Шрифт:
Закладка:
– Бросьте. Вы рассматриваете цветы в летнем саду и потолок в зарослях папоротника. А ваши губы шепчут его имя. Тут не нужно быть выдающимся менталистом, чтобы понять, о ком вы грезите.
– О ком хочу, о том и грежу. Не ваше собачье дело! – огрызнулась София. «Какого хрена я перед ним вообще оправдываюсь?».
– Не стану вас снова предостерегать и переубеждать. Но хотел бы немного остудить ваше разыгравшееся воображение, – он неторопливо отламывал вилкой кусочки медовика.
– В смысле? – насторожилась она.
– Допускаю, что кто-то из соплеменников Габриэля мог попасть в наш мир в средние века, например, и это оставило след в человеческой культуре. Описано явление элурантропии, мифической способности человека принимать вид кошачьих. Элурантропы, веркоты, котолаки – это как оборотни, только кошки. Его примечательная внешность, которая произвела на вас столь неизгладимое впечатление, не является его природным обличьем. Ему просто пришлось адаптироваться к человеческому миру.
– Что ж, и весьма успешно. И как же он выглядел раньше?
– Знаете, есть такие кошки без шерсти, – Полянский пощёлкал пальцами, как бы пытаясь вспомнить.
– Сфинксы, – подсказала София.
– Да. Вот представьте себе такого антропоморфного сфинкса. Без хвоста, правда. Человеческое тело и кошачья голова. Росту метра два с половиной. Насупленная злая морда в складках кожи, уши торчат. Когти, клыки, непомерное эго и отвратительный характер.
– Бррр! – она поморщилась, передёрнув плечами.
– Согласен, – он удовлетворённо кивнул, довольный реакцией, и отправил в рот ещё кусок торта.
– Умеете вы, Полянский, перебить аппетит. Причём к чему угодно, – фыркнула она.
«Ревнует что ли?!» – прищурилась София. Она собиралась с мыслями, подбирая слова для наиболее колкой реплики, но Полянский приподнял вилку, чуть указав куда-то ей за спину.
– А вот и наша клиентка.
София оглянулась и увидела, что к их столику направляется очень ухоженная женщина, неуловимых на взгляд средних лет. Высокая, со стильной асимметричной стрижкой пепельных волос до плеч. Ровный лёгкий загар. Розовая свободная блуза, небрежно перехваченная цепочкой на талии, белоснежные брюки и белая сумка. В руке напряжённо сжимала ключи от машины.
«Интересно, вписалась бы у меня в гардероб такая шикарная фуксия. Похоже, вискоза. Сумка вместительная, стопудово под документы. Но не особо удобная. Интересно, с чем эта дама пришла к медиуму?».
София с любопытством рассматривала женщину. Полянский встал для приветствия, они обменялись рукопожатием, и он деликатно представил.
– Инга Петровна Крылова, знакомьтесь, это моя коллега, София Николаевна Данкевич.
– Здравствуйте! Можно просто Инга, – кивнула женщина.
Посетительница заказала для себя таёжный чай, покрутила в руках айфон в белом чехле, неловко уронила на стол.
– Симпатичные интерьеры. Не была тут ни разу раньше… – с усилием улыбнулась она.
– Инга, давайте сразу перейдём к сути? Вы человек деловой, да и наше время дорого, – мягко, но настойчиво прервал её Полянский.
– Знаете, Николай Петрович весьма уважаемый человек, здравомыслящий и не склонный к мистицизму. Пережил такое горе. Его опыт и мнение я уважаю. Но, признаюсь, моё дело довольно деликатное, и в чём-то даже личное, и мне хотелось бы иметь гарантии…
Крылова без особой необходимости взяла салфетку, хотела промокнуть губы, но ко рту так и не донесла. Перед ней официантка поставила чашку чая.
– Вы желаете получить доказательство моей компетенции? – понимающе кивнул Полянский, откидываясь на спинку стула.
София поняла, что он сейчас сделает, и только вздохнула. Ей самой довелось в прошлом году получить наглядную демонстрацию его способностей. Это было неприятно. Странно, когда незнакомый человек вытаскивает из твоих мыслей что-то потаённое и выкладывает в ярком беспощадном свете.
– Ваш отец уже пять лет в паллиативном отделении в восьмом корпусе на улице Маршала Тимошенко. И вы испытываете чувство вины, что не взялись самостоятельно его досматривать. Но болезнь матери измотала вас ещё пятнадцать лет назад, не удивительно, что хотелось избежать новых переживаний. Вам не за что себя упрекать, для родителей сделали больше, чем многие из нас. Пора успокоиться.
Крылова сжала в руке забытую салфетку, застыла с приоткрытым ртом, чайная ложечка нервно звякнула о белую чашку. Она беспомощно глянула на Софию.
– Откуда вы?.. Как это?.. – её губы задрожали.
– Не спрашивайте, – покачала головой София. – Это невозможно объяснить!
– Вы могли навести справки, у вас было время! – судорожно цеплялась за реальность Инга, продолжая комкать тонкую бумагу.
– Хорошо. Вчера вы дали Даниле пятьдесят тысяч на ремонт машины, хоть и подозреваете, что любовник обманывает вас. И думаю, не зря подозреваете, – невозмутимо добил Полянский.
Крылова окончательно растерялась. И София успокаивающим жестом коснулась её руки, накрыла ладонью напряжённые пальцы, наконец-то выпустившие истерзанный бумажный комочек.
– Не пытайтесь себе объяснить. Просто доверьтесь ему, и всё. Лучше расскажите о своём деле, Инга. С чем вы хотели обратиться к нам?
«Чёрт! Я тоже сказала «к нам». Оговорочка по Фрейду? Ну как так вырвалось? Надо следить за словами. И вот наверняка потом прицепится ко мне, припомнит!».
Крылова чуть выдохнула, отпила немного чая с ароматом сосновых шишек и можжевельника, поперхнулась и откашлялась.
– Видите ли, у нас в агентстве коллектив небольшой и дружный. Разумеется, больше женщин. И вот уже третий год как у нас творится какая-то чертовщина. Несколько сотрудниц серьёзно пострадало.
– А конкретнее? – тихо переспросил Полянский.
– Одна за другой уходили в декрет и теряли детей. Одна покончила с собой после этого.
София почувствовала озноб, ледяные колючки впились в спину вдоль позвоночника и под лопатки. Она напряглась и машинально подалась к собеседнице.
– Медицинские показатели? Результаты вскрытия?
– Совершенно здоровые женщины, беременности протекали без осложнений. Уходит коллега в декрет, проставляется тортиком. А через месяц узнаёт, что беременность замерла. Вот, у меня есть несколько справок. Но основные документы, конечно, на руках у сотрудников, вы же понимаете.
Инга чуть повернулась на стуле и достала из сумки файл с десятком листов внутри, копии и распечатки скриншотов. София бросила взгляд по диагонали на верхнюю страницу: «…мумификация плода за счёт солей кальция, обызвествление плода и плодных оболочек…, кальцификация предотвращает инфицирование организма, …требуется оперативное вмешательство…». Её замутило.
«Господи! Хорошо, что не стала ничего заказывать!». Она подняла глаза на Полянского, одновременно поворачивая бумаги к нему. Он обратился к Крыловой.
– Количество жертв?
– Девять женщин. Три попытки суицида. Одна девушка не справилась с