усилий убедить короля, что это должны быть вы. Вайолет может собрать армию, вооружить её и устроить парад, но в бою он бесполезен. Де Бове не снискал славы, как военачальник. Нам нужен умный, опытный и хладнокровный полководец.

— Кому это нам? — де Сансер задумчиво взглянул на гостя.

— Тем, кто встанет под знамёна Сен-Марко в этой войне. Я не хочу вести солдат на бойню, я не намерен кидаться на стены луара, как возмечтал король. Вайолет поддерживает его в этом. Де Бове сдержан в этом вопросе, однако возражать не решается. Но вы же понимаете, что это будет кровавый штурм, и он не принесёт успеха. Мы пройдём не дальше первого или второго оборонительного кольца, и нас просто расстреляют со стен.

— Они, скорее всего, пустят нас в первое кольцо, закроют за нами ворота, и отсекут авангард. Потом всех, кто будет в первом кольце, уничтожат.

— Значит, вы понимаете, что это авантюра. Сейчас в замке формируется группа военачальников, участвовавших в последней кампании Армана. Мы все видим проблемы этой войны, но пока главнокомандующий поддерживает замыслы короля, мы не сможем его переубедить.

— Ты прав, мой мальчик. В конце концов, если король прикажет, мне всё равно придётся подчиниться.

— Он не прикажет. Он колеблется. Ему более по нраву покорный Вайолет, но он понимает, что это не стратег, а интендант. Вернуть ко двору Беренгара ему не позволит гордость. Он предложит вам, но если вы откажетесь, он не будет настаивать. Я прошу вас согласиться.

Де Сансер вздохнул и посмотрел в окно.

— Скажу тебе прямо, Айолин, мне не нравится то, что происходит при дворе Ричарда. Ни его старший брат, ни племянник не были такими. Я опасаюсь, что в ходе кампании он будет давить на нас, требуя выполнения ошибочных приказов. Меня не столько тревожит, что он присвоит наши победы, сколько то, что он возложит на нас ответственность за собственное поражение.

— Я сам опасаюсь этого, но нам всё равно придётся участвовать в этой войне, как командирам или полководцам. Нас всё равно пошлют в атаку и на штурм. Я хочу хотя бы иметь возможность влиять на то, как всё это будет происходить.

— Да, от участия в войне и мне не отвертеться. Я написал Ричарду, что выставлю двести пеших лучников, двести всадников и пятьдесят рыцарей в полном вооружении, но он выразил недовольство, заявив, что этого мало. Я смогу ещё набрать человек триста пехоты, но и этого ему будет недостаточно. И мне всё равно придётся возглавить свои отряды. Так что, ты прав. Лучше хотя бы попытаться повлиять на ход событий, чем позволить, чтоб нас гнали, как баранов на убой.

— Я сделаю всё, чтоб обеспечить вам максимальную поддержку.

— Я слышал, Ричард прислушивается к тебе?

— Да, хотя меня это несколько удивило. Тем не менее, он готов приблизить меня и даже дал понять, что ему хотелось бы, чтоб я стал другом и наперсником Жоана.

— Будь осторожен. Чем больше он приближает тебя, тем в большей опасности ты находишься.

— Это я уже понял. Но, с другой стороны, чем ближе я к трону, тем меньше мною будут помыкать. К тому же я — не вассал короля. Если не считать вашей армии и армий Вайолета и Ренара-Амоди, у меня самый сильный отряд. У меня есть связи и влияние среди баронов. Я нужен Ричарду. По крайней мере, сейчас. А потом… кто знает, как повернётся дело.

— Да, в нашей жизни загадывать нельзя, — задумчиво кивнул де Сансер. — Ладно, я приму его предложение. Теперь о другом. Я слышал, что ты казнил мачеху?

— Да, она пыталась убить меня.

— Прискорбно. Мне никогда не нравилась эта женщина. Она была красивой, но очень злой.

— Перед смертью она призналась, что это она убила отца.

— Тогда ты поступил правильно, воздав ей за её злодеяния. И что теперь? Надеюсь, ты помнишь, что на войне убивают. Ты позаботился о наследнике? Ты, конечно, молод, но и мой Алмери был совсем юным, когда его сразила стрела на поле боя. С тех пор я не могу не думать об этом.

— Я тоже понял, что это важно, когда мой титул чуть не отошёл к Джетэну. Я завещал всё Брану. Он единственный мой кровный родственник.

— Он бастард.

— Но по нашим законам незаконнорожденный сын может наследовать, если этого желает наследодатель. Моё волеизъявление и необходимые хартии я уже направил в магистрат Магдебурга, на случай, если кто-то усомнится в правах моего брата.

— А это возможно, — кивнул де Сансер. — Он сын крестьянки и баронам не чета. Ему всё равно всю жизнь придётся отстаивать свои права, как в суде, так и на поле брани. Я это к тому, что не пора ли тебе жениться, друг мой? Ты уже не мальчик, но муж. Пора позаботиться о потомстве.

— Я думал и об этом, даже свёл знакомство с семьёй сенешаля, у него очень милая дочь. Но присмотревшись к нему поближе, я счёл, что вряд ли мне захотелось бы иметь такого тестя.

— А как ты смотришь на то, чтоб породниться со мной? Моя дочь тоже мила. К тому же умна и скромна.

Айолин улыбнулся.

— Я видел её совсем недавно. Я был в храме святой Лурдес и посещал королеву Элеонору. Я был удивлён, что вы отправили Иоланду к ней.

— Я счёл, что это лучший выход, — нахмурился де Сансер. — Пару лет назад я, как положено, представил её ко двору, и с ужасом заметил, что Ричард положил на неё глаз. К счастью, тогда он быстро переключил внимание на вдову Д’Алансона, а я поспешил убрать Иоланду подальше от него. Пожелай он сделать её официальной любовницей, она была бы лишена чести. Он сам бы нашёл ей мужа, и все мои землю отошли бы к кому-нибудь из его лакеев. И моя девочка никогда не узнала бы счастья. Единственной возможностью укрыть её от глаз короля, было отдать её в свиту вдовствующей королевы. Но я не перестаю думать о том, что после моей смерти она может оказаться совершенно беззащитной перед моими врагами, перед королём и даже просто перед моими вассалами. Мне нужен зять. Сильный, умный, властный. И при этом такой, кому я мог бы без сожаления передать всё, что имею, и без волнений — мою дочь. Я знаю тебя, и думаю, что ты лучший из всех претендентов. К тому же, ты сможешь присоединить к своему уделу земли, которые впоследствии дадут тебе право на титул маркиза.

— Король будет не в восторге, если