– Разбирайтесь сами. Я не стану выдвигать обвинение, пока он не напишет чистосердечное и не подтвердит всё на артефакте истины. Но если он сделает это вам назло, то я в этом не участвую.

Щёлкнул замок на двери и с той стороны повернулась ручка. В комнату вошли мои родители, а дядя Колин со своим товарищем по званию молча покинули кабинет.

Что ж, вот и истинные виновники торжества.

– Добился, чего хотел? – тихо спросила мама, положив на колени какой-то объёмный свёрток. – Если дать делу ход, тебя всё равно допросят на артефакте истины и подтвердят нападение на представителей человеческой расы.

– Встречный вопрос: добились, чего хотели? – я поочерёдно переводил взгляд то на маму, то на папу. – Если бы вы всё это не затеяли, я бы спокойно закончил академию в этом году и пошёл бы в сборную Виригии. Защищать её честь не на поле боя, как вы всегда мечтали, а на спортивном,

Мама уже вдохнула, чтобы что-то сказать, но отец положил ладонь на её сложенные на коленях руки и сказал вместо неё:

– Я понимаю, ты выживал, как мог. Ты не прав в том, что выбрал незаконный путь. Но, тем не менее, нашёл способ встать на ноги. Сколько скопил?

– Около полутора сотен золотых, – неохотно ответил я.

– Этого вполне достаточно, чтобы жить достойной жизнью целый год.

– Я собирался их отдать… другу.

Мне стало некомфортно от этого признания, и я, скрестив руки, отвернулся к глухой серой стене.

– Большая сумма. Заём? С процентами?

– Бескорыстно.

– Зачем? – удивилась мама.

Я только крепче скрестил руки. Рассказывать им про то, в каком положении оказался Лео, у меня в планах не было. Более того, я пока даже ему не сообщал об этом решении. Все эти ночные побои я терпел только для того, чтобы купить небольшой дом и жить отдельно, вместе с Шелли. Но она сообщила, что расстаётся со мной – и куда-то уехала, никого не предупредив. И теперь всё это просто потеряло смысл.

– Ты изменился, – тихо проговорила мама. – Не могу сказать, что мы были не правы: это время пошло тебе на пользу. Но теперь возвращайся домой.

– Я не брошу спорт.

– В этом нет необходимости, – ответил отец, и кончики его губ едва заметно приподнялись. – Ты доказал нам, что способен принимать собственные решения. Даже если они… не всегда верные. Но мы все иногда ошибаемся. Думаю, ты свои уроки уже извлёк.

– И вы не будете требовать, чтобы я вошёл в систему Саргон?

– Не будем, – выдохнула мама – и тоже улыбнулась.

Я не хотел показывать свою радость. Свой триумф. И снова отвернулся, словно обдумывая. Хотя думать-то было и нечего, я и так загостился у Дэна, а мои деньги нужнее Лео. Потом неторопливо вздохнул и повёл плечами:

– А что с академией?

– Мы продлили оплату твоего обучения. Но тебе придётся нагонять программу пропущенного семестра или оставаться на второй год.

– Об этом ты поговоришь со своим куратором.

– Мы принесли тебе одежду, – сказала мама и положила на стол свёрток, который лежал у неё на коленях. – Ты мог бы переодеться и успеть на третью пару.

Я развернул свёрток и обнаружил внутри собственную одежду, которая осталась в родительском доме. Констатировал:

– Опять рылись в моих вещах.

– Не поедешь же ты в академию в этом, – мама выразительно окинула взглядом мою окровавленную майку. Разбитая губа уже затянулась, но так и осталась пухлой и болезненной: комната блокировала не только магию, но и регенерацию.

– Так значит, мы договорились? – уточнил отец.

– Договорились, – ответил я и впервые за долгое время улыбнулся собственным родителям.

***

– Ну что, с возвращением, что ли, – Дэн хлопнул меня по плечу и откинулся к стене.

Мы встретились в академии и теперь стояли на засыпанном снегом балконе. До пары осталось ещё несколько минут, поэтому я коротко изложил события последних дней.

– Что будешь делать? – спросил он. – Восстанавливаться?

– Пока не знаю. Зависит от того, какой объём мне придётся догонять. Скорее всего до конца года буду приходить на лекции слушателем, а со следующего года восстановлюсь снова на пятом курсе.

Дэн усмехнулся.

– Значит, мы с тобой полетаем ещё.

– Полетаем.

Я тоже облокотился о стену, которая за моей спиной почти сразу начала нагреваться и, уперевшись в неё затылком, прикрыл глаза. В голове было пусто.

– Шелли сегодня не пришла на пары, – сказал Дэн, наконец.

Я отлепился от стены и вопросительно выгнул бровь.

– Что Робинсон говорит по этому поводу?

Из-за ареста мне пришлось пропустить единственную тренировку, которую нам поставили между играми, и не был в курсе даже, что в первый учебный день месяца наша кнопка окончательно куда-то пропала.

Мы пришли к ней сразу, как только получили сообщение, но её уже не было дома, и чудаковатый папаня бусинки отказался говорить нам, куда она ушла. Это было более чем странно, но мы посудили, что раз отец спокоен, значит, ничего опасного с ней не происходит. Когда повторный визит окончился тем же, я заподозрил, что Шелли нас избегает, и её намерение прервать отношения действительно серьёзны.

– Ничего не говорит, – отозвался Дэн мрачнее обычного. – Я поспрашивал ребят, никто ничего не знает, даже Мира только руками разводит.

– Робинсон должна знать. Шелли ответственный менеджер, она бы не пропустила рабочий день, не предупредив.

– Робинсон молчит. Говорит, что наше дело – молча таскать свои яйца.

Я хохотнул. Наша новая тренерша за словом в карман не лезет.

– А что с девчонкой, которая нам уже как сестра, значит, не наше дело, – протянул я. Сестра. Я и сам не знал, почему так выразился. Наверное, так думать было немного легче.

– Да… – выдохнул Дэн, коротко нахмурился и мотнул головой: – Пара начнётся через пару минут. Пора возвращаться.

– Давай, – я поднял руку, и Дэн хлопнул по моей ладони, обхватив её.

– Так значит, вечером тебя не ждать?

– Не ждать. За вещами зайду как-нибудь потом.

– Жаль. Я вроде как уже привык к тебе.

Я усмехнулся и толкнул дверь, ведущую на второй этаж академии.

В аудитории, где должна была проходить пара по совмещению стихий, меня встретили так, будто я был вернувшимся с войны солдатом. Вернувшийся с несправедливой войны с победой солдатом. Или, по меньшей мере, как только что завоевавшего звание всемирного чемпиона.

– Маркус! – взвизгнула Синтия и первой бросилась мне на шею и расцеловала обе щёки, после чего ткнула пальцем в одну из них: – Ты когда вообще брился последний раз? Я все губы расцарапала!

Действительно, когда? В день