Шрифт:
Закладка:
– А про эту история ты откуда знаешь? – неожиданно подобрался князь. – Я тебе ничего такого не сказывал. Отвечай!
– Княгиня Мышкина маменьке рассказывала, а я подслушала, – снова всхлипнув, призналась девчонка.
– Да чтоб тебя! – грохнул князь кулаком по столу. – В собственном доме слова сказать нельзя.
– Так то не особый секрет, Никита Иванович, – спокойно пожал плечами Елисей. – Вспоминать дело то не люблю. Это верно. А так секрета из него не делаю.
– Оно и понятно, что не любите, – буркнул князь, слегка успокаиваясь. – Тут ведь вот еще какая история. Наташка-то у меня уж просватана была. А тут, после истории этой, я письмо получил. Разорвал жених ее помолвку. Мол, меченая она теперь. Порченая. И как узнать-то сумели?
При этих словах девушка тихо заплакала. Бросив на нее растерянный взгляд, Елисей быстро припомнил все обстоятельства обнаружения девушки в тайнике и, решительно качнув головой, уверенно заявил:
– Чушь все это, Никита Иванович. Не тронули ее. В том готов вам слово свое дать. И то сказать, девица нетронутая из благородной семьи на османском базаре в два раза дороже обычной идет. И бандитам тогда не до удовольствий было. Они ночи ждали, чтоб из города бежать.
– Знаю, – мрачно вздохнул князь. – Полковник Юровский с самого утра доклад привез. Давно тот седой уйти собирался, а тут эта дуреха под руку подвернулась. Вот он и решил, что пора. Да и готово у него уже все было. Их за городом карета дожидалась. На хуторе стояла. И кони были. Запрягай да езжай.
– Интересно, – задумчиво проворчал Елисей. – Седой тот вроде как литвином был. Думаю, связей у него за границей много осталось, – парень многозначительно посмотрел на хозяина дома.
– Полковник уже занимается, – кивнул тот. – И к слову сказать, карета та на хутор с той стороны и пришла. Их работа. Не наших мастеров каретников. И кони тоже с той стороны.
– Выходит, он хотел границу как иностранец переехать? – сообразил Елисей.
– Именно, – удовлетворенно кивнул князь. – Потому и выжидал. А с этой курицей в карете это сделать было бы еще легче. Весть-то на границу еще передать не успели бы.
– Ну да. Девица благородного сословия. В дороге умаялась. Спит. Потому и папаша ее сильно торопится, чтобы до постоялого двора быстрее добраться, – понимающе усмехнулся парень.
– Одно удовольствие с вами, Елисей, говорить. На лету все ловите.
– Так ведь у нас на Кавказе такими уловками тоже пользуются, – усмехнулся тот.
Притихшая Наталья слушала их разговор, широко распахнув глаза и переводя взгляд с одного на другого. Князь, заметив, что она опять старательно греет в их беседе уши, грозно нахмурился и, посмотрев на дочь испепеляющим взглядом, рыкнул:
– И что мне теперь делать с тобой? Мало того что я должен был подчиненных своих о помощи просить, потому как приказывать в таком деле права не имею, так еще и всю семью опозорила. Кто теперь в твою сторону посмотрит? Только прохиндей какой, кто через тебя захочет себе карьеру сделать?
– Господь с вами, Никита Иванович, – осторожно вмешался Елисей. – Наталья Никитична девица красивая. Статная. Найдется человек, что и вправду ее полюбит. Вот только сама-то она чего хочет? Потому как замуж выйти не напасть, как бы замужем не пропасть, – закончил он старой присказкой, которую слышал еще от своей покойной бабки.
– Вы это к чему? – не понял князь.
– К тому, хочет ли она сама замуж? – пояснил Елисей. – Может, ей чего другое интересно?
– Чего другое-то? – снова не понял Тарханов. – Ее дело бабье. Замуж выйти, детей нарожать да за мужем смотреть. Или не так? – спросил он, удивленно глядя на парня.
– Это на наш с вами взгляд так. А что у нее в голове, одному богу известно, – кивнул он на девчонку.
– А ты чего притихла? – повернулся Тарханов к дочери. – Или и вправду замуж не хочешь?
– Я за настоящего мужчину замуж хочу, – судорожно вздохнув, решительно заявила девчонка. – Чтоб не чиновником, а бойцом был, который и оружием владеет, и смелый был, и ласковый. Вот.
– Ну ты и захотела, – растерянно проворчал Тарханов. – Господи, за что наказываешь? – неожиданно взревел он. – Всегда ж любимицей была, а тут…
– Ой! – пискнула Наталья, снова сжимаясь в комочек.
«М-да, похоже, это уже крик души, – подумал Елисей, оглядывая обоих задумчивым взглядом. – Если вспомнить, что папаша вечно только обещал всыпать, но никогда и пальцем не трогал, а теперь орет как потерпевший, понятна реакция девчонки. Но что со старым делать? Так и до инсульта недалеко».
– Никита Иванович, а давайте в сад спустимся, – подумав, предложил он.
– Зачем? – сбившись с мысли, растерялся князь.
– Погуляем, воздухом свежим подышим, а заодно и подумаем, что тут сделать можно. Сами знаете, одна голова хорошо, а две лучше, – нашелся парень, про себя добавив: «А две это уже мутант».
– Да что тут придумать-то можно? – с отчаяньем в голосе спросил князь. – Это ж клеймо на всю семью. Благо старшую успел замуж отдать. Хоть тут теперь спокойно. А с этой что теперь делать?
– За меня ее отдайте, – решившись, ответил Елисей, словно в прорубь прыгнул. – Увезу на Кавказ, и пусть тут языками впустую чешут. А года через два приедет уже не девкой порченой, а мужней женой. Я-то знаю, что ее никто не трогал. К тому времени все уже и забудется.
– Вы это серьезно? – растерянно уточнил князь.
– Понимаю, что не мне со своим рылом в калашный ряд, но иного выхода не вижу, – развел Елисей руками.
– И что, взаправду на Кавказ ее увезете? – переспросил Тарханов.
– А куда ж еще? – не понял Елисей. – У меня там и школа моя, и имение, и дело свое. Да и не нравится мне столица. Сыро тут. И серо. Там хоть и жарко, зато краски яркие. Глаз радуется.
– Выходит, и дела себе тут никакого просить не станете? – не унимался князь.
– А какие тут дела у меня быть-то могут? – не сообразил Елисей. – Насчет оружия мы вроде с вами уговорились. Вот еще брата женю, и в путь.
– Наталья, ну-ка, скажи там, чтобы чаю подали. Да далеко не уходи. Понадобишься еще, – скомандовал князь, и девушка, залившись краской, выскочила из кабинета.
– Елисей, вы сейчас это все серьезно сказали, или только так, чтобы мне потрафить? – дождавшись, когда за ней закроется дверь, тихо спросил князь.
– Серьезно, Никита
