– Стой! – крикнул я, наблюдая, как Мия исчезла в тени деревьев. – Сейчас два часа ночи. Какие к черту прогулки в парке?

– Догоняй! – послышался звонкий смех Мии.

Я закатил глаза, поражаясь ее ребяческому поведению. Продолжал стоять у входа в парк, думая, что с минуту на минуту Мия прибежит обратно. Но она не возвращалась.

– Хватит шутить, выходи, – я отправился на поиски.

Сердце тревожно подскочило, когда я увидел пустую аллею, подсвеченную тусклыми фонарями. Мой взгляд лихорадочно рассматривал тени в кустах.

– Попался! – исчезнувшая выскочила из листвы, бросившись обниматься.

– Ты меня перепугала! – я переплел наши пальцы, потянув Мию к выходу из парка. Но она вырвала ладонь и, рассмеявшись, понеслась прочь.

Я догнал ее в том месте аллеи, где были разбиты лампочки у нескольких фонарей подряд.

– Мия, я не шучу, – я схватил ее за руку, развернув к себе. – Нам нужно уйти отсюда.

– Рэй, успокойся, – Мия прикоснулась ко мне горячими губами и прошептала, – мы здесь одни.

Она положила на мои плечи тонкие теплые ладони. Я почувствовал, как ее пальчики дотронулись до моей шеи. От этого простого невинного прикосновения во мне проскочил мощный заряд. Схватив ее за талию, я крепко прижал Мию к себе и уткнулся лицом в ее волосы. В ноздри просочился ее запах. Запах лаванды.

– Мы не помешали? – раздался хриплый голос.

Я замер, увидев, как в нашу сторону направлялись трое парней. Самый высокий из них был в белой майке и джинсах. Двое остальных скрывали свои лица за капюшонами толстовок. Мерзко усмехнувшись, один из них взмахнул рукой, и я заметил, как в темноте сверкнуло лезвие.

На автомате я загородил спиной Мию, оценивая ситуацию. Эта встреча не предвещала ничего хорошего. Их было трое, и бегство показалось лучшим решением. Главное покинуть чертов парк и добраться до дороги, где проезжали автомобили.

– Бежим, – я схватил Мию за руку, и мы понеслись прочь.

– Стоять! Мы не закончили! – закричал один из них у нас за спиной.

В этот момент все чувства обострились. Я отчетливо слышал, как стучали по земле ботинки, и как глубоко дышала Мия. Ощущал, как тело покрылось липким страхом. Но я боялся не за себя.

Я боялся о том, что могли сделать эти ублюдки с моей любимой.

Комната вновь заполнилась лязгающим звуком. Гремели звенья цепочки, а боксерский мешок не прекращал болтаться из стороны в сторону.

Злость внутри меня расцветала с бешеной скоростью. Я впечатывал кулак в мешок снова и снова.

Еще раз, еще раз и еще раз.

Здесь было все: разрушенная любовь, боль утраты, отвращение к себе, ненависть. Возглавляла список несправедливость: убийца остался безнаказанным.

– Я убью тебя! – я закричал, когда перед глазами застыл образ убийцы.

Отчаянно взревев, я с удвоенной мощью набросился на боксерскую грушу. И с каждым ударом разрушающая меня изнутри ненависть выходила наружу.

Еще серия ударов, и пот градом скатился с лица. Воздух шумно вышел из легких, когда я обессиленно облокотился на стену, а затем сполз на пол.

Я выпустил пар, и стало чуть легче. По крайней мере, ярость и гнев испарились.

Сбивчиво дыша, я размотал бинты. Моя майка неприятно прилипала к телу, и я отправился в душ. Прохладные потоки воды смыли усталость и боль, оставив место решимости.

Накинув на себя первые попавшиеся под руку чистые вещи, я направился в то место, которое напоминало о Мии.

Я знал, что иду резать себя без ножа, но сегодня не позволю себе колебаться. У меня больше нет на это права.

***

– Одним сеансом не отделаешься, Рэй. Будем два дня контурить и через месяц закрашивать, – сквозь жужжание роторной машинки раздался спокойный баритон Алекса.

В зеркальном потолке я мог наблюдать, как черты крыльев на моей груди становились выразительнее. Моя ключица немного ныла от постоянного поверхностного зуда, но больше всего болела поясница из-за того, что я слишком долго пребывал в одном и том же положении. Я представлял, какой ужас творился с позвоночником Алекса. Тату-мастер уже третий час подряд находился в позе работника плантаций, лишь изредка позволяя себе покрутиться на стуле, чтобы наградить меня хрустом затекших суставов.

Наконец настал очередной кратковременный перерыв. Алекс уставился на одну из моих первых татуировок, сделанную три с половиной года назад.

– Я не любитель кавер-апа, но она так и просится ко мне на переделку, – он ткнул в ключицу, где было изображено распахнутое крыло ангела.

– Ты отличный мастер, но никому не разрешается к ней прикасаться, – хмуро произнес я.

– Знакомый стиль, – пробормотал Алекс, – парень, который раньше работал здесь, имел похожие эскизы.

– Так и есть, – сказал я, слегка поморщившись. Игла болезненно впилась в чувствительное место, и, казалось, этот назойливый зуд никогда не прекратится. – Я не помню, как его звали. Но именно тут мы набили с Мией крылья больше трех лет назад. Это была ее идея.

– Черт, – Алекс знал мою историю, – прости…

– Не надо извиняться. Мне и так тут все о ней напоминает, – я обвел взглядом стены наверняка сохранившие в памяти девушку, робко переступившую три года назад порог тату-студии.

Мы сидели на диванчике в комнате для клиентов и листали истрепавшийся альбом с многочисленными работами мастеров.

– Только не бей нажопник, – сквозь смех сказал я, поцеловав Мию в макушку.

– За кого ты меня принимаешь? – она оторвала голубые глаза от фотографий и серьезно на меня посмотрела. – Тату на копчике – пошлый прошлый век. А я хочу что-нибудь легкое и романтичное. Но не ванильное.

– Вот парные эскизы, – в помещение зашел высокий парень, бросив папку на стол.

Он осуждающе взглянул на нас. Похоже, в его глазах мы выглядели глупыми подростками, в голову которых внезапно ударила идея сделать наколку, чтобы потом свести ее.

– Мы давно приняли это решение, – хмуро произнес я, выдерживая его надменный взгляд.

– Сегодня ровно два года, как мы вместе, – откинув черные пряди назад, проговорила Мия.

Я смотрел на ее лицо и знал: если на Земле вдруг отключат электричество, то мы не останемся без света. Мне нужно будет только радовать мою Мию, и ее глаза будут сиять ярче тысячи огней.

Я до сих пор не знаю, как ей это удавалось. Но у Мии была какая-то своя аура, своя атмосфера. Одним своим присутствием, взглядом или улыбкой она могла поменять чье-то плохое настроение. И тату-мастер не стал исключением. Его взгляд, полный пренебрежения, сменился пониманием. Немного помолчав, он подошел к одному из стеллажей и достал из ящика еще одну папку.

– Это свежий эскиз, он называется "Одни крылья на двоих", – татуировщик открыл альбом, и мы увидели рисунок обнаженных парня и девушки. Они стояли вплотную друг