– Вышибала в клубе, – ответила я, достав телефон из сумки. – Записывай номер.

Рэймонд сохранил номер администратора и поблагодарил меня. Но я не уверена, что поступила правильно. С такими нервами Рэймонду нужно работать в библиотеке.

Мы собрались обратно на парковку и, остановившись у машины, я заметила, как Рэймонд задержался у кассы.

– Держи, – он протянул крафтовый пакет, когда уселся за руль, а я заняла пассажирское сиденье.

Я развернула бумагу, из которой на меня смотрели аппетитные капкейки.

– Это не бальзамическая икра, но я не хочу оставшуюся дорогу ехать под звуки твоего голодного желудка, – пробурчал Рэймонд, снимая Мустанг с ручника.

***

– Вам достался наш самый очаровательный постоялец! – медсестра радостно сообщила эту новость, как будто представляла Джастина Бибера, а не семидесятилетнего старикашку.

Мы стояли в холле пансионата, больше напоминавшем европейский отель. Бордовые ковры на полу, в стенах за стеклом плавали тропические рыбки и вместо улыбающегося консьержа, нас встретила миловидная медсестричка в униформе мятного оттенка.

– А имя у этого очаровашки есть? – спросила я, замечая, как молодая работница строит глазки Рэймонду.

– Меня зовут Эшли, – не обращая на меня внимания, девушка продолжила пялиться на парня.

– Рэймонд, – хмуро проговорил он в ответ на ее густо накрашенную улыбку.

– Вы познакомите нас с вашим постояльцем? – нетерпеливо спросила я.

Кажется, пройдет еще секунда, и медсестра перестанет сверкать зубами и откусит голову Рэймонду, как самка богомола.

– Ах, да, – Эшли вспомнила, что находится в пансионате, а не на быстрых свиданиях. – Его зовут Энтони Барет. Он любит болтать о джазе, американском футболе и о своих женах.

– Какой интересный списочек, – проговорила я, заметив, как Рэймонд нахмурился.

– У мистера Барета есть дети? – спросил он.

Мы остановились перед дверью комнаты на втором этаже, за которой по всей видимости находился престарелый любитель джаза.

– Двое сыновей, но они его редко посещают, – грустно проговорила медработница и потом опять нацепила улыбку на густо накрашенное лицо. – Хорошо, что вы приезжаете из группы поддержки.

– Да, Стэлфорд главный чирлидер, – пробубнила я себе под нос, наблюдая, как Эшли пару раз постучала в дверь и повернула ручку.

– Мистер Барет, к вам гости! – медсестра вошла в небольшую комнату с включенным настенным бра. Лампочка кидала тусклые лучи на односпальную кровать, стоявшую у окна с серыми шторами. Слабый свет едва доставал до письменного стола и платяного шкафа, находившихся на другой стороне комнаты.

– Джони приехал? – сидевший в кресле пожилой мужчина оторвал взгляд от газеты. Несмотря на седую шевелюру и глубокие морщины на лице, взгляд Энтони излучал довольно моложавую энергию.

– Ваш сын обещал заехать на следующей неделе, – чуть громче обычного ответила работница.

Отлично, этот старикан глухой, значит придется постоянно кричать.

– Пришли ребята из группы поддержки мистера Гранта, – добавила Эшли.

– Марк? – радостно спросил Барет.

– Нет, это Рэймонд и… – девушка запнулась, напрягая лицо и память.

Казалось, пройдет еще полминуты, и я услышу, как шевелятся ее извилины в голове.

– Линдси, – скорее всего строй солдат также встречает генерала, как я сейчас выкрикнула свое имя.

– Так звали мою первую супругу, – произнес старичок, заставив рассмеяться медсестру. Она ведет себя весьма подозрительно. С какой стати ей всегда хихикать просто так? Может Эшли покуривает между дежурствами?

– Что вы читаете? – спросил Рэймонд, заглянув через плечо пожилому мужчине.

– Нью-Йорк Таймс, – мистер Барет поднял на него озорной взгляд, – Только посмотри на лицо Трампа на этом фото. Бедняга так кричит, словно Ким Чен Ын засунул свою ядерную пушку в его зад.

– Может оставите нас наедине с мистером Баретом? Чувствую, что мы поладим, – Рэймонд обернулся и мрачно посмотрел на Эшли.

– Хорошо, я буду на посту, – медсестру не смутил суровый вид Рэймонда.

Она задержала свои свинячьи глазки на его подтянутой фигуре, остановившись в дверном проеме. Десятки встречаются не каждый день, и я ее понимала.

Послышался звук закрывшейся двери, и Рэймонд облегченно вздохнул.

– Одного меня раздражает ее смех? – негромко спросил он, удостоив меня мимолетного взгляда.

Ковролин заглушал стук шагов его тяжелых ботинок, когда Рэймонд обогнул кресло, где сидел мистер Барет, и развалился на кровати.

Я усмехнулась, отмечая, что меня также, как и Рэймонда, выводило из себя стабильное хихиканье Эшли.

– Может медсестра пьет золофт? Когда я глотала антидепрессанты, меня веселила реклама чистящего средства для туалета, – произнесла я, продолжая стоять у двери. Спиной я прижалась к стене, почувствовав, как ноги устали от чертовых каблуков.

– Линдси, у вас такой приятный голос, прямо, как у моей второй жены, – произнес мистер Барет, откладывая газету. – Недавно мы отмечали ее день рождение. Она у меня молоденькая, ей стукнуло шестьдесят.

Услышав адресованный мне "комплимент", Рэймонд затрясся на кровати, издавая звуки переклички шимпанзе.

– Твой хохот не лучше Эшли, – буркнула я и заняла место на другом конце кровати. Вытянув ноги, я скинула туфли и облегченно вздохнула.

Помимо этого, я посмотрела на мистера Барета, отмечая отточенные скулы, волевой подбородок и заразительную улыбку, не растерявшую обаяния за несколько десятков лет. Наверняка, мистер Барет в молодости пользовался популярностью среди женщин. Внешне он напоминал смесь Джека Николсона и Роберта де Ниро. Похоже, разукрашенная Эшли была права – этот постоялец еще тот обаяшка.

– Сколько у вас было жен? – спросила я, заметив, как Рэймонд окончательно развалился поперек матраса.

– Две, – ответил мистер Барет. – Линдси и Сара.

– А кого вы любили больше? – вновь поинтересовалась я.

Старичок тихо вздохнул.

– Они совершенно разные. У Линдси я был первым. Это ни с чем несравненное чувство. Она умерла пять лет назад.

– Мне очень жаль, – одновременно проговорили мы с Рэймондом,

– Рано или поздно все мы там будем, – мистер Барет перекинул взгляд с меня на Рэймонда. – А потом я повстречал Сару. И у меня еще никогда не было столько нежности и уважения.

– Конечно, в вашем возрасте уже не бывает страсти, – усмехнулся Рэймонд, запустив пальцы в густые волосы, отчего полностью их растрепал. Наверное, именно так его прическа выглядит по утрам.

– Это еще почему? – мистер Барет свел седые брови. – Наличие геморроя и артрита не помешало мне произвести впечатление на Сару. Вы бы видели, как мы танцевали на юбилее одной нашей знакомой. Это вам не подтанцовка у Тимберлейка.

Он встал с кресла и подошел ко столу, нажав на кнопку магнитофона. Комната заполнилась музыкой Джона Маклафлина, и старичок одобрил собственный выбор кивком головы. Развернувшись, он быстрым шагом преодолел комнату и остановился напротив меня, протянув морщинистую ладонь.

– Линдси, вы же не откажете в танце умирающему старику?

– Мистер Барет, а вас не скрючит остеохондроз? – спросила я, не ожидая такого предложения.

– Не переживай, не скрючит, – бодро ответил старичок, кинув взгляд на валявшегося на кровати Рэймонда. – Зато кое-кто другой согнется от его лежачей неудобной позы.

Я протиснула ступни в туфли и взяла за руку мистера Барета. От него пахло табаком и бергамотом. Мы начали танцевать, точнее покачиваться, как деревья, но вскоре мистер Барет вошел в кураж. Старичок ловко поднял вверх руку, дав мне свободу для пируэта,