– Прости, что разочаровала. Я хочу помочь. Может, я еще пригожусь…

– Очень важно было прийти вовремя, – начал Роан. – Каллах велела привести тебя на заседание Совета. – Он едва заметно склонил голову набок. – Каллах сказала, что ты – ключ. – Однако что-то в его тоне подсказывало: он уже не до конца в это верит.

– Почему прийти вовремя было так важно?

– Верховный Король фейри – Король Огмиос – столетиями сражался со Старшими Фейри в Хоквудском лесу. После заседания Совета он разбил их, сломил их сопротивление, выгнал из домов. Большинство воинов погибли, а уцелевшие прячутся вместе с королем Эбором. Все изменилось.

От страха по моему телу побежали мурашки.

– Почему?

– Потому что теперь Король Огмиос волен сделать то, что хотел всегда. Вести войну со своими истинными врагами – фейри, которые прогнали его с его земель, заставили вырезать его собственное королевство из земель Старших Фейри. Теперь он победил врагов здесь и больше не сражается на два фронта. И может бросить все силы против Благих.

Внутри меня все сжалось, я крепче вцепилась в одеяло.

– Давай найдем способ его остановить. Если я – ключ, может, я еще в силах помочь.

Роан уставился на меня так, что вокруг сгустились тени:

– С каких пор тебе есть дело до нашей политики? До Короля Огмиоса?

– Я не хочу войны.

Роан придвинулся ближе; его мышцы напряглись, как у змеи перед броском. Он заглянул мне в глаза, и я ощутила жар его мощного тела.

– С чего агенту ФБР беспокоиться о войне фейри?

– Я знаю, что потери будут огромные.

Роан прищурился:

– Ты беспокоишься о людях.

Я уставилась ему в глаза:

– Меня вырастили люди. Конечно, я беспокоюсь о них.

– Думаешь, ты одна из них? Таких, как твой друг Габриэль? И среди них собираешься провести всю жизнь?

Я пожала плечами:

– Наверное. Среди вас я не чувствую себя своей.

На мгновение в глазах Роана промелькнула вспышка сильной боли:

– И все же они не принимают тебя, не так ли? Что бы сделало с тобой ЦРУ, узнав о тебе правду? – Он склонил голову набок. – Я понимаю, кому ты верна. Значит, мне ты без надобности. Ты – обуза. Я нуждался в тебе неделю назад, когда племена Старших Фейри были еще живы, но ты подвела меня из-за преданности людям. Тебе не место здесь. Да ты и не сможешь сражаться на равных среди фейри. Ты сама сказала, что выросла среди людей.

Уязвленная, я не задумываясь ляпнула:

– Я могу сражаться не хуже любого фейри. Ты уже видел, как я это делаю.

На подбородке Роана дрогнул мускул:

– Кассандра, отправляйся домой. Как по мне, ты никчемна.

Сердце бешено колотилось в груди, в воздухе повисло тяжелое молчание. Наверное, сказывалась усталость, но глаза защипало от слез. Слова Роана ударили под дых.

– Вот так, значит?

– Ты должна вернуться к своему народу, – наконец ответил он. – Здесь тебе нечего делать. Одевайся, провожу тебя к порталу.

* * *

Белый конь Роана возвышался надо мной, я уставилась на него. Я никогда не ездила верхом, а он выглядел крупнее и злобнее всех остальных лошадей, которых я видела раньше. Черные глаза уставились на меня. Он фыркнул и выпустил из ноздрей облачко пара.

Роан одним стремительным прыжком оказался на лошадиной спине, ухватив поводья, и взглянул на меня сверху вниз, ожидая, когда я последую его примеру.

– Как его зовут?

– Оберон. Не присоединишься? – Помочь Роан не предложил.

– Он высоковат для меня.

Роан изогнул бровь:

– Разумеется. Чего и следовало ожидать.

Я стиснула зубы, решив взобраться на коня, даже если он меня прикончит. Я ничего не смыслила в лошадях, но в Академии ФБР мне приходилось карабкаться на стены. И сейчас передо мной тоже стена – из мышц, кожи и волос.

Я отступила на несколько шагов, бросилась вперед и подпрыгнула, вцепившись в конскую шерсть. Но как раз в этот момент чертова стена отодвинулась. Однако мне удалось занести ногу над крупом. Чтобы не упасть, я ухватилась за мощный торс Роана.

– Да уж, изящно, – заметил он.

– Но у меня ведь получилось, правда?

Роан пожал плечами и пришпорил Оберона. При первом же шаге я едва не улетела назад, вцепилась в грудь Роана и почувствовала, как ходят его мощные мышцы под темным шерстяным свитером, когда он понукал коня.

Мы поскакали галопом. Я оказалась не готова к такой скорости и тряске. Ноги напряглись, и, вопреки здравому смыслу, я крепко обняла Роана. Он держался совершенно непринужденно, его тело двигалось с конем как одно целое. У меня почему-то получалось наоборот: когда Оберон приседал, я подлетала вверх, а когда он приподнимался, то падала вниз и билась задницей о его круп. Мне хотелось попросить Роана притормозить, но гордость не позволяла. Неужели он нарочно выводит меня из себя?

Конь так сильно тряхнул меня, что зубы клацнули, и я едва не прокусила язык. Зато во время скачки я с наслаждением впивалась ногтями в Роана. Правда, он не подавал виду, нравится ему это или нет. Да и вообще не обращал на меня внимания.

Через некоторое время я сообразила, как двигаться в такт с конем, и скачка стала более терпимой. От усталости я расслабилась, краем глаза поглядывая на мелькающие мимо кедры и сосны. Бледный солнечный свет искрился на свисающих с веток сосульках и взметающейся снежной пыли. Воздух был наполнен густыми ароматами мха, земли и древних мудрых дубов. Постепенно ритмичный галоп начал убаюкивать. Впервые за долгое время мой разум успокоился. Передо мной мелькали чудесные видения: сверкающая, вся в солнечных пятнах, река и растущие по берегам дубы и земляника. Эти образы окончательно завладели моим сознанием, и я прижалась головой к спине Роана.

– Черт побери, – внезапно разбудил меня его голос.

– Что такое?

– Люди короля.

Мой пульс участился; я всматривалась в тихие заснеженные дубы, мимо которых мы проносились.

– Я никого не вижу…

– Еще увидишь.

Я обняла его крепче:

– Почему они охотятся за тобой?

– После битвы со Старшими Фейри они точно знают, что я их враг. Они могут выследить меня здесь, в Хоквудском лесу.

Роан наклонился вперед, пустив Оберона в настоящий галоп. Ветер трепал волосы, дыхание перехватило: мы набирали скорость, деревья мелькали размытыми пятнами. Казалось невероятным, что при таком темпе конь не врезался в них, но Роан легко ориентировался в лесной темноте, и мы оставались целы и