о мире. А. С. Пушкину принадлежит известная характеристика величайшего сына России XVIII в.: Ломоносов сам был первым нашим университетом. Можно смело утверждать, не опасаясь впасть в преувеличение, что В. И. Вернадский — это Ломоносов XX столетия.

Люди по праву называют гением ученого, совершившего великое открытие. Вернадский же, подобно Ломоносову, покорял одну научную вершину за другой, прокладывая в науке еще неизведанные пути. Он заложил основы комплекса новых, бурно прогрессирующих научных направлений и концепций — генетической минералогии, геохимии, биогеохимии, радиогеологий, учения о живом веществе, биосфере и ноосфере. Даже беглое перечисление тех дисциплин, в развитие и разработку которых академик внес вклад непреходящей ценности, занимает достаточное место в справочных изданиях.

Вернадский был не только родоначальником целого созвездия новых исследовательских направлений. Не менее известна его научно-организаторская деятельность. Он был первым президентом Академии наук Украины, создателем Комиссии по изучению естественных производительных сил России, директором Радиевого института, десятков других исследовательских учреждений.

Когда осмысливаешь все сделанное Вернадским, то поневоле удивляешься, как много могла вместить одна, хотя и продолжительная человеческая жизнь. Может быть, именно эта грандиозность свершенного в науке слегка затемнила в нашем сознании другого Вернадского — активного общественного деятеля конца XIX — начала XX в., не представлявшего себе жизнь без борьбы за человеческое достоинство и правовой строй в русском обществе. Человек кристальной честности, он не мог запереться в башне из слоновой кости, целиком уйти только в науку, закрыв глаза на несовершенство окружавшей действительности. «Как ни отворачивайся, — писал В. И. Вернадский в конце XIX в., — всюду, везде видишь, как давят людей. И мне иной раз кажется, что я слышу, как под безжалостной пятой, в казематах, тюрьмах, по разным городам, местам отдаленным и не столь отдаленным, среди блестящей обстановки благородных семей или бедной народной нищеты бюрократией давятся живые души. И мне точно слышатся треск и стенания…»{1}

Жизнь Владимира Ивановича Вернадского — непрерывное стремление к поиску правды, правды не только в науке, но и в окружающей жизни. Именно это свойство личности является особенно ценным для нас, жителей сложного, во многом противоречивого XX в.

* * *

Владимир Иванович Вернадский родился 12 марта 1863 г. в Петербурге в небогатой дворянской семье. Основоположником рода Вернадских считали легендарного литовского шляхтича Верну, перешедшего на сторону Богдана Хмельницкого. Среди его потомков можно встретить магистров наук и священников, статских советников и генералов. В роду Вернадских было немало незаурядных личностей. Один дед ученого стал первым иностранцем, который, находясь в плену, удостоился высшей награды Франции — ордена Почетного легиона. Был врачом и одинаково самоотверженно лечил как русских, так и французов. А перед этим участвовал в переходе Суворова через Альпы, в штурме «Чертова моста». Другой дед сражался под Бородином. Безусловно, сама по себе родословная не является гарантией того, что потомок унаследует достоинства предков. Несомненно и другое: добрый пример может послужить для ребенка нравственным ориентиром. Так и произошло с Володей. Его отец — профессор политэкономии Иван Васильевич Вернадский — часто рассказывал сыну о славных делах его предшественников, их беззаветной отваге, верности идеалам добра и равенства. Рассказы отца запали в детскую душу настолько сильно, что Владимир Вернадский на всю жизнь сохранил интерес к истории как России, так и своей семьи, а в старости, незадолго до смерти, даже думал специально заняться написанием родословной.

О ранних годах жизни юного Вернадского известно немногое, преимущественно из его воспоминаний. Он не был вундеркиндом, которые так умиляют взрослых, учился средне. Это расстраивало родителей, которые видели, что их сын много читает, подолгу просиживает за письменным столом. Как признался Владимир Иванович через несколько десятилетий: «И действительно, я сидел над книгами, точно готовясь учиться, а фантазия моя в это время летала бог знает где или я читал то, что не надо»{2}.

В 1881 г. Вернадский становится студентом естественного отделения физико-математического факультета Петербургского университета, который приводит его в восторг. После унылого гимназического существования, надоедливой зубрежки — благословенная свобода, прекрасные преподаватели, ученые с мировым именем — биолог Бекетов, физиолог Сеченов, минералог Докучаев, химики Менделеев, Бутлеров, Меншуткин. Владимир Вернадский с радостью понял, что он попал в настоящий храм науки. «Выход в университет, — писал он позже, — был для нас действительно духовным освобождением»{3}.

Уже с первых курсов Вернадский входит как равный в студенческую среду, проникается ее оппозиционными, свободолюбивыми стремлениями. Вскоре он занимает видное место и в общественной жизни. Уважение и доверие товарищей выразилось, в частности, в том, что он был избран председателем объединенных землячеств университета. Вскоре ход событий поставил молодого студента перед первым серьезным испытанием.

В 1882 г. в Петербургском университете, как и в других высших учебных заведениях страны, начались студенческие выступления. В университете проходят многочисленные сходки и собрания, на которых студенты обсуждают многие проблемы общественной жизни и особенно остро — вопросы своей автономии. Заключительным аккордом выступлений 1882 г. были волнения по поводу открытия при Петербургском университете общежития — «Коллегии императора Александра II». Подписавшихся под благодарственным адресом 150 студентов их радикально настроенные товарищи обвинили в низкопоклонстве, которое они выдавали за «выражение чувств всего студенчества»{4}. В знак протеста на 10 ноября была назначена общая сходка.

В: И. Вернадский не считал повод для нее значительным, однако решил быть вместе со студентами. Это решение послужило причиной для серьезного нелегкого объяснения дома. «Когда я собирался уходить, — вспоминал Вернадский, — моя мать решительно стала настаивать, чтобы я на сходку не ходил. Я решительно отказывался это обещать. Тогда в последнюю минуту она в дверях бросилась передо мной на колени, желая меня удержать. Я поднял ее и самым решительным образом сказал ей, что не могу ее просьбу исполнить, что для меня это вопрос чести»{5}. Сходка 10 ноября закончилась разгромом: несколько студентов было арестовано, многие отправлены в ссылку. Во время студенческих волнений Вернадский познакомился и вскоре сблизился с членами студенческого научно-литературного общества, дружбу с которыми он пронес через всю жизнь. Имена братьев Ф. Ф. и С. Ф. Ольдеибургов — филолога и востоковеда, историков А. А. Корнилова и И. М. Гревса, историка и литературоведа Д. И. Шаховского, биолога Н. Г. Ушинского можно встретить в энциклопедических словарях, биографических справочниках, книгах и статьях. Члены студенческого кружка понимали, что сохранить тесные дружеские связи после окончания университета будет непросто. Решено было купить на общий счет маленькое имение, куда они могли съезжаться хотя бы летом и где каждый из членов кружка в трудный в материальном отношении момент жизни мог найти временный приют. Поэтому будущее имение тогда лее решено было назвать «Приютило». Идее так и не довелось сбыться, но тем не менее за членами