Луций приподнял бровь.

– Это просто разумно, если хочешь знать. Кому охота толкаться в толпе на Форуме, щурясь и глядя мимо всяких зевак, чтобы прочитать Новости на досках объявлений? Или, что еще хуже, слушать, как какой-нибудь клоун читает вслух, вставляя свои собственные остроумные комментарии.

– Но в этом весь смысл Известий, - возразил я. – В этом и заключается общественная деятельность. Люди отдыхают от шума и суеты Форума, собираются вокруг досок для объявлений и обсуждают то, что их больше всего интересует - новости войны, браки и рождения, гонки на колесницах, любопытные предзнаменования. Это одно из удовольствий городской жизни – смотреть новости и спорить с согражданами о политике или лошадях.

Луций вздрогнул.

– Нет, спасибо! Мой способ лучше. Я отправляю пару рабов на Форум за час до выставления обозрения. Как только появляются Известия, один из них читает ихвслух от начала до конца, а другой записывает под диктовку стилусом на восковых дощечках. Потом они спешат домой, переписывают слова на пергамент, и, когда я встаю, мой личный экземпляр Известий уже ждет меня в саду, когда чернила все еще сохнут. Солнце. Удобное кресло, солнечное место, сытная чашка бульона и мой собственный экземпляр Ежедневных известий – говорю тебе, Гордиан, нет более цивилизованного способа начать день.

Я положил в рот миндаль.

– Мне все это кажется довольно антиобщественным, не говоря уже о экстравагантности. Стоимость одного пергамента!

– Прищуривание от восковых табличек вызывает у меня напряжение глаз, – Луций отпил бульон. – В любом случае, я не просил тебя здесь критиковать мои личные удовольствия, Гордиан. В Новостях есть кое-что, чтобы я хотел, и ты увидел.

– Что, новости о том, что мятежный римский генерал терроризирует Испанию?

– Квинт Серторий! – Луций переместил свою статную фигуру. – Вскоре он получит под свой контроль весь Пиренейский полуостров. Местные жители ненавидят Рим, но обожают Сертория. О чем могут думать наши два консула, не оказывая военной помощи правительству провинции? Децим Брут – старый книжный червь, я скажу тебе, не боец; трудно представить, чтобы он возглавил экспедицию. Но его товарищ-консул Лепид – ветеран войны; сражался за Суллу в гражданской войне. Как эти двое могут сидеть, сложа руки за спиной, пока Серторий создает себе собственное государство в Испании?

– Это все написано в Ежедневных новостях? – спросил я.

– Конечно, нет! – Луций фыркнул. - Ничего, кроме официальной линии правительства: ситуация под контролем, нет причин для беспокойства. Ты найдешь больше подробностей о непристойных заработках возничих, чем об Испании. Чего еще ты можешь ожидать? Ежедневные новости – озвучиваются правительством. Деци, вероятно, сам диктует каждое слово военных новостей.

– Деци?

– Децим Брут, конечно, консул, – имея древние патрицианские связи, Луций имел привычку коверкать имена даже самых уважаемых граждан. – Но ты отвлекаешь меня, Гордиан. Я не собирался говорить с тобой о Сертории.  О Дециме Бруте, да; а о Серторий, нет. Вот, взгляни на это.

– Обычные общественные сплетни? – я просмотрел свитки. - Сын A обручился с дочерью Б… C посетил Д на его загородной вилле… E делится своим знаменитым семейным рецептом яичного заварного крема, датируемого временами, когда Ромул кормил волчицу, – я хмыкнул. - Все очень интересно, но я не вижу…

Луций наклонился вперед и постучал по свитку.

– Прочти эту часть. Вслух.

– «Книжный червь завтра высунется наружу,

Легкой добычей для воробья,

Но куропатка останется голодной.

Светлоглазая Сафо говорит:

Подозрительно, что

Кинжал поражает быстрее молнии.

А еще быстрее: стрела.

Но Венера победит всех!»

Луций сел и скрестил свои мясистые руки. – Что ты думаешь об этом?

– Я считаю, что это своеобразная тайнопись; какие-то всякая ерунда – сплетни, переданные с помощью кода. Никаких собственных имен, только ключи, которые не имеют смысла для непосвященных. Учитывая упоминание Венеры, я полагаю, что этот конкретный предмет связан с какой-то незаконной любовной интрижкой. Я сомневаюсь, чтобы узнал вовлеченных лиц, даже если бы они были четко описаны. Ты можешь сказать об этом что-то большее? Что все это означает, Луций?

– Кое в чем ты прав. Боюсь, что, по крайней мере кое, о чем догадываюсь. Вот почему я и позвал тебя сегодня, Гордиан. У меня есть близкий друг, которому нужна твоя помощь.

Я приподнял бровь. Богатые и влиятельные связи Луция раньше предоставляли мне прибыльную работу, но они также часто подвергали меня большой опасности.

– Кто этот твой друг, Луций?

Он поднял палец. Окружавшие нас рабы молча удалились в дом.

– Осмотрительность, Гордиан. Надо проявлять осмотрительность! Послушай, еще раз с этого места. «Книжный червь…»

– А кого ты имеешь в виду под книжным червем? – заморгал я.

– Децима Брута, консула. - кивнул Луций.

– Читай дальше.

– Завтра книжный червь высунется наружу…  Деци завтра отправится в Большой Цирк, чтобы посмотреть скачки из консульской ложи.

– Легкой добычей для воробья...   Сделай свой вывод из этого, особенно с упоминанием кинжалов и стрел позже!

Я приподнял бровь.

– Ты решил, что существует заговор против консула, на основании заметки с намеками в Ежедневных известиях? Это кажется неправдоподобным, Луций.

– Это не я так думаю. Так думает сам Деци. Бедняга в ужасном состоянии; пришел ко мне домой и поднял меня с постели час назад, отчаянно нуждаясь в совете. Ему нужен кто-то, чтобы разобраться в этом тихо и по-быстрому. Я сказал ему, что знаю только одного человека: Гордиана Искателя.

– Меня? – я нахмурился, глядя на оливковую косточку между указательным и большим пальцами. – Поскольку Известия озвучиваются правительством Рима, несомненно, сам Децим Брут, лучше определит, откуда появилась эта новость и что она на самом деле означает. Для начала, надо узнать, кто ее написал?

– В этом как раз и проблема.

– Я не понимаю.

– Ты видишь, что тут советует «Сафо»?

– Да.