней склонился какой-то парень с телефоном, транслируя свою запись в «Перископ».

– Хай, – мерзко улыбался на камеру смазливый говнюк. – Ловите сенсацию: сегодня я побывал на рок-концерте, после которого люди сходят с ума.

Парень переключился с фронтальной камеры и направил объектив на девушку. Та полезла в сумку и достала оттуда ключи с болтающимся брелком. Он совмещал в себе штопор и нож. Девчонка вытянула руку, и мои глаза округлились.

Эта чокнутая хотела свести счеты с жизнью. И я знаю эту чокнутую. Это, мать ее, Линдси.

Она начала царапать ножом запястье, и я тотчас