Птицын, поглядывая на часы, прикидывал, как бы поделикатнее закруглить затянувшийся телефонный разговор. По говорливости собеседника угадывалось, что накануне он весьма плодотворно справил международный женский день, а с утра удачно починился хорошим коньячком. В обычном состоянии Кораблёв берёг каждую минуту рабочего времени, а сейчас болтал почти четверть часа. Сделав круг, вернулся к нежданным результатам, наработанным в праздник сотрудниками областного УУРа.

— Готов изменить своё отношение к этому Будулаю, как его…

— Сапега, — подсказал начальник криминальной милиции.

— Придумают же фамилию, прости господи… Ну ладно, не нам с ней жить… О чём это я? А-а-а! Так вот, я думал, он мужик пустой, а он слово своё смотри как держит. Кремень! И Иголкина прищучил, и показания из него вытряс хорошие. Вот теперь можно говорить, что по делу появился просвет в конце тоннеля. Какой у него телефон, Вадим Львович? Позвоню, доброе слово скажу от имени и.о. прокурора.

Подполковник нашёл в служебном справочнике шестизначный номер убойного отдела облуправления, продиктовал, после чего дал оценку деловым качествам Сапеги:

— Вася парень с закидонами, но оперативник он сильный, старой школы.

— Выражу благодарность, скажу, что следователя с видеокамерой направил. Все дела приказал бросить и ехать закрепляться. Правда, малой скоростью отправил, на автобусе, бензинчика-то у и.о. прокурора нету, — Кораблёв повторялся.

— Извини, Александр Михайлович, в одиннадцать совещание, — Птицыну пришлось прибегнуть к хитрости.

— Конечно, конечно… Всё, отбой, до созвона… Про завтрашнее твоё мероприятие помню… Буду как штык! Почему сегодня не пятница?

Положив трубку, начальник КМ прибавил звук телевизора. Инженер, присланный заместителем по тылу, припаял болтавшийся антенный штекер, и теперь Sharp малазийской сборки радовал глаз чётким цветным изображением. Правда, только одного канала — первого.

У самого Птицына дома праздник прошёл своеобразно, как и большинство последних событий, в которых была задействована его дражайшая половина. Ещё седьмого марта Елена заявила, что поздравлять человека в связи с его половой принадлежностью — не что иное как декларировать его духовную неполноценность. Кроме того — поведала она — после развенчания коммунистического мифа об историческом происхождении торжества установлено, что оно берёт истоки от демонстрации немецких проституток, которые под руководством Розы Люксембург и Клары Цеткин требовали создания собственного профсоюза и уравнения в правах с остальными ремеслами.

Вадим Львович не стал вступать в дискуссию, просто сказал: «Мы с сыном тебе подарок вручим, делай с ним что угодно. Хочешь, сама объясни мальчишке, что праздник неправильный, только, пожалуйста, без историй про немецких шлюх».

Предупреждение возымело действие. Гвоздички и тефлоновую сковородку от своих мужчин Елена приняла без демагогии и даже поцеловала обоих. Птицын поздравил по телефону тещу, а потом, прикупив к цветам продуктов, поехал в Терентьево к матери, которую навещал к собственному стыду реже, чем полагалось.

Со вздохом подполковник переключился с личных проблем на служебные. На утреннем совещании у Сомова обсуждали перспективу на первый квартал, конец которого маячил не за горами. В группе учета просчитали сведения, предоставленные следствием (своим, прокурорским и налоговой полиции), а также дознанием — сколько уголовных дел на сколько эпизодов будет окончено производством. Даже при условии, что следователи и дознаватели, поднатужившись, запихают в суд все запланированные дела, раскрываемость преступлений по линии криминальной милиции окажется на целых три процента ниже, чем в аналогичном периоде прошлого года. Но перспектива, она и в Африке перспектива. Практика доказала, что выполнить все обязательства не удаётся никогда, постоянно мешают объективные причины. То есть показатель упадет ещё ниже.

Вадим Львович понимал, что эта магия цифр реальной картины противодействия преступности не отражает и только отвлекает от живой работы. Но таковы действующие правила игры, других критериев оценки деятельности МВД не придумано. По всей стране сыщики, бухгалтерам уподобившись, дебет с кредитом сводят, и ему никуда не деться. Как говорится: «Попал в стаю — лай не лай, а хвостом виляй». По тем результатам, которые за отчётный период выдаст новый начальник КМ третьего города области, наверху будет формироваться мнение, не ошиблись ли с его назначением. Квартал, конечно, не полугодие и не год, но и не месяц. Провалишь ситуацию на старте, потом не наверстаешь.

Надежду удержать показатели на уровне связывали с делом ветеринарного врача, выдававшего фиктивные свидетельства на продажу мяса в розницу. Здесь надеялись поставить на учёт не меньше двадцати пяти эпизодов служебного подлога. Каждая поддельная справка шла как отдельное преступление. Айболит в принципе всё признавал, проблема крылась в большом объеме следственных действий, которые предстояло провернуть за оставшиеся три недели марта. Несмотря на то, что Сомов в приказном порядке велел начальнице СО освободить следователя, распутывавшую злодеяния ветврача, от другой нагрузки и дежурств, реакция бывалой Лавровой не обнадёжила.

— Ага, а остальные её пятнадцать дел я засолю. Да?! — встопорщила она колючки.

Сомов воззвал к её патриотическим чувствам, и Людмила Гавриловна более миролюбивым тоном пообещала напрячь личный состав отдела.

…В неслышно приоткрывшуюся дверь заглянул нежданный гость.

— Разрешите на пять минут отвлечь, товарищ полковник? — с подкупающей улыбкой осведомился фээсбэшный оперативник Яковлев.

— Проходите! — Птицын поспешил снять очки, без которых с прошлого года не мог обходиться при работе с документами, но которые на людях старался не носить.

Уважительно привстав, подал руку пышущему энергией комитетчику:

— Какими судьбами? Информация по убийству?

— Разрешите? — комитетчик указал на стул у приставного стола.

— Без вопросов.

Яковлев расстегнул куртку-«аляску», раскинул полы, уселся. Начальник криминальной, чувствуя, как наливаются жаром его уши, выжидал первого хода со стороны визитёра. По роду деятельности и по мере возможностей Птицын старался иметь представление о кадрах параллельной оперативной структуры. Раньше её сотрудники именовались «старшими братьями», теперь — «коллегами», но суть взаимоотношений между ведомствами принципиально не изменилась. В компетенцию Федеральной службы безопасности по-прежнему входило выявление оборотней в рядах милиции. Яковлев производил впечатление хваткого, рано заматеревшего агентуриста, умеющего перешагивать через трупы и обладающего к тому же нескрываемыми карьерными амбициями.

— Вадим Львович, — фээсбэшник виновато наклонил красиво подстриженную голову, — поймите меня правильно. Ничего личного, никаких телодвижений в вашу сторону. Просто Острог — город тесный, то и дело приходится локтями соприкасаться…

Подполковник не смог удержать рук на поверхности стола, потёр ладонью подбородок. Эзопов язык Яковлева и его замысловатый выход из-за печки повысили уровень беспокойства.

— Мы работаем по Церкви Просветления, — оперативник ФСБ, наконец, перешёл к сути, — и вот буквально неделю назад получаем информацию, что на собраниях секты с недавних пор присутствует ваша супруга…

«Во-он ты зачем заявился», — Птицын заставил себя сохранить безучастное выражение лица.

В ожидании реакции собеседника Яковлев выдержал