туго стиснутую дырочку матки в окружении плотного гладкого колечка выпуклой плоти. Торжественно воскликнув, он протянул трубку катетера сквозь сжавшуюся и засочившуюся плоть киску и уперся закругленным колпачком в шейку, однако, выдержав паузу, резким пронзающим движением ввел его прямо во чрево сквозь эластичное отверстие, которое от проникновения машинально сжалось, заблокировав внутри себя трубку.

— МХА-А-А-АХ!!! — вновь подала голос Рицко, откуда-то обнаружив в себе силы и задрыгав бедрами.

Впрочем, Синдзи уже завершил приготовления. Отпустив половые губы и вернув киске прежнюю форму, он поднял со столика электроды дефибриллятора на длинных завитых проводках, медленно погрузил их во влагалище и, стряхнув влагу с ладоней, слез с кровати.

— Ну, ваше последнее слово. Три секунды. Две. Одна. Пуск!

Он надавил на кнопку подачи импульса машины, и в ту же секунду со звонким электрическим треском тело женщины вздыбилось, само подпрыгнув над кроватью даже с учетом привязанных к ней рук, внутри киска на мгновение вспыхнула голубым свечением и сразу же из нее вырвалось облачко брызг, на мгновение растворив половые губы, словно створки окон от порыва ветра.

— ГА-А-А-А-А-А-АХ!!! Гха-а-а.!... — сквозь шум работающего генератора донесся нечеловеческий, утопающий в лавине боли рев Рицко, тут же заглохший от давления сползших по бокам грудей.

Когда ее корпус рухнул обратно, кажется, уже окончательно вывихнув плечи, тело начала пробивать серия острых конвульсий, словно пронзающих иглами насквозь, однако из-за разряда мышцы влагалища сократились настолько плотно, что электроды вместе с катетером намертво остались придавленными на своих местах.

— Вы мне скажите, когда станет совсем плохо и вы передумаете, Акаги-сан. А я пока продолжу увеличивать части вашего тела. Что же не хватает этим замечательным арбузикам? Точно! Исполинского животика! Заодно и проверим, сможете ли вы выносить, например, теленка.

Немного поиграв с клавишами насоса, Синдзи открыл второй клапан, и теперь уже поток белой водянистой жидкости устремился по прозрачному проводу и мощной струей вырвался из клапана дилататора, начав стремительно заполнять матку.

— Кх-хах!.. — выдавила из себя сжавшая челюсть и закатившая глаза Рицко, остервенело замотав головой и начав разбрызгивать вокруг себя капли спермы. — Гха-а-а-ах… Мха-ах… Кха…

— Доступ, Акаги-сан. Всего одно ваше слово, и все закончится.

На ее рыхлом животике чуть ниже пупка уже начал вздыматься пока еще плоский холмик в виде крошечного бугорка, однако он неумолимо увеличивался, и уже через десять секунд заполненная до предела матка стала поневоле раздуваться, смещая внутренние органы и вырастая, словно медленно надуваемый воздушный шар.

— Гха-ах… Кхах… Ха… — Рицко захрипела и задергалась в глубоких судорогах, больше не способная кричать от боли и задыхающаяся от огромной тяжести на своей груди и распираемого изнутри живота. И в этот момент из ее киски стал выплескиваться бурлящий ручеек прозрачной жидкости, заливая кровать.

— Ах, мышцы ослабли. Сейчас исправим.

Синдзи отошел от бьющегося в конвульсиях тела и со всей силы рубанул по кнопке разряда дефибриллятора. В этот раз Рицко даже не успела выкрикнуть — ее пронзенное электрическим ударом тело вздыбилось вверх, бочонки-груди столкнулись с глухим звоном бултыхающейся внутри жидкости и заколыхались, словно боксерские груши под ударами, а из распахнувшегося рта сквозь жалкий всхлип донесся глухой истощенный стон.

Спустя секунду женщина рухнула обратно, продолжая лишь непроизвольно биться от судорог парализованных мышц и в такт трясти своими безмерными грудями. Впрочем, благодаря намертво сдавленным от электрического импульса мышцам влагалища, защемившим внутри трубку катетера и не позволяющим жидкости больше вытекать, теперь к ним добавлялся еще и быстро раздувающийся живот, сначала до размера волейбольного мяча, а спустя всего полминуты достигнув объемов большой округлой подушки, будто вшитой под кожу. Словно огромный шар, вибрирующий от все прибывающего потока воды, вырос внутри живота — слегка сплющенный, колышущийся, дрожащий так, что, казалось, шейка матки сейчас не выдержит и выплеснет все содержимое наружу. Кожа натянулась до белого свечения, растянутый пупок разгладился, превратившись в сплющенный узелок, и внутри уже стали проступать полости от маточных трубок. Однако мышцы пока еще держали крепко, и раствор все прибывал, раздувая чрево до такой степени, что пузырь превысил ширину талии женщины и стал опасно провисать по бокам.

К этому моменту уже нельзя было сосчитать, сколько раз Рицко теряла сознание, проваливаясь в агонию невыносимых чувств и вновь возвращаясь обратно от разрывающей внутренности боли, и она жалостливо хрипела, пока ей позволяли делать это сдавленные легкие, она мучительно стонала, когда терпеть уже больше было невозможно, периодически теряя ощущение реальности, закатывая зрачки за веки до абсолютной белизны глаз и едва ли не выламывая собственные конечности.

Еще через пару минут живот почти не уступал в размерах грудям, сплющенным баллоном распластавшись от грудей до промежности в виде плещущегося шара, а груди ее, превратившись в нечеловеческие по форме канистры, окончательно закатились, повисли на тонкой, словно прозрачная пленка, кожице в основании и уткнулись в лицо зашедшей за черту выносливости Рицко.

— Эй. Э-э-эй, — подошедший к ней Синдзи пощелкал пальцами перед ее затухающим взглядом. — Доктор, десятый размер. Вы станете знаменитостью. А уж животик — там, по-моему, уже жить можно. Страшно подумать, что это сделала ваша тугая крошечная маточка.

Тут он вдруг приметил, что, несмотря на закатившийся безжизненный взгляд женщины, ее шубы что-то начали шептать.

— Что? Простите, не могу разобрать.

— Я…

— Вы.

— Бо…

— Бо?

— Боль…

— Больно?

— Боль… ше…

— А, вы больше не выдержите, — улыбнулся Синдзи. — Ну, это очевидно. Давайте помогу.

Он сгреб ее упругие груди и с напряжением воскликнул:

— Ух, блин, тяжелые… Черт… По моим прикидкам, вам полминуты максимум осталось, потому что кожа сейчас натянута так, что лопнет от одного чиха.

И тут, получив, наконец, глоток воздуха в легкие, Рицко разжала стиснутую челюсть, вывалив разбухший язык, устремила дрожащие глаза в потолок и с последним усилием хрипло выдавила:

— Я… все… сделаю…

— Правда? — он наивно поднял брови. — Все, что я пожелаю? Все-все-все?

— Только… не убивай… меня…

И тогда Синдзи оскалился, прищурив сияющие черным пламенем глаза, и победоносно произнес:

— Договорились.

А затем резким движением вырвал обе иглы из грудей.

— Три минус одна. Осталось две.

Глава 19: Fire Walk with Me.

Два небольших, но стремительно вырвавшихся ввысь фонтанчика оранжево-багровой жижи на секунду повисли в воздухе, а потом со звуком, словно поток воды забурлил в сливном отверстии раковины, обрушились на сдувающиеся груди Рицко. Мгновение назад тяжелые плотные арбузины