— Я не знаю, имеет ли это смысл, является ли это чем-то меньшим, чем-то безумным, но... — Я поднимаю взгляд на нее, чтобы она увидела искренность моих слов: — Он - моя жизнь.

В этот момент дверь слегка приоткрывается, и входит Влад. У него разбита губа, и я предполагаю, что Марчелло не удовлетворился тем, что проделал дыру в его груди, ему пришлось еще и ударить его.

Сумка выпадает у меня из рук, и я спешу к нему, проводя пальцами по уже покрытой синяками коже.

— Ты даже не защищался, не так ли? — мягко спрашиваю. Я уже ожидала, что он не будет сопротивляться и примет все, что Марчелло выплеснет на него. В глубине души, я думаю, какая-то часть его души считает, что он заслужил это, потому что предал своего друга.

Потому что Влад именно такой человек. Честный. Он может быть убийцей, но он принципиален, и я уважаю его систему чести, какой бы искаженной она ни была.

— Зачем мне драться, если я знаю, что выиграю, — он слегка пожимает плечами, ловя мою руку.

— Я... — Лина что-то бормочет, и я понимаю, что она все еще в комнате. — Я пойду, — говорит она, ее глаза перебегают с Влада на меня, прежде чем поспешно выйти из комнаты.

— Мне жаль, — бормочет он, когда я переключаю свое внимание на багаж. — Я не думал, что он будет таким непреклонным, — глубоко вздыхает он.

— По крайней мере, он не убил тебя, — отмечаю я с полуулыбкой.

— По крайней мере, это уже хорошо, — усмехается Влад, расхаживая по комнате и помогая мне собирать вещи.

Открыв ящик, он замирает, выражение его лица напряжено. Я поворачиваюсь к нему, мои черты лица искажаются от боли, когда я вижу, как он поднимает маленькую ультразвуковую фотографию.

— Дьяволица, — простонал он, раскрывая свои объятия, чтобы я могла в них попасть. — Черт, мне так жаль. Марчелло был прав. Я должен был быть здесь. Я должен был быть рядом с тобой, — говорит он мне в волосы, прижимая меня к своей груди.

Я весь день старалась быть сильной, но почему-то вид этой единственной фотографии заставляет меня сломаться, рыдания сотрясают мое тело, когда я наконец даю волю слезам.

— Шшш, — воркует он, беря меня на руки и укладывая на кровать. — Когда тебе больно, больно и мне, — шепчет он, медленно поглаживая мою спину.

Глава 30

Марчелло

Лина бросает на меня обеспокоенный взгляд, поспешно выходя из кабинета вслед за Сиси. Оставшись наедине с бичом моего существования, я закрываю глаза, глубоко дыша.

Прежде чем я успеваю помочь себе, мой кулак соприкасается с его челюстью. Я уже замечаю, как его глаза следят за каждым моим движением, и как он просто позволяет моим костяшкам пробить его плоть, не прилагая ни малейших усилий, чтобы защититься.

Влад моргает. Медленно. Затем на его лице появляется извращенная ухмылка, когда он вытирает кровь со рта и подносит ее к губам.

— Неплохо, — пожимает он плечами, — но ничто по сравнению с твоей сестрой, — говорит Влад, и мне требуется все, чтобы не наброситься на него снова.

Он пытается приманить меня.

Несколько вдохов спустя я беру себя в руки. Я не могу поддаться на его игры разума, тем более что я знаю, что Влад никогда не делает ничего без цели, и последнее, чего я хочу, это пригласить опасность в свой собственный дом.

Повернувшись к нему спиной, я беру со стола графин и наливаю себе крепкий напиток. Я уже чувствую, как начинает болеть голова, когда думаю о признаниях Сиси в любви.

Я громко фыркаю, эта мысль настолько абсурдна, что мне хочется смеяться. Но больше всего на свете я хочу знать, как Владу удалось так промыть ей мозги. Что это для него?

Я никогда не знал, чтобы он раньше интересовался женщинами, да и кроме Бьянки, думаю, он не со многими общался. Циничная улыбка тянется по моим губам, когда я понимаю, что Сиси была права в одном отношении - Влад не совсем дамский угодник.

Тогда в чем его суть? Чего он пытается добиться, преследуя Сиси?

Влад всегда был непостоянным ублюдком, но даже он не опустился бы так низко, чтобы втянуть в свои игры невиновного.

— Думаю, теперь мы можем поговорить открыто? —промурлыкал он, снова опускаясь в кресло, на его лице появилась вялая улыбка.

Это его обычная притворная приветливость, которая злит меня еще больше, потому что я знаю, что он не воспринимает это всерьез.

— Я обещал Сиси, что не буду тебя злить, но это так трудно, — усмехается он про себя, потирая рану на плече и с непостижимым выражением глядя на свои испачканные кровью пальцы. Но как только оно появляется, то сразу же исчезает, и я с удивлением вижу, что он еще не поддался одному из своих приступов.

— Переходим к делу, Влад. Что ты хочешь, чтобы Сиси осталась одна? — спрашиваю я его прямо.

Он поднимает взгляд и встречается с моим, его глаза темнеют.

— Это не обсуждается, Марчелло. Ни сейчас, ни когда-либо. Ты можешь мне не верить, но я действительно люблю твою сестру, — пожимает он плечами, — и она - единственное, что помогает мне оставаться в здравом уме. Забрать ее у меня, — он сделал паузу, наклонив голову, чтобы задумчиво посмотреть на меня, — означало бы начать войну.

— Война, — фыркнул я.

— А ты знаешь, как мне нравятся мои войны, — его рот растянулся в широкой улыбке, зубы сверкнули в слабом освещении комнаты, — когда никто не остается в живых.

— Видишь ли, в этом-то и дело, Влад. Ты так непринужденно говоришь об убийстве всех, но при этом хочешь, чтобы я поверил, что ты относишься к моей сестре с каким-то превосходством, — закатываю я глаза.

— Сиси — не все, Марчелло. И это твоя первая ошибка — считать, что она такая же, как все. Она — единственная причина, по которой я не убил тебя за то, что ты стер улыбку с ее лица, — говорит он, его голос низкий, а тон серьезный.

Встав, он