Святую и Преславную Деву Марию именую Богородицею и почитаю и с верою поклоняюсь Ей. И на святой иконе Ее лицезрю Господа моего Младенцем на лоне Ее — и исполняюсь веселием, распятым созерцаю Его — исполняюсь радости, когда же воскресшим вижу Его и восходящим на небеса — воздеваю руки и поклоняюсь Ему. И, взирая также на иконы святых угодников Его, славлю Спасшего их. Мощи их с верою и любовью лобызаю, чудеса их проповедую и исцеления от них приемлю[1819].

Эти слова являются красноречивым подтверждением того факта, что почитание Богородицы стало не только элементом народного благочестия или фактором литургической жизни Церкви: оно стало неотъемлемой частью Ее догматического учения, обязательным пунктом православного исповедания веры. И именно в качестве такового оно было воспринято на Руси.

Почитание Богородицы на Руси — огромная тема, требующая отдельного исследования. Наше же исследование подходит к концу, и мы можем здесь упомянуть еще лишь о двух важных событиях, так или иначе связывающих Русь с Византией и имеющих отношение к почитанию Богородицы на Руси.

Первое событие — принесение на Русь иконы Божией Матери, получившей именование «Владимирская». Эта икона была создана предположительно в первой трети XII века и привезена в Киев около 1131–1132 годов, а в 1155 году была перенесена во Владимир. Это один из самых утонченных и гармоничных образов Богоматери, созданных за всю историю христианства. «Глубокой печалью овеян лик Богородицы, — пишет выдающийся искусствовед О. С. Попова, — узкие продолговатые глаза погружены в тень, взгляд выдает грустные размышления, маленький рот скорбно сжат, удлиненный хрупкий овал лица и изысканные очертания носа подчеркивают благородство и утонченную нездешнюю красоту облика»[1820].

Владимирская икона Божией Матери. Фрагмент

Владимирская икона Богоматери стала главной Богородичной святыней Руси. Подобно тому, как в Константинополе в случае опасности на стены города выносили ризу Богородицы, а в случае избавления от опасности приписывали это молитвенному предстательству Богородицы, русские князья прибегали к заступничеству Богородицы в военных походах, а свои победы приписывали Ей. По выражению Д. С. Лихачева, «летопись времен Андрея Боголюбского… строилась как цепь чудес Богоматери… Летописцы стремились доказать, что все счастливые события в современной им русской истории являлись следствием вмешательства в земные дела Бога и Его Матери»[1821].

Уже в 1163–1164 годах — предположительно, по инициативе князя Андрея Боголюбского — было составлено сказание «О чудесах Владимирской иконы Пресвятыя Богородицы», в котором описано десять чудес. Владимирская икона сопровождала Андрея Боголюбского в походе 1164 года против волжских булгар; одержанную победу летописец назвал «новым чудом святой Богородицы Владимирской». Когда в 1174 году князь Андрей был убит, в Киеве начался мятеж; местный священник «начал ходить… со святою Богородицею в ризах по городу», и мятеж прекратился. Победа князя Михаила Юрьевича над Ярополком была воспринята как «новое чудо святой Богородицы». Когда князь Всеволод вышел навстречу князю Мстиславу, его войска «увидели чудную Матерь Божью Володимирскую, и весь город до основания словно на воздухе стоящий; явил Бог и святая Богородица новое чудо». Благодаря этому видению Всеволод одержал победу[1822].

В дальнейшем икона будет перенесена в Москву, станет главной святыней Успенского собора Кремля. С ней будет связана история чудесного спасения Москвы от монгольского хана Темир-Аксака в конце XIV века. Подобно тому, как благодаря заступничеству Богоматери в 860 году русские корабли развернулись и отошли от Константинополя, в 1395 году, в праздник Успения Божией Матери, когда митрополит Московский Киприан торжественно встретил прибывшую из Владимира чудотворную Владимирскую икону, Темир-Аксак развернул войска и ушел восвояси.

Второе, о чем необходимо упомянуть, это распространение на Руси праздника Покрова́ Пресвятой Богородицы. В начале этой главы мы рассказали о том, как он появился в Византии, как впоследствии исчез и был возрожден лишь в новое время. Однако на Руси этот праздник (установленный, как предполагают, около 1164 года благоверным князем Андреем Боголюбским) не только не исчез, но стал одним из самых любимых народом Богородичных праздников. Образ Богоматери, покрывающей народ Своим омофором, особенно полюбился русским людям. Уже в 1165 году был построен первый на Руси Покровский храм — знаменитая церковь Покрова́ на Нерли. Впоследствии храмы в честь Покрова́ возникнут во всех крупных русских городах. Один из наиболее известных — Покровский собор на Красной площади в Москве (Храм Василия Блаженного).

Храм Покрова на Нерли

Богослужебные тексты в честь праздника Покрова́ были созданы на Руси и являются оригинальными творениями русских гимнографов. Как говорилось выше, на греческом языке последования в честь Покрова́ появились уже в новейшее время. На Руси же не позднее XIV века создаются оригинальные песнопения в честь Покрова́. К этому же времени окончательно формируется иконография праздника. На иконах Покрова́ этого и последующего времени Богородица изображается стоящей на воздухе и держащей на поднятых руках длинную ленту, символизирующую Ее мафорий (на некоторых иконах лента висит в воздухе над Ее головой). Внизу или по сторонам от Богородицы могут изображаться святители в окружении молящегося народа, над Богородицей — Христос и ангелы.

* * *

Рубеж двух тысячелетий можно считать временем окончательного закрепления Пресвятой Богородицы на том месте в богословии, богослужении и церковной жизни православного Востока, которое Она занимает и поныне. Именно в это время завершается формирование того образа почитания Богородицы, который отныне станет неотъемлемой частью Предания Православной Церкви. Мы можем завершить эту главу словами В. Лосского о месте, занимаемом Богородицей в церковном Предании:

Тесная связь между всем, что относится к Божией Матери, и Преданием Церкви объясняется не только тем, что Священное Писание не упоминает о таких празднуемых Церковью событиях Ее земной жизни, как Ее Рождество, Введение во храм, Успение. Если Евангелие хранит молчание об этих фактах, поэтическая трактовка которых восходит к апокрифическим источникам, иногда довольно поздним, то основная их тема принадлежит тайне нашей веры и неотделима от сознания Церкви. Действительно, понятие Предания богаче, чем это обычно думают. Предание состоит не только в устной передаче фактов, которые могут нечто добавить к евангельскому повествованию. Оно есть восполнение Писания и прежде всего осознанное Церковью исполнение Ветхого Завета в Новом. Именно Предание дает понимание смысла истины Откровения (Лк. 24:25), — не только того, что надлежит принимать, но также — и что главное, — того, как следует принимать и хранить услышанное… Безграничное почитание Богоматери Церковью, которое может показаться для постороннего взгляда противоречащим данным Священного Писания, раскрыто в Церковном Предании; оно есть драгоценнейший плод Предания