говорят, что Хатсетуп любит превращать драгоценные камни в цветы, — сказал он и заговорщически поглядел на девочку. Та поспешно сунула руку в карман, куда только что ссыпала горсть «драгоценных» камней. Никаких камней там уже не было, вместо этого её пальцы коснулись чего-то нежного и бархатистого. Она достала из кармана несколько маленьких прелестных фиолетовых и сиреневых цветков и потрясенно уставилась на них. Ведь она же сама засунула камни в карман, руки Мальрика даже не приближались к нему!

— Ну вот, госпожа Элен, а вы говорите обычная девочка, — улыбнулся молодой человек и, взяв цветы из её руки, аккуратно вставил их ей в волосы.

— Пожалуйста, не называйте меня госпожа, — попросила девочка, — просто Элен.

— Ну тогда и ты уж, будь добра, обращайся к нам просто Мальрик и Нейра. Тем более мы ведь не обучались в таких школах, где все ученики мудры и молниеносны как великая богиня.

«Ну не то чтобы все», подумала девочка, припомнив ненавистного Мугласа, которого она кроме всего прочего считала еще и туповатым. Он мог оперировать в уме максимум четырехзначными числами.

— А как ты проделал этот фокус с цветами? — Спросила девочка.

— Фокус? — Удивился Мальрик. — Это было чудо. Тебе надо обязательно научиться верить в чудеса. Без этого некуда. Видеть чудесное в чудесном — вот ключ ко всем тайнам мира. А если не верить в чудеса, то жизнь будет просто затянувшимся актом пищеварения.

— Э-эй, философ на букву «х», не грузи ребенка, — сказала Нейра. — Тоже мне мудрец из бочки.

Но молодой человек и девочка словно и не услышали веселого замечания девушки. Они неотрывно глядели друг на друга.

— А ты сам как будто веришь в чудеса? — Провоцирующе произнесла Элен.

— Ну а как же! — Воскликнул Мальрик. — Вот, смотри.

Он сделал движение правой рукой будто что-то ловил в воздухе и, поймав это, зажал в кулаке. Затем он разжал кулак. На ладони у него лежала серебряная монета. После чего он снова сомкнул ладонь и слегка встряхнул ею. И показал, что монета исчезла.

— Ну, разве это не чудо? — Лукаво поинтересовался молодой человек.

— Да ты что совсем за глупенькую меня считаешь?! — Возмутилась Элен. — Это просто ловкость рук. Ты натренировался быстро перемещать монету между пальцами и показываешь мне всегда ладонь так, чтобы я не видела как ты сжимаешь монету с другой стороны. Ну или ты прячешь её в рукав.

Но на самом деле Элен конечно не сердилась. Наоборот, она испытывала настоящее, роскошное, почти уже забытое ею на Каунаме удовольствие от общения с другим человеком. И та, почти фамильярная, близость, которая так быстро установилась между ними, наполняла её маленькое сердце бурной радостью.

— Ну что ты, Элен, как ты можешь так говорить, — улыбаясь, сказал Мальрик. — Разве я похож на обманщика?

Нейра присела на корточки рядом с девочкой и словно вошла в тесный круг этой парочки.

— По-моему очень, — сказала девушка. — А ты, Элен, проверь его.

Дочь лейтенанта Акари внимательно поглядела на сестру фокусника, словно пытаясь угадать, что та имеет в виду.

— Хорошо, — деловито сказала Элен. — Покажи мне монету.

Мальрик снова встряхнул рукой и разжал ладонь. И на ней снова появился маленький серебряный кружок. Девочка взяла его. Монета выглядела совершенно обычно, твердая и металлическая, с изображением мясистого лица какого-то мужчины и надписи «Агрон» на аверсе и с рисунком короны на реверсе. Возле затылка мужчина присутствовала глубокая V-образная засечка. Элен положила монету обратно. После чего по-свойски оттянула рукава зеленого камзола и белой рубашки вниз и крепко взялась обеими руками за запястье молодого человека.

— Теперь сжимай кулак и пусть монета исчезнет, — сказала она.

— Но мне нужно сделать волшебный пасс рукой, иначе магия не сработает, — с улыбкой проговорил Мальрик.

Элен посмотрела на Нейру, словно спрашивая у неё подсказки. В этот момент, с любопытством наблюдая за происходящим, к компании приблизился Галкут. Никто не обратил на него ни малейшего внимания.

— Не разрешай, — посоветовала девушка. — Когда он будет трясти рукой, за ней не уследишь и он незаметно спрячет монету.

Элен посмотрела на Мальрика.

— Нет, — твердо сказала она, — никаких пассов. Если ты не можешь без них, значит это не чудо, а просто ловкость рук.

Молодой человек сжал ладонь в кулак и, улыбнувшись, спросил:

— Ну хорошо, а заклинание хотя бы можно произнести?

Элен чуть-чуть подумала и сказала что можно.

— Читер-квитер свитер-битер, — произнес молодой человек и слегка дунул на свой кулак. Когда он разжал ладонь, все увидели что монета по-прежнему лежит на своём месте. Элен ощутила настоящее разочарование. Галкут кажется тоже почувствовал легкую досаду. Нейра сказала:

— Я же говорила, что он обманщик.

Элен осуждающе глядя на молодого человека, отпустила его запястье.

— Вот, значит никаких чудес не бывает, — чуть ли не с горечью произнесла она.

— Ну что ты, Элен, не говори так, — попросил Мальрик. — Если сильвида не исчезла из моей руки, это вовсе не значит, что в мире нет чудес. Просто чудеса они ведь такие непредсказуемые, случаются когда им вздумается. Не расстраивайся, пожалуйста. Ну хочешь, попробуем еще раз? — Он протянул ей кулак. — Возьми мою руку. Теперь я попробую другое заклинание. Очень древнее и могучее, из другого мира. Оно должно переместить сильвиду в волшебную страну Истартастан.

Элен с радостью схватила молодого человека за запястье.

Мальрик торжественно произнес:

— Сана-кама-ала-бама улан-хото-чой-бол-сан! –

И сильно дунув в кулак, разжал ладонь. Монета исчезла.

Лицо девочки засияло радостной улыбкой.

— Пусть пальцы растопырит, — сказала Нейра.

Элен почти испуганно поглядела на молодого человека, ей очень не хотелось чтобы это маленькое чудо оказалось испорченным. Но Мальрик спокойно развел пальцы в стороны. Никакой монеты нигде не было.

Элен благодарно улыбнулась молодому человеку. Она, конечно, понимала что всё равно это просто фокус и тем не менее каким-то иррациональным образом это и правда поддерживало прекрасное чувство волшебства окружающего мира.

Она взяла ладонь Мальрика и сложила её в кулак.

— А теперь пусть монета вернется, — попросила она.

— Ну что ты, красавица, — сказал Мальрик, — из благословенного Истартастана никто не возвращается. Никто просто не хочет покидать его.

Элен зарделась от того что её назвали красавицей. Конечно иногда так к ней обращались и папа, и дедушка, и Александра Уэйлер, но из уст благообразного симпатичного, по большому счету совершенно чужого для неё молодого человека это звучало для неё совсем по-другому.

— Ну так что, теперь ты веришь в чудеса? — Весело спросил Мальрик.

Элен молчала и слабо улыбалась. Ей не хотелось обижать его, но в тоже время отступать с позиции умного здравомыслящего рассудительного человека, на которой, как девочка полагала,