унижения из-за необходимости обращаться к нему по статусу, который внушал уважение, независимо от моих чувств по этому поводу. Я провела всю свою жизнь в клетке, вынужденная кланяться существам, которые против моей воли поставили себя выше меня, и принятие обета было задумано как способ подняться над этим, перестать подчиняться воле других. Но теперь я просто оказалась под другим зверем, действия моего собственного тела предавали меня и принуждали к подчинению.

Я подавила всплеск эмоций, сдерживая покалывание в глазах, не позволяя ни единой слезинке упасть из-за этого. Я отдала все свои слезы своему горю. Я не пролью больше ни одной.

Старейшина. Это слово было похоже на цепь у меня на шее. Оно заставило меня почувствовать, что я была кем-то меньшим, чем он. Как будто мы не были равны, и я больше не была свободна.

— Это мой титул, и из уважения ты должна обращаться ко мне именно так. — Глаза Магнара сверкнули сталью, в его взгляде читалась ярость, и в нем мелькнуло предательство, которого я не поняла.

— Разве ты не хотел обучить меня? — Спросила я.

После всего, что побудило меня принять обет, я внезапно начала сомневаться в своем выборе. Если Магнар не хотел занимать эту должность, то что мне оставалось делать теперь?

— Когда я рассказал тебе о клятве, ты ясно дала понять, что не хочешь ее принимать. Так что я и не думал учить тебя после этого, — прорычал он.

— Ну и что? Я передумала. Наверняка ты, как никто другой, можешь понять жажду мести, которую вызвала во мне смерть моего отца…

— Месть станет концом твоей жизни, если ты позволишь ей контролировать каждое твое решение! — прокричал он, его голос резким треском разорвал тишину, заставив мое сердце подпрыгнуть и я откинулась на подушки.

Магнар хлопнул ладонью по спинке кровати рядом со мной, затем отвернулся от меня, топая по хрупким половицам и с явным разочарованием запуская пальцы в свои длинные волосы.

Всплеск страха заставил адреналин хлынуть по моим венам, но я отказалась трусить перед ним, как наказанный ребенок. Мои губы растянулись в собственном рычании.

Я сбросила с себя одеяло и плавным движением поднялась, готовая ударить его по его глупой голове, если это было необходимо, чтобы добиться от него ответов. Но ноги подкосились, когда я попыталась сделать шаг, и мне пришлось ухватиться за каркас кровати, чтобы не упасть. Голова кружилась от недостатка пищи, но и что-то еще было не так. Как будто мои конечности двигались не совсем так, как я ожидала, мое тело быстрее реагировало на мои желания, а осознание окружающего мира росло по мере того, как я двигалась.

Я оглядела себя. Моя одежда была грязной и рваной, а ноги босыми. Грязь и кровь все еще оставались коркой под моими ногтями после постройки каирна из камней для моего отца. Я должна была чувствовать себя дерьмово, но в моем теле появилась легкость, которая противоречила моим ожиданиям.

Каждое мое движение ощущалось как-то по-другому. Как будто мне нужно было заново узнать свое тело. Я пересекла деревянный пол целеустремленными шагами, не издавая ни звука, направляясь к Магнару. Это было так же легко, как дышать. Часть меня хотела восхититься переменами, но мой разум был занят тем, чего еще мне это стоило, и самым отчаянным желанием пнуть Магнара за то, что он такой придурок.

Я потянулась к нему, намереваясь заставить его повернуться ко мне лицом, но он повернулся прежде, чем я успела схватить его за руку, вместо этого поймав мое запястье своей ладонью, его пальцы легко обхватили мою плоть.

— Ты хотел этого, — обвинила я в ответ на гнев в его золотистых глазах, и он усмехнулся.

— За всю свою жизнь я хотел для себя только одну вещь, — ответил он. — Только одну. И все же боги запретили мне даже это. Ты думаешь, что понимаешь концепцию мести, но ты всего лишь наивный ребенок, когда дело касается мира, в котором ты живешь. Ты почти ничего не знаешь о монстрах, которые захватили твой мир, и только случайность судьбы освободила тебя из их когтей, когда ты наткнулась на меня, на моем пути.

— Я сама сбежала из Сферы, — прошипела я, высвобождая руку из его захвата, и он позволил мне, скривив губы, когда я сжала руку в кулак.

— О да, — согласился он. — Тебе удалось вывести единственных людей, которых ты любишь в этом мире, на свободу всего на несколько часов, прежде чем их выследили и схватили, как слабых людей, которыми вы все являетесь…

Мой кулак взметнулся быстрее, чем я ожидала, бесконечная ярость взорвалась во мне, когда я бросилась на Магнара, мое горе переросло в ярость, как лесной пожар, распространяющийся при порыве ветра.

Воспоминания пронеслись сквозь меня, выученные уроки, тренировки, которые проходили в других телах, теперь давали мне необходимые знания. Я изогнула свое тело в такт удару, и на долю секунды мне действительно показалось, что я смогу нанести его.

Но, конечно, он двинулся раньше, чем я успела, его голова повернулась ровно настолько, чтобы мой удар превратился в скользящий, который лишь слегка задел костяшками пальцев жесткую щетину на его подбородке.

Магнар отбил мою руку в сторону, мой второй удар был отражен так же легко, его рука каким-то образом обвилась вокруг моей талии, когда я по инерции бросилась к нему. Он яростно развернул меня, переворачивая и прижимая спиной к себе.

— Ты должна была уйти, как только найдешь свою семью, — прорычал он мне на ухо, грохот его слов вибрировал в моей груди.

— Я их не нашла, — ответила я, боль от этой правды ранила меня гораздо глубже, чем могли бы любые жестокие слова из его уст. — Не всех. И мой отец…

Рыдание застряло у меня в груди, и я сдержала его, плотно сжав губы, когда горе снова поднялось во мне, а боль была слишком острой, чтобы ее вынести.

Магнар резко выдохнул, его хватка на мне ослабла, хотя он все еще держал меня в клетке своих рук.

— Ты не понимаешь, что натворила, — пробормотал он.

— Так объясни мне это, — огрызнулась я в ответ. — Ты высмеиваешь меня за то, что я ничего не знаю о монстрах, которые правят моим видом, но на невежество есть только один ответ — знание. Я хочу знать, так дай мне ответы. Скажи мне, к чему еще обет принудит меня. Что я могу делать? Чего не могу?

Магнар выругался, снова поворачивая меня лицом к лицу с яростью, которая все